Виктор Бурцев - Алмазная реальность

— Куда?

— Не знаю куда. Кажется, в Сибирь. Китай, Тибет. Мне кажется, его сильно пробило на эзотерику.

— Это неудивительно, — отвечаю я, хотя, сказать по правде, несколько удивлен. — Ты ушел из разведки…

— Да, я там поскандалил.

— Я слышал… Я позвонил тебе, чтобы сказать…

— Что ты меня любишь, — усмехнулся Мартин. Я почувствовал, что усмехнулся он грустно. — Не обращай внимания, это из одной песни. Говорят, что она старая, но ее только недавно спели заново.

Снова разряды на линии. Шорох осыпающегося гравия. Где этот гравий? Есть ли он в реальности или он такой же, как мой голос? Только волны…

Затем Мартин тихо говорит:

— Извини…

Я выпихиваю паузу из эфирного пространства и говорю:

— Через два дня в городе будет команда бойцов. Они могут тебе понадобиться. Их шеф будет ждать тебя по адресу: улица Перестроечная, дом четыре, квартира тридцать. Высокое здание, единственное на всей улице…

— Я найду, — прерывает меня Мартин.

— Да. Хорошо. И еще, что бы там у тебя ни случилось, можешь действовать как угодно жестко. С законом все будет улажено на достаточно высоком уровне. И вообще людям, которые скажут, что их послал Некто, можешь доверять.

— Ты теперь Некто? — спросил Мартин.

— Не для всех…

Снова обреченно падает куда-то вниз виртуальный гравий.

— Скажи, — наконец нарушает тишину Мартин, — все так серьезно, что потребовалось твое вмешательство?

— Да… — Неуверенность в моем голосе реальная, хотя все равно — волны, волны… — Это не совсем вмешательство. Я даже… Здесь, там, где я, не все в порядке. И то, чем занимаешься ты, действительно очень опасно и серьезно. Для всех нас. Такого, наверное, еще не было. Вся история с Алмазными НЕРвами, с осознавшими себя ИскИнами, с искусственными личностями… Первыми и неопытными, честными и правдивыми… Это просто детский лепет перед тем, что идет на нас сейчас.

— Ты сделал так, что я занимаюсь «Краем»?

— Нет. То есть не совсем так… Я подталкивал твоих бывших коллег к расследованию этих сект. Они по какой-то причине обратились к тебе. — Я сказал правду, — Любое действие наталкивается на сопротивление системы. И чем серьезней действие, тем круче отвечает система. Знаешь, раньше считалось, что под словом «система» можно подразумевать только виртуальный разум или что-то подобное. Ерунда. Система — это все абстракции человечества, такие, как государство, общество. Мне иногда кажется, что они живые…

— Кто? — не понял Мартин. — Государства?

— Не совсем так… Не государства сами по себе, а государство. Как абстракция. С законами, социумом, институтами власти. Огромный, сложный организм, живущий и развивающийся по своим правилам. Мне иногда кажется, что он живой. — Я вспомнил Я из Зеленограда и пошутил: — Вероятно, эта склонность к метафизике толкает мое тело в Тибет.

— Артем?

— Да? — И я понял, что он спросит сейчас. Обиженный мальчик в темной комнате.

— Ты не вернешься?..

Несуществующий гравий, обретая убийственность пули, падал вниз. Падал, падал, падал…

— Нет, старик, ты же знаешь. — Пауза. Помехи на линии. — Запомни, что я тебе сказал. Запомнишь?

— Да… — Как эхо. Исчезает…

— Если я понадоблюсь тебе, оставь сообщения для адресата «Некто». Или просто позвони мне…

Я исчезаю, растворяюсь в шорохе. Измельченные кусочки камня тихо, словно перышки или падающие листья, закрывают меня туманной дымкой. Я ухожу. Потому что больно.

— Куда?! Куда позвонить?! — кричит Мартин в ночной тишине.

— В Никуда. Обязательно позвони… — доносится из-за электромагнитного тумана.

— Позвоню… Позвоню… Я позвоню… — шепчет он горячими губами, свернувшись калачиком под одеялом в темной-темной комнате.

Я могу видеть это, я всемогущий электронный бог. Почти всемогущий. Я не могу плакать.

А он может.

Нехорошо, когда утро начинается с антидепрессантов. Нехорошо.

Да и вообще… Надо завязывать. Раньше как-то без этого обходился, и ничего. Хотя, конечно, раньше ночных звонков из ниоткуда не было.

Господи, как хорошо было это «раньше»! Все было ясно, все было понятно. Я использовал людей и старался не позволить людям использовать себя. Были враги, и были союзники. Друзей не было. Зачем они? Я не позволял себе никого любить… Зачем? Был на редкость расчетливый мальчик. Без детства, без возраста, без комплексов, без неразрешимых проблем. Хотел — кололся, хотел — уходил в завязку…

И никаких антидепрессантов.

Я посмотрел на горку развеселых таблеток в своей руке. Две уже медленно рассасывались в желудке. Кстати, надо поесть, а то язву заработаю. Сменить весь желудок или его часть, конечно, можно, но это стоит дорого да и не очень приятно… Надо поесть.

Вот только перед этим надо решить, что делать с таблетками.

— Возвращение к невинности… — пробормотал я, переворачивая руку ладонью вниз над жерлом унитаза.

«Бац-бац-бац…» — ответили мне веселые таблеточки.

«Буль-буль-буль…» — подхватила вода, унося красные, желтые и зеленые горошины.

Вот пусть у воды никогда не будет депрессии…

Унитаз похотливо заурчал.

Свои проблемы человек должен решать сам. Таблетки тут ни при чем.

Я решительно вышел из ванной. И уже вскоре на плите шкворчало что-то, отдаленно напоминающее яичницу. Хотя, конечно, какие тут, на фиг, курицы?! Тут и тараканы-то… не везде водятся. Люди оказались гораздо более живучими.

Синтетическая яичница плевалась, бурчала и попискивала, словно совсем ослабела от хохота.

Конечно, можно было бы нажраться тех же таблеток-консервантов, на целый день я был бы обеспечен всеми питательными соединениями, жирами, витаминами, углеводами и прочей шелухой, которую уважающий себя организм обязан получать. Но на эти чертовы маленькие горошинки в облатке из разноцветного желатина у меня сегодня аллергия. К тому же на вкус они еще хуже, чем то, что сейчас поджаривается на сковородке.

Словно бы соглашаясь со мной, псевдояичница бодро пискнула и выстрелила длинной струей раскаленного жира.

— Архаичность процесса приготовления пищи возвращает человека назад, в дикое прошлое, полное загадок и тайн, — вслух процитировал я текст рекламки, которая постоянно вертелась по видео.

Некая фирма ввела в обиход кухонные комплексы, где приготовление еды велось с помощью открытого огня. Новинка пользовалась бешеной популярностью в среде бесящихся с жиру толстосумов. Вероятно, им очень сильно хотелось вернуться в прошлое и хлебнуть загадок и тайн.

Вскоре я уже поедал свой подгоревший завтрак со всеми его тайнами. Прикидывая в уме общую стратегию своего дальнейшего поведения.

Картина получалась не слишком радостная.