Оля Дэвос - Нетиру - Сошедшие со Звёзд

Исида не могла произнести ни слова. Ее горло сдавило, она зарыдала, и плач этот уносил скопившееся за последнее время напряжение, освобождая ее разум.

Хор быстро шел на поправку. Его укусила змея и, не получив противоядия, он был бы обречен. Но родители Исиды взяли с собой всевозможные медикаменты, все еще оставшиеся от «прошлой жизни», и среди них оказалось то, что нужно.

С появлением родителей недуг Исиды стал рассеиваться. Особенно, когда они рассказали, что Сет уверен в ее смерти.

— Он глуп, — сказал Тот, — и мне иногда удается использовать это против него самого. Я стараюсь сдержать его разнузданность и не позволить ему убить все на планете. Но… — Тот горько вздохнул, — он уже много чего наворотил…

— Отец ждет, когда Ра оправится от потрясения, — сказала Сешет, — тогда, возможно, он сможет усмирить сына… Но пока в состоянии фалконца никаких изменений.

— Зато теперь у нас появилась новая надежда! — довольно сказал Тот, погладив растрепанный пух младенца. — Когда Хор вырастет, он заявит о своем праве на трон. И мы все его поддержим. Не думаю, что Хорахте устоит против прямой родственной связи. Ведь если он отдал трон сыну, то внуку и подавно! Особенно, если этот внук выглядит с ним, как две капли воды!

— Кстати, Исида, — спросила Сешет, в ее голосе звучали слабые нотки разочарования — почему ты назвала сына фалконским именем?

— Не знаю, мама. Перед рождением Хора, мне приснился маленький брат Осириса. И я решила, что это знак, и если ребенок родится с соколиной головой, я назову его в память о нем. Я обожала этого сорванца! Самое невероятное создание! Озорной, но, в то же время, ласковый и любознательный, — Исида грустно улыбнулась, а ее глаза заблестели, освобождая прозрачные слезы.

— А что ты хочешь, Сешет? — поддразнивая супругу, сказал Тот. — Может, надо было назвать его Имхотеп?

И они вместе рассмеялись нелепости предположения. Хотя для Исиды, Нефтиды и Анубиса эта шутка показалась довольно странной.

— И что мы будем делать дальше? — вдруг спросила Нефтида, нарушая семейную идиллию. — Ведь если теперь все узнают о наследнике…

— Нет, нет! Ни в коем случае! — воскликнул Тот, скидывая камень с сердца Нефтиды. — Оставшись здесь, ты и Исида поступили мудро. Сет не дал бы малышу родиться. А теперь у нас есть надежда. Мы оставим все, как есть. Никто не будет знать о вас, а Анубис по-прежнему будет охранять брата. Только в помощь ему я пришлю Джесертепа и Упаута.

— Упаута?! — обрадовано воскликнул Анубис. Он скучал по маленькому другу, ведь раньше они были почти неразлучны.

— Но стоит ли отправлять сюда еще одного малыша? — с сомнением спросила Нефтида. — Разве это не опасно? Лучше пошлите Иманхуэманха.

— Иманхуэманха? — Тот удивленно взглянул на Нефтиду. — Я вообще-то думал, что он с вами. Когда мы не нашли ни его, ни Анубиса, ни их оружия, мы решили, что они нашли способ скрыться. Ведь никто из окружения Сета не может даже затронуть сагала!

— Нет, к сожалению, он не с нами. Я нашла умирающего Анубиса, собрала их оружие, а Иманхуэманха в лагере не было. Когда я туда добралась, лагерь уже опустел. Сражение почти закончилось, и командиры, похоже, разбежались. Скорее всего, когда Иманхуэманх убил Демиба, в его войсках начался хаос.

— Иманхуэманх сражался с Демибом, — сказал Анубис. — Я преследовал Зверя… и на секунду замешкался. Сам не понимаю почему… Зверь воспользовался этим. Он схватил меня и вонзил нож в горло, приказав Иманхуэманху бросить оружие. Потом, его скрутили… а дальше я не знаю… я потерял сознание…

— И хорошо, что потерял, — поспешно вставила Нефтида. — Иначе этот Зверь всадил бы нож глубже и… — Нефтида сделала несколько движений ртом, пытаясь закончить мысль, но звук так и не слетел с ее губ.

— Понятно, — сказал Тот. — Я постараюсь найти парня, хотя вряд ли он еще жив.

— Но Упаут… — опять сказала Нефтида, — Не думаю, что ему стоит сюда приезжать.

— Не волнуйся, Нефтида. Теперь, когда я знаю, где вы, я смогу обеспечить вам безопасность. Во-первых, я пошлю к вам Джесертепа и самых лучших воинов, которые не только будут защищать вас, но и станут обучать ваших сыновей военному искусству. Нам предстоит серьезная битва. И я хочу, чтобы они возглавили ее. Джесертеп уже собирает армию. Правда, у нас еще не было конкретных планов: ведь и Анубис, и Исида пропали! Но теперь, когда все нашлись, а у Осириса появились законные наследники… дело принимает совсем другой оборот! А во-вторых, я дам вам энергетическую защиту. Такую же, какую дает вам анкх, только защита эта будет закрывать всю вашу деревню.

— Но откуда ты это возьмешь? — удивилась Исида.

— С моей ладьи, — ответил Тот, и заметив возражения на лице дочери, улыбаясь, добавил: — Никто не посмеет напасть на меня. К тому же, у меня найдется и другая защита.

Прощаясь, Сешет поцеловала птенца в клюв, а тот в ответ щипнул ее щеку.

— Думаю, мы больше не прилетим, — грустно сказала она, смахивая подступившие слезы. — Я бы осталась с вами, но Сет непременно заметит мое исчезновение. Ах, как много я бы отдала за то, чтобы повозиться с этим маленьким разбойником! Посмотреть на его становление. Он ещё мал, не умеет говорить и не знает о своём великом предназначении. Он нуждается в защите и опеке, но придет время и этот желторотый птенец станет великим властелином Та-Кемет!

— Но если что, если какая-то опасность или… я не знаю… вам потребуется помощь — используйте анкх. Моя ладья будет в постоянной готовности до тех пор, пока наш Хор не наберется сил, чтобы свергнуть зло и установить в мире утраченный порядок.

Ра открыл глаза. Солнце давно пробивалось сквозь тяжелые занавеси. Теперь его лучам снова позволено проникать в эту комнату, и Хорахте не желал вспоминать ничего, что случилось раньше. Он взглянул на прекрасное лицо спящей Маат, и его сердце сжалось от счастья. Пусть даже… это не Она. Ра дотронулся до рассыпавшихся по подушке черных волос, и из его гортани вырвался приглушенный рокот.

Теперь все будет по-другому. Он позволил себе забыть страшное время и те злодеяния, что совершил собственной рукой. Разумеется, забыть он этого не мог, но позволил себе не думать об этом каждую минуту своей жизни. Хотя давалось это не просто. Корить себя оказалось намного легче, чем научиться жить с чувством вины.

Но Хатхор изменила все. Она вернулась домой и открыла перед ним свою наготу. Она просила Ра стать ее первым мужем. И Ра воспринял это, как прощение Маат. Он снова воспрянул к жизни, не смотря на то, что это причиняло ему больше душевной боли, чем во времена затворничества и самобичевания. Но Хатхор исцеляла его своей любовью, притупляя старые раны.