Нил Стивенсон - Криптономикон, часть 2

Вот и вся теоретическая основа. В Перл-Харборе он обнаружил некоторую закономерность, которой поначалу не придал никакого значения. А именно, что семяизвержение в борделе (т.е. осуществленное с участием настоящей человеческой женщины) снижает уровень σ куда значительнее, чем то, которого Уотерхауз достигает, работая руками. Другими словами, уровень сексуального возбуждения после оргазма не всегда равен нулю, как постулировала изложенная выше наивная теория, но соответствует некой величине, зависящей от того, кончил он самостоятельно или с посторонней помощью: σ = σ- self после мастурбации, но σ = σ- other после публичного дома, причем σ- self ] σ- other . Это неравенство во многом определило успехи Уотерхауза во взломе японских шифров на станции Гипо, где доступность большого количества публичных домов позволяла ему дольше держаться между оргазмами.

Обратите внимание на двенадцатидневный период [15]19—31 мая 1942 года с единственным перебоем в производительности. Можно утверждать, что в эти без малого две недели Уотерхауз единолично выиграл битву за Мидуэй.

Если бы он задумался об этом тогда, то обеспокоился, потому что из σ- self ] σ- other вытекают неприятные следствия, тем более что значение этих величин по отношению к σ c непостоянно. Если бы не это неравенство, Уотерхауз мог бы функционировать как вполне самодостаточная и независимая единица. Однако σ- self ] σ- other подразумевает, что ясность его ума и, следовательно, его счастье зависят от других людей. Вот подлость!

Наверное, он потому и старался об этом не думать, что уходил от сложностей. Через неделю после встречи с Мэри Смит он понимает, что думать все-таки придется.

Появление Мэри Смит загадочным образом сдвинуло всю систему уравнений. Теперь, когда он кончает, ясность ума не повышается скачкообразно, как ей положено. Он продолжает думать о Мэри. И как прикажете работать на победу?

Он отправляется на поиски борделя в надежде, что старая добрая σ other его выручит. Здесь есть определенное затруднение. В Перл-Харборе все было просто и ясно. Однако пансион миссис Мактиг расположен в добропорядочном районе; если здесь и есть бордели, это, во всяком случае, стараются скрыть. Так что Уотерхауз спешит в центр, что не просто в городе, где двигатели внутреннего сгорания работают на угле. Более того, миссис Мактиг за ним приглядывает. Она знает его привычки. Если он вернется с работы на четыре часа позже обычного или выйдет вечером, это придется объяснять. И объяснять убедительно, потому что миссис Мактиг взяла Мэри под свое дряблое крыло и способна нашептать ей всякие гадости. Хуже того, объясняться надо будет на людях, за столом, в присутствии кузена Мэри (которого, как выяснилось, зовут Род).

Но, черт возьми, Дулитл бомбил Токио, неужели Уотерхауз не сможет пробраться в бордель?! На подготовку уходит неделя (в течение которой он абсолютно не способен выполнять полезную работу из-за непомерно возросшего уровня σ). В итоге все трудности преодолены.

Становится полегче, но только на уровне сдерживания σ. До недавнего времени больше ничего не требовалось бы. Однако теперь (как осознает Уотерхауз путем долгих раздумий в часы, когда должен был бы взламывать шифры) в системе уравнений, определяющих его поведение, появилась новая переменная; надо будет написать Алану, чтобы тот добавил команды в Уотерхауз-моделирующую машину Тьюринга. Эта новая переменная — F MSp , или фактор присутствия Мэри Смит.

В простой вселенной F MSp был бы ортогонален σ, то есть эти две переменные абсолютно не зависели бы одна от другой. Уотерхауз кончал бы по графику, сдерживая уровень σ. Одновременно он старался бы чаше общаться с Мэри Смит храняя F MSp на возможно более высоком уровне.

Увы! Вселенная не проста. F MSp и σ мало что не ортогональны, они переплетаются, как инверсионные следы самолетов в ближнем бою. Старая система сдерживания σ больше не работает, а платонические отношения не улучшают F MSp , а ухудшают. Его жизнь, до сих пор подчинявшаяся более или менее линейным зависимостям, превратилась в дифференциальное уравнение.

Он осознал это после визита в публичный дом. На флоте сходить к девочкам — все равно что поссать в шпигат во время шторма; в худшем случае можно сказать, что при других обстоятельствах это было бы невоспитанно. Так что Уотерхауз ходил к девочкам много лет и ничуть не смущался.

Однако во время первого после знакомства с Мэри похода в публичный дом и после он себе отвратителен. Он видит себя не своими глазами, но глазами Мэри, и Рода, и миссис Мактиг и других приличных богобоязненных людей, на которых прежде чихать хотел.

Похоже, вторжение F MSp в уравнение его счастья — только острие клина, и следом в жизнь Лоуренса Притчарда Уотерхауза ворвется еще больше неконтролируемых факторов, прежде всего необходимость общаться с нормальными людьми. Жуткое дело, но он понимает, что готов пойти на танцы.

Танцы устраивает Австралийское добровольческое общество — подробностей Уотерхауз не знает и знать не хочет. Миссис Мактиг, очевидно, считает, что за плату, которую взимает с жильцов, обязана не только кормить-поить их, но и женить, поэтому настойчиво уговаривает ходить на танцы и приглашать девушек. Наконец Род, чтобы отвязаться, говорит, что придет с большой компанией, в которой будет и его кузина Мэри. Род под два с половиной метра, его несложно будет найти в толпе. Если повезет, миниатюрная Мэри окажется где-то рядом.

Так что Уотерхауз идет на танцы, лихорадочно подыскивая слова, с которыми обратится к Мэри. В голову приходят несколько вариантов.

«Знаете ли вы, что японская промышленность способна выпускать лишь сорок бульдозеров в год?» Тогда следующая фраза. «Неудивительно, что на земляных работах они вынуждены использовать рабов».

Или: «В силу конструктивных ограничений, накладываемых конфигурацией антенны, у японских флотских радарных систем есть сзади слепое пятно — к ним желательно приближаться точно с кормы».

Или: «Шифры, которыми пользуются низовые подразделения японской армии, на самом деле труднее взломать, чем шифры командования. Ну разве не забавно?»

Или: «Так вы родом из деревни… вы делаете домашние заготовки? Вам, наверное, интересно будет узнать, что близкие родственники бактерий, из-за которых вздуваются консервы, вызывают газовую гангрену».

Или: «Японские линкоры начали самопроизвольно взрываться, потому что высокоэксплозивные материалы в погребе боеприпасов становятся химически неустойчивы».