Роберт Голдсборо - Серебряный шпиль

— Имелись ли ранее недочеты в работе мистера Джиллиса? — спросил Вулф.

— Ничего особенного, — подчеркнуто медленно протянул Бэй. — Конечно, время от времени он упускал из вида те или иные детали, но эти недочеты с лихвой перекрывались упорным трудом и изобилием новых идей. Ему за последние четыре года удалось утроить количество учащихся на курсах для взрослых. Он сумел привлечь к работе у нас прекрасных и очень разных преподавателей: известных университетских профессоров, специалистов по детской психологии, крупнейших знатоков Библии и нескольких ведущих теологов из учебных заведений Манхэттена. Однажды он даже сумел пригласить ведущего полузащитника «Гигантов». Молодой человек три воскресенья подряд рассказывал о роли религии и веры в спорте. Зал был переполнен.

Серебряный Шпиль

89

Вулф явно не был потрясен столь выдающимся событием.

— Вы сказали, чтобы мистер Мид держал в узде свой характер. Что бы произошло в том случае, если бы он не сумел сделать этого?

— Разговор не зашел так далеко. Как я уже имел возможность упомянуть несколько минут назад, я пытался избегать конфликтов. В тот день я сказал ему, что мы будем почаще встречаться тет-а-тет, чтобы побеседовать и вознести молитвы о его... проблеме. Он поклялся, что попытается исправиться.

— Удалось ли вам заметить изменения к лучшему за те немногие дни, которые прошли между вашей беседой и его смертью?

— Честно говоря, нет, — печально произнес священник, проводя ладонью по светлым волосам.

— Сэр, как вам известно, мистер Гудвин вчера попытался посетить ваш храм, но мистер Морган отказался пропустить его. Сейчас...

— Да-да, знаю. Я уже выразил мистеру Гудвину сожаление по поводу того, что не имел возможности встретиться с ним. Мы все чувствуем некоторую нервозность после смерти Роя, — сказал Бэй. — Ллойд просто перестарался, оберегая меня и своих коллег.

— Я вполне способен это понять, — произнес Вулф. — Кроме того, как мне известно, мистер Гудвин появился у вашего порога без предварительного уведомления. Однако теперь мне хотелось бы договориться с вами о его новом визите в храм и о возможности побеседовать с людьми.

— Вы требуете слишком многого, — ответил Бэй, искоса поглядывая на часы. — Мне уже пришлось две назначенные на утро встречи отменить и одну отложить. Что же касается моих коллег, то они и так уже подавлены обилием полицейских и репортеров, сновавших по храму. А теперь и вы хотите отнять у них время.

— Ваша забота о коллегах вызывает восхищение, сэр. Но если смотреть на вещи по существу, то мистер Даркин сотрудничает со мной столько лет, сколько не насчитывает ваш храм с момента основания.

Бэй кивнул и сложил свои длинные пальцы домиком.

— Так вы по-прежнему убеждены в том, что мистер Даркин невиновен? Но его невиновность — если таковая будет доказана — означает, что кто-то из служителей храма является убийцей.

— Совершенно верно, — сказал Вулф. — Но если вы столь уверены в виновности мистера Даркина, то вам не надо опасаться бесед сотрудников с мистером Гудвином. Что же касается времени, то заверяю вас, он не станет беспокоить ваших коллег без необходимости.

— Ну хорошо, и хотя идея мне не по вкусу, — ответил Бэй, — я попрошу всех встретиться с мистером Гудвином. Однако я не могу сказать, насколько откровенны будут мои коллеги. — Обращаясь ко мне, он спросил: — Когда вы намерены встретиться с ними?

— Завтра, — безапелляционно заявил Вулф, — завтра утром.

— Очень короткий срок на то, чтобы всех предупредить, — возразил Бэй. — Боюсь, кого-то может не оказаться на месте.

— Убежден, что вам удастся все организовать, — сказал Вулф, поднимаясь с кресла. — Прошу меня извинить, но у меня назначена встреча.

Он величественно удалился, оставив меня совершать ритуал прощания с гостем, который смотрел ему в спину со смешанным чувством изумления и гнева.

— Мистер Вулф вовсе не хотел обидеть вас, — принялся заверять я. — Он — гений, а когда ум гения чем-то загружен, то этика общения отходит на второй план.

Я, естественно, не стал сообщать ему, что Вулф отправился в кухню на встречу с Фрицем, чтобы проконтролировать ход приготовления фаршированной телячьей грудинки для нашего ленча. Как будто Фриц нуждается в каком-то контроле.

На следующий день ровно в десять утра я вновь оказался в Храме с Серебряным Шпилем, проделав путешествие на пароме и совершив, несмотря на протест моих икроножных мышц, утомительное восхождение на холм.

— Привет. Это ведь вы приходили сюда вчера? — прощебетала солнечным голосом моя любимая рыжулька с ямочками на щеках, когда я легкой иноходью вступил в фойе.

Признав себя виновным в этом проступке, я спросил о Бэе. Завершая свой визит в особняк из бурого известняка, он попросил меня встретиться с ним, прежде чем я приступлю к другим беседам,

— Будет лучше, если я сумею всех подготовить, — сказал он. — Они и без того сильно возбуждены случившимся. Убежден, что вы их понимаете. Когда вы придете, я смогу сказать, какой прием вас ожидает.

Мне, конечно, больше по душе был бы не такой формальный и не столь сильно афишируемый визит, но поскольку Вулф удалился в кухню, чтобы сунуть нос в кастрюли Фрица, и не принял участия в дискуссии, я согласился с предложением Бэя. Девушка нажала кнопку на телефоне, прошептала несколько слов, вернула трубку на место и объявила с улыбкой, такой же лучезарной, как и голос:

—Доктор Бэй ожидает вас. Его офис — в конце этого длинного коридора, — проворковала она, показывая направление прекрасно ухоженным пальчиком. — После лестницы и лифта — первая дверь налево. Вы не ошибетесь, хотя, наверное, лучше сказать не дверь, а двери. Они двойные и сделаны из замечательного дуба.

Я выразил благодарность, надеясь, что моя улыбка столь же лучезарна, как и ее. Насчет дверей она не ошиблась: они напомнили мне иллюстрации к книжке о короле Артуре, читанной мной в далеком детстве. Для полного сходства не хватало только рва и подъемного моста. Потянув створку двери на себя, я оказался вновь в нашем времени в залитой светом люминесцентных ламп приемной с полом, покрытым серым паласом от стены до стены. За двумя письменными столами сидели две женщины, самоотверженно отбивающие дробь на пишущих машинках.

— Мистер Гудвин? — поинтересовалась более юная секретарша, осчастливив меня своим вариантом лучезарности. — Доктор Бэй ждет вас. Проходите, пожалуйста.

Я отворил еще одну дубовую дверь — на сей раз не столь впечатляющую, как ее сестры, — и оказался в помещении не менее обширном, чем кабинет Вулфа. Пол здесь покрывал мягкий, цвета бургундского вина ковер, по двум стенам возвышались до потолка книжные полки, а кремовые драпри обрамляли оба окна. Восседающий за огромным черного дерева столом Бэй поднял на меня глаза и знаком пригласил занять одно из мягких кресел с обивкой в тон ковра. Его улыбка показалась мне несколько отрешенной.