Вильям Шатнер - Лаборатория Тэк

– Но полиция и другие агенты МАКН с вами не согласны, – напомнил Гомес.

– А вот это, – спокойно сказала мадам Бушон, – вполне может быть еще одним – и важным – фрагментом головоломки.

Теперь было самое время поговорить с информаторами – каждому из сыщиков со своими. Разойдясь с Джейком, Гомес неторопливо шел по ярко освещенным ночным бульварам. Он миновал с дюжину уличных кафе, большая часть которых принадлежала голландскому конгломерату и «Бистро инкорпорейтид», и три небольших голографических парка. Когда прошло минут двадцать и курчавый сыщик окончательно убедился, что за ним нет хвоста, он свернул на бульвар Вольтер.

Гомес остановился у лотка, с которого плотная женщина лет пятидесяти с лишним торговала искусственными цветами. Нюхая букет вполне натурально выглядевших желтых роз, Гомес с безразличным видом разглядывал высокий, ярко освещенный подъезд на противоположной стороне улицы.

– Так вы собираетесь покупать эти чертовы цветочки, мсье? Или хотите просто на халяву вынюхать из них весь запах?

– Да, Мари, а я вот думал – ты никогда меня не забудешь.

– Mon Dieu! [20] Гомес.

Громко хохотнув, толстая торговка заключила сыщика в крепкие объятия.

– Ты в Париже!

– Да вот, говорят. А ты как живешь?

– Да уж получше тебя, если судить по виду.

Оглядев Гомеса, Мари печально покачала головой.

– С того последнего раза, два года назад, ты побледнел и похудел. И от тебя разит какой-то дешевой сивухой.

– Вообще-то я в полной форме. А пил я дорогой эль, да к тому же – сугубо в целях поддержания деловой беседы.

– По-прежнему сыщик?

Она улыбнулась, чуть наклонив голову вправо.

– Сыщик, только теперь – частный.

Гомес кивнул на арку на другой стороне улицы, над которой шла надпись из старомодных неоновых трубок: «ЖИЛОЙ РАЙОН МЕТРО».

– Правду говоря, думаю завернуть к общему нашему приятелю, Лаймхаузу.

– К этому полудурку, – хмыкнула Мари.

– Не просто полудурку, а к хорошо информированному полудурку. Он живет все там же, в Метро?

– Oui, плесневеет под землей.

Гомес похлопал Мари по широкой спине.

– До чего же прятно, chiquita, встретить тебя снова, особенно – в такое сентиментальное время года.

Сунув в руку женщины десятидолларовую бумажку, он быстро зашагал через улицу.

Под аркой оказалось большое отверстие в земле. Две ярко светящиеся стрелы указывали на широкую лестницу, ведущую вниз.

Еще раз медленно, внимательно оглядевшись по сторонам, Гомес направился в подземный район Парижа.

А Джейк тем временем оказался на левом берегу Сены в увеселительном заведении, известном как «Хот-Клаб». Этот клуб специализировался на голографических и андроидных воспроизведениях американской джазовой музыки двадцатого века. Сегодня на первом этаже Джелли Ролл Мортон и Ред Хот Пепперс играли на маленькой, парящей над полом площадке. В зале, окутанном облаками искусственного сигаретного дыма, сидело не больше десятка клиентов.

На втором этаже Джейк пробрался через другую, столь же задымленную комнату, на этот раз – с пятнадцатью клиентами. За роялем цвета слоновой кости, установленным в углу, сидел сам Арт Тэйтам.

Через высокую узкую арку дверного проема Джейк вышел на пандус, а по пандусу поднялся к весьма крепкой на вид двери с надписью «УПРАВЛЕНИЕ».

Он два раза постучал.

Никакого ответа.

Джейк постучал снова.

На этот раз толстая металлическая дверь приоткрылась на несколько дюймов.

– Oui?

Было странно, как это шепот может быть визгливым.

– Пепе, это я, Джейк.

– Джейк... какой?

– Джейк Кардиган. Мы говорили с тобой по видеофону десять минут назад.

Дверь приоткрылась чуть шире.

– По виду вроде похоже на тебя, mon ami.

– Вполне естественно, Пепе, так как это и вправду я. Ладно, впусти меня, и поговорим.

Дверь приоткрылась еще, но лишь настолько, чтобы Джейк мог боком протиснуться в холодную, тускло освещенную рубку управления аппаратурой «Хот-Клаба».

Пепе Нервьез, крошечный узкоплечий человек с запавшими глазами и большим острым носом, обладал крохотными усиками, напоминавшими клочок ваты, и туго вьющимися седыми волосами.

– Закрывай дверь быстрее, пожалуйста, – попросил он и бросился на свое рабочее место, к пультам управления, перед которыми стояло высокое мягкое кресло. Ряды мониторных экранов показывали все происходящее на пяти этажах джаз-клуба. Схватив наушники, Пепе несколько секунд напряженно вслушивался в музыку, исполняемую группой Джелли Ролла Мортона.

– Merde, труба опять барахлит.

Он осторожно повернул одну из ручек на пульте.

– Как тебе кажется, так лучше?

Сняв наушники с головы, он протянул их Джейку.

Джейк проигнорировал и вопрос, и предложенные наушники.

– Из разговора по видеофону я понял, что ты продолжаешь заниматься информационным бизнесом.

– Продолжаю, oui, продолжаю.

Уронив наушники на пульт, Пепе Нервьез вытащил из кармана носовой платок, вытер пот со лба, сунул платок обратно в карман и схватил другие наушники.

– Нет, non, non Dieu! [21] Они подсунули нам для оркестра Дюка Эллингтона дефектного Кути Уильямса. Ты только послушай, какой ужасный глухой звук.

– Чего-то ты сегодня малость дерганый.

Прислонившись к стене, Джейк внимательно разглядывал Пепе.

– Управлять одновременно пятью джазовыми концертами, каждый из которых должен звучать идеально, – тут задергаешься.

Пепе ткнул пальцем в кнопку на правом пульте.

– Теперь придется подключать к эллингтоновской команде новую трубу.

– Значительно более нервный, чем когда мы виделись в последний раз.

– Так сколько лет прошло, mon ami. – Через плечо Пепе бросил взгляд на Джейка. – Не забывай к тому же, как меня называют. Пепе Нервьез [22]. Ты же понимаешь, что это не ненастоящая фамилия, а прозвище, и прозвище это мне дали потому, что я действительно всегда очень нервозный. Все время взвинченный. А это еще что такое?

Вскочив на ноги, он с несчастным видом указал на один из экранов.

– Бад Пауэлл свалился с табуретки.

– Слушай, Пепе, – сказал Джейк. – Я вот тут подумал – наверное, ты сегодня слишком занят и не сможешь поговорить со мной о деле.

– Да подожди ты, подожди.

Пепе быстро подкручивал какие-то ручки, щелкал тумблерами, нажимал на кнопки. Теперь он нетерпеливо махнул Джейку рукой.

– Bon [23], он сел на место и теперь играет «Un Poco Loco» [24].

Облегченно вздохнув, Пепе Нервьез поглубже уселся в кресло.

– Так что же насчет информации про Зака Рольфе? – невозмутимо настаивал Джейк.

– Его репутацию не назовешь такой уж безупречной, но ничего чересчур криминального я про него не слыхал. После твоего звонка пришлось покопаться в его жизни поглубже.