Елена Звездная - Афёра

— Ещё раз, — поправляя на мне два десятка камер, начал мой шеф: — Задаешь вопросы. Как можно больше вопросов, всё, что он скажет, будет на суде использовано против него, поэтому сказать он должен много, ясно?

— Да сэр! — отрапортовала я.

Два с половиной метра роста, и гора железобетонных мышц басовито потребовали:

— А теперь, как полагается, ответь!

Судорожно вздохнув, полуприкрыла глазки и нижним грудным голосом на выдохе всей диафрагмой проворковала:

— Как скажешь, милый.

От моего голоса смягчился даже наш каменный шеф, а наблюдающие за инструктажем мужики так и вовсе забыли, как дышать, и теперь смотрели на меня очень, очень, ну очень восторженными глазами. Не удивительно. Отработанным изящным жестом поправила белокурый локон не для того, чтобы убрать скрывающие половину лица волосы, а скорее для усиления эффекта.

Эффект был — разом застонали все присутствующие.

Торжествующую улыбку скрывать не стала, повод для торжества был — я полгода убила на всё вот это. Курсы пикапа, доскональное изучение мужской психологии, отработка походки, движений, голоса, жестов, взглядов. И это сейчас все восторженно вздыхают, а когда я курсировала по коридорам базы на двенадцатисантиметровой шпильке со стопкой книг на голове, периодически падая, пару раз вывихнув лодыжку и многократно теряя книги — они все ржали. Гогот стоял такой, что едва стекла не лопались… но у меня не было возможности тренироваться лишь в собственной комнате, мне нужно было пространство, а им — Гес Мейкон, самый известный работорговец нашей современности. Этот урод не жалел никого. Тринадцатилетняя дочь сенатора, двадцатитрёхлетняя невеста президента, девятилетняя племянница главы правительства — он не считался ни с возрастом, ни с положением родственников своих жертв. Он следил, находил зацепки, выманивал жертву и исчезал с ней, растворяясь в горизонте, на горе родственникам, которые более никогда не слышали о любимых дочерях, женах, невестах.

Никогда.

Жертвы исчезали. Их искали по всем планетам, как благополучным, так и криминальным, их ДНК были внесены в маршальскую базу и всплыли бы при любом обращении пропавших в больницу или же попадании в морг — но НИЧЕГО. Девушки и женщины исчезали без следа, что казалось совершенно невероятном в нашем цивилизованном мире, где мириады камер фиксировали едва ли не каждую секунду жизни граждан. Очень долго власти не могли обнаружить и след самого похитителя, всё, что мы сейчас имели — лишь имя «Гес Мейкон», оставшееся в окружении сердечек записью «Миссис Саманта Гес Мейкон» в записной книжке Саманты.

Его обнаружила я. Я же и отработала весь круг общения девочки, выяснив в итоге, что этого имени не было в списках её друзей, знакомых, учащихся в школе, и среди певцов и актеров это имя не значилось так же. Оно вообще нигде не значилось. Ни в открытой базе, ни даже в закрытой, к которой имели доступ секретные службы.

Ничего.

Так что в итоге после двухнедельного расследования, когда мы на совещании докладывали шефу об успехах, оказалось, что даже с новой зацепкой мы в тупике.

Но шеф выслушав, сказал:

— Будем копать.

Тринадцатый отдел — у нас не было нераскрытых дел, в основном из-за личности самого шефа. Он не умел сдаваться, и оглядев нас всех взглядом губительных тёмных как виски глаз, обозначил план:

— Ловим на живца.

Тогда в бункере мы все переглянулись, понимая, что единственный оставшийся способ поймать ублюдка — заставить его сделать первый шаг. Мы начали с сайтов знакомств — более семи тысяч сотрудниц силовых ведомств разом оказались «не замужем, без детей и готовыми к новым отношениям», а ведомства взялись оплачивать косметологов, пластические операции, подтяжку груди и прочее. За три месяца были пойманы тысячи маньяков и один серийный убийца, про которого все давно забыли и который в принципе едва бы оказался найденным, но по-настоящему влюбился в пятидесятисемилетнюю сотрудницу «Космических котиков» и привёл её в свой дом знакомиться с мамой. Ему сильно не повезло — женщина, потерявшая в одном из боев правый глаз, вставила себе искусственный с массой дополнительных свойств, одним из которых была способность определять скрытые пространства. Вход в тайный подвал она увидела сходу, вызвала наряд чисто для проверки, и серийник был схвачен. Схваченными так же оказались десятки тысяч брачных аферистов, рекрутеры борделей и альфонсы всех мастей, но никому не удалось привлечь внимание основной цели. Гес Мейкон оставался неуловим, не находим, не обнаружим!

Шеф каждое заседание начинал с отборного мата, раз за разом заставляя нас смотреть на фотографии женщин с посеревшими от горя лицами — матерей пропавших.

Это превратилось в ежеутренний ритуал — мат и бледные женские лица. И бьющееся в висках ударами сердца ненавистное имя: «Гес Мейкон»!

Тринадцатый отдел никогда не вёл ни одного дела дольше месяца, мы выигрывали всегда, мы были своеобразными чёртовыми гениями, и равных нам не было… Не в этот раз. Прошло три месяца отчаянных поисков и попыток выманить ублюдка — и ничего. Мы не спали сутками, командировки следовали за командировками, мы прочесали все неблагополучные планеты и даже неблагополучные районы на этих планетах, куда даже преступные главари опасались сунуться.

И ничего!

Пока в одно утро, матерясь особенно прочувствованно, потому как получил сводку по затраченным на преображение сотрудниц финансам, шеф вдруг остановился, загородив от нашей группы экран с лицом матери Саманты и не произнёс задумчиво:

— Пластика…

Уставшие, злые, вымотанные, мы все удивлённо глянули на него.

Шеф же, пожевав сигару, и тем самым перегрызя её надвое, сплюнул остатки и повторил:

— Пластика!

Он поднял взгляд на нас, оглядел всех и каждого, и озвучил свою догадку:

— Ни одна из похищенных никогда не делала пластику. Девчонки были чистыми — ни пластики, ни уколов красоты, ни пирсинга и татуировок. Ничего. Исключительно естественная красота.

Мы все тогда очень странно посмотрели на шефа, по той простой причине, что как бы полно девушек и женщин без всего перечисленного. Но шефа наши взгляды не смущали, он почувствовал след.

— Поднимаем базу! — заорал командор Вендер. — Смотрим всё!

Несчастные случаи, после которых не были найдены тела, похищения с заявлениями, похищения, о которых не было заявлено, главный критерий поиска — отсутствие в банковских счетах сведений об обращении к косметологам по вышеуказанным причинам.

Говоря откровенно — тогда, мы посчитали это бредом.

Нет, приказ есть приказ, мы собирались пойти и выполнить, просто это был один из тех приказов, выполняя которые, чувствуешь себя дураком.