Ольга Куно - Семь ключей от зазеркалья [litres]

– Я просто подумал, что ты не захочешь сейчас случайно столкнуться с кем-нибудь из них, – объяснил свое недавнее поведение он.

– И правильно подумал: это действительно было бы некстати, – признала я, тоже проходя в глубь кабинета.

Пожалуй, не стоило спешить с выходом в коридор – на всякий случай.

– Как впечатления от первого занятия? – поинтересовался Кейл.

Смущение уже покинуло его, и теперь он говорил в своей обычной непринужденной манере.

– Ты знаешь, вполне приемлемые, – проговорила я и сама удивилась этому факту.

Раньше мне казалось, что уроки будут в тягость, и радовало лишь одно: весь этот фарс продлится лишь несколько недель. Но, как ни странно, ощущения от лекции и практикума остались вполне позитивные. Позитивными оказались и ощущения от недавней близости Кейла, и это тоже было удивительно. Я успела буквально почувствовать его дыхание на своем лице, и это не раздражало. Даже наоборот, было по-своему приятно. Это, пожалуй, стоило обдумать, но не сейчас.

– Я ничуть не удивлен. – Мне потребовалось секунд десять, чтобы понять, о чем именно он говорит. – Они действительно хорошие ребята. Даже самые безалаберные, у которых, казалось бы, ветер в голове. Возраст, гормоны, романтика студенческих лет. Все это берет свое. Но, в сущности, они умны и по-настоящему заинтересованы в результате. А если профессор им по-настоящему нравится, они душу за него готовы отдать.

– Я надеюсь, в этом институте никто не взимает плату за обучение в душах. Кроме Джейкоба, конечно, – пошутила я.

– Тебе это, наверное, покажется странным, но Джейкоб тоже неплохой парень. Со странностями, конечно, и с тяжелым характером. Но последнее можно понять: у него вредная работа, – хитро усмехнулся Кейл.

– По себе судишь? – хмыкнула я.

– Не без этого. Сердишься, что я заступился за Джейкоба? – спросил он, посерьезнев.

– Что за глупости? Наоборот. – Садиться не хотелось, но я для удобства облокотилась о стул. – Если хочешь знать, я всецело на его стороне в этом споре с Крофтом. Совершенно не понимаю, как можно было принять на работу кругом подозрительную личность вроде меня. Тут есть от чего взбеситься. Что, цинично прозвучало? – полюбопытствовала я, заметив, что Кейл окончательно посерьезнел и пристально глядит на меня, склонив голову набок.

– Цинизм – это, знаешь ли, не самый страшный недостаток, – отозвался он. – Вообще люди с тяжелым прошлым делятся на три категории. Первые ломаются, вторые начинают ненавидеть весь мир, а третьи становятся циниками. Твой вариант совсем не плох.

– Ну, ненависть к миру мне тоже очень даже свойственна, – справедливости ради отметила я.

Декан скорчил недоверчивую физиономию.

– Как-то неубедительно. Но ты потренируйся, может быть, постепенно получится, – подмигнул он.

О том, что случилось в доме архиепископа, я догадалась, едва начала спускаться по ведущей в сокровищницу лестнице. Нет, на саму территорию резиденции я прошла благополучно. Охранник у ворот приветствовал меня кивком головы, ни о чем не спрашивал и документов не требовал. К тому моменту меня хорошо знали: как-никак в последние дни я проводила здесь немало времени. Однако, в силу случайности или закономерно, в мое присутствие Охотник не давал о себе знать.

Теперь же он сделал свой ход, в этом не оставалось ни малейших сомнений. Достаточно было взглянуть на встревоженных людей, сновавших вверх и вниз по ступенькам. На стражника, перекрывавшего вход в сокровищницу с грозным видом, призванным скрыть чувство растерянности. На мужчину в исподнем, остриженного, как монах, раскачивавшегося вперед-назад и рыдавшего в углу. И наконец на Орвина, взъерошенного наподобие драчливого воробья и ожесточенно тершего виски.

– Все, ключа нет? – с места в карьер спросила я.

Не люблю терзаться сомнениями во время продолжительных предисловий.

– Угу, – подтвердил принц и лишь затем убрал руки от головы.

– Все-таки нашелся потайной ход?

Других предположений у меня, признаться, не было. Я не видела иных лазеек с учетом всех принятых мер предосторожности. Нет, разумеется, если бы в распоряжении Охотника имелась целая армия, он мог бы взять резиденцию штурмом, но в этом случае представшая моим глазам картина была бы совершенно иной.

Однако Орвин отрицательно мотнул головой. Выглядело это как-то совершенно не по-королевски. Складывалось ощущение, что он не только растерян, как многие другие, но еще и доведен до белого каления.

– Так что случилось-то? – Спокойствие изменило и мне.

– Именно это я и пытаюсь выяснить, – чуть ли не прорычал Орвин и повернулся ко второму стражнику, которого я поначалу в общей суете даже не заметила. В отличие от первого, дежурившего у двери, этот стоял в сторонке, сжавшись в комок.

– Ну-ка, теперь то же самое сначала, четко и ясно! – потребовал принц.

Охранник кивнул, сглотнул и принялся объяснять.

– Все было как обычно. Потом пришел брат Оноре. – Он бросил взгляд на мужчину, раскачивавшегося в углу на табурете. – Его проверили, ничего подозрительного не обнаружили. Он молился в сокровищнице, как и все, два часа. Потом ушел. Ключ был на месте. Начал молиться другой монах, брат Симон. А дальше оказалось, что брат Оноре остался внутри, а ключ пропал.

– Стойте-стойте. – Я запустила руки в волосы и тряхнула головой. – То есть брат Оноре ушел, но он же остался?

– Ушел и остался, – с готовностью подтвердил стражник.

– Не вернулся назад, а именно остался? – уточнил принц.

Стражник кивнул.

– Выходит, было два брата Оноре?

– Выходит, что так.

– А когда первый брат Оноре пришел, он был один или с кем-то еще?

– Один.

– И ушел тоже один?

– Истинно так.

– Точно ушел?

– Точно.

– Но если он пришел один и ушел один, то никого другого в сокровищнице быть не могло. Кроме брата Симона, которого вы впустили отдельно?

– Не могло, – охотно согласился допрашиваемый.

– Тогда откуда в сокровищнице, кроме брата Симона, взялся брат Оноре? – рявкнул принц.

– Не знаю, ваше высочество, – аж затрясся стражник.

Я повернулась к раздетому мужчине на табурете. Рыдать он уже перестал, но трясся не то от холода, не то от нервов и вид имел невероятно печальный.

– Это вы – брат Оноре?

– Да.

– Тот, который вошел, или тот, который вышел?

– Я не уходил, – ответил он и почему-то снова зарыдал.

К счастью, в этот момент к нам спустился офицер Блим, бледный донельзя, но деловой и сосредоточенный, и картина довольно быстро прояснилась. Точнее, прояснилась последовательность событий, хотя объяснения некоторым из них по-прежнему не было.

Итак, монахи сменяли друг друга каждые два часа. Очередным из них стал брат Оноре. Его проверили на предмет оружия, зеркал и прочих запрещенных предметов. Прибегли для этой цели как к обыску, так и к магическим амулетам. Ничего не обнаружили и пропустили инока в сокровищницу. Час спустя туда заглянули, как полагалось. Все было в порядке. Еще через час брат Оноре вышел в коридор. Стражник убедился в том, что артефакты на месте, опять же, в соответствии с предписанием. Затем монах ушел, а его место занял следующий, брат Симон, какового предварительно обыскали, как и прочих.