Олеся Стаховская - Афанасьева, стой! [litres]

– Естественно, – тут же перебила его дама. – Первым же делом.

– Что-то необычное накануне или после исчезновения сына? – поинтересовалась я.

– Ничего, – последовал ёмкий и лаконичный ответ.

Во время нашей беседы в комнате присутствовал кудрявый золотоволосый юноша со спортивной фигурой и смазливым лицом. Я поначалу предположила, что это старший сын потерпевшей мадам. Но довольно быстро переменила мнение. Юноша стоял за спинкой хозяйского кресла и с чрезмерной, нарочитой нежностью и заботой обнимал мать пропавшего Миши за плечи. Мне было неловко от столь наигранных и показных эмоций. Кроме того, юноша, не прерывая объятий, гипнотизировал жадным взглядом моего коллегу, отчего Семёнов краснел, бледнел и путал слова.

Не найдя ни одной зацепки, мы попрощались. Золотоволосый юноша вызвался нас проводить. Айтишник попытался отбояриться от почётного эскорта, но безуспешно. Я искренне веселилась. И часа не прошло, как Семёнова настигло возмездие за неуместную иронию относительно повышенного интереса ко мне со стороны предыдущего потерпевшего.

– Говнюк этот Миша, – выдал юноша непонятной ориентации, едва мы ступили за порог дома. – Мерзкий капризный пакостник. Света без ума от него. Но это понятно. Поздний, долгожданный ребёнок. Она долго не могла забеременеть. Несколько операций, поездки по святым местам и ко всяким там бабкам и шаманам. И вот наконец-то добилась результата. Мать из неё, скажу я вам, та ещё. Настоящая наседка. Во всём потакает капризам сына. Он ни в чем не знает отказа. Ужасно избалован. Она ради него на всё готова.

– А по ней так сразу и не скажешь, – удивилась я.

– Да это она только с виду ледяная. На самом деле тётка – огонь.

Я смущенно закашлялась. Совсем не хотелось выслушивать подробности чужой личной жизни. Тем более из уст молодого любовника состоятельной дамы.

– Вы Мишин отец?

– Нет, что вы. Я в том процессе не участвовал. Кто отец, мне неизвестно. Сдается, и сам папаша не в курсе, что у него где-то сын растет. Света – личность весьма своеобразная.

– Давно вы встречаетесь?

– Полгода. Хотя знакомы несколько лет. Я был её личным тренером по фитнесу.

Проводив нас за ворота, инструктор по фитнесу попрощался. Со мной – равнодушным кивком, с Семёновым – долгим и трепетным рукопожатием.

– Семёнов, тебе личный тренер не нужен? – ехидно поинтересовалась я, застегивая ремень безопасности.

– Ха-ха, очень смешно, – желчно ответил раздражённый напарник, заводя машину.

Ещё четыре дома мы посетили с тем же результатом. Все пропавшие – дети пяти-шести лет. Исчезли из собственных комнат. В домах, под завязку набитых прислугой, охраной и средствами видеонаблюдения.

– Что у этих семей общего, кроме достатка? – вслух размышляла я. – К слову, ни одного требования выкупа.

– У всех детей отвратный характер, – подвел итог наблюдательный айтишник. – На этом, пожалуй, сходство заканчивается.

– Не совсем. Все они, за исключением Миши, совершенно не нужны собственным родителям. Предоставлены заботам нянек и гувернанток. Пытаются капризами и жестокими выходками привлечь внимание мамы с папой, но безуспешно. Знаешь, мне их искренне жаль.

Семёнов задумался. А я тем временем вспомнила кое-что, некогда прочитанное, засевшее в памяти намертво и подходящее к нашей ситуации.

Дети уходят из города

к чёртовой матери.

Дети уходят из города каждый март.

Бросив дома с компьютерами, кроватями,

в ранцы закинув Диккенсов и Дюма [7].

– Похоже на наш случай. А ты, оказывается, поэт, Афанасьева. Не знал, – уважительно прокомментировал моё выступление Семёнов.

– Неа. Это не моё. Давно как-то прочитала. Зацепило.

– И чем закончилась эта душераздирающая история?

Взрослые

дорожат бетонными сотами,

бредят дедлайнами, спят, считают рубли.

Дети уходят из города.

В марте.

Сотнями.

Ни одного сбежавшего

не нашли.

– Не слишком-то жизнеутверждающе.

– Хочется верить, что мы их найдем. Всех до единого.

Семёнов подвёз меня до дома. Перед тем как войти в подъезд, я обратила внимание на странную фигуру, маячившую возле угла и наблюдавшую за тем, как отъезжает «лексус». В осенних сумерках высокий сутулый силуэт показался мне до крайности зловещим. Вздрагивая от смутного и недоброго предчувствия, я с третьей попытки открыла дверь подъезда, бросилась вверх по лестнице, опасаясь, что напугавший меня незнакомец двинется следом и мне придётся ехать с ним в одном лифте. Вбежав в квартиру, прижалась спиной к запертой на три оборота замка двери, с трудом переводя дыхание. Причину своего страха я понять не могла. Ну стоит какой-то мужик возле дома. Что в этом такого? Может, встречает кого-то из знакомых или ожидает такси. Рядовое явление. Однако тело не желало прислушиваться к доводам рассудка, при воспоминании о незнакомце сдавливало грудь и тряслись руки.

Утро приветствовало меня шумом льющейся воды и ароматами еды. С недоумением оторвала голову от подушки, пытаясь понять, кто я и где я. По всему выходило, что я – Арина Афанасьева. Нахожусь в своей, точнее, не совсем своей, а арендованной, квартире. Вчера легла спать в полном одиночестве и утром никого не ожидала. Может, я проснулась в параллельной реальности, где живу не одна? А с кем? Сейчас выясним.

Не успела я встать с кровати, как услышала короткий вскрик, звон разбитой посуды и тихие ругательства. Затем в комнате возник Семёнов.

Он что, решил ко мне переехать?

– Афанасьева, что за ужас у тебя в кухонном шкафу? – с истеричными нотками в голосе поинтересовался незваный гость.

А что у меня в кухонном шкафу такого, что могло напугать повидавшего на своем веку всякой нечисти оперативного работника Управления? Ну, кроме творческого беспорядка? Ах, да! Творчество! Я же на днях выпросила у знакомой художницы череп. Не настоящий, естественно. Пластмассовый. Который служит пособием для рисования. И запихнула его в один из кухонных шкафов, чтобы не сломать и не испачкать. Видимо, Семёнов познакомился с бедным Йориком. Жаль, я не смогла поприсутствовать при их судьбоносной встрече. Хотелось видеть лицо напарника в тот момент, когда он открывает шкаф, а на него оттуда чёрными провалами пустых глазниц смотрит сама Смерть.

– Семёнов, ты слепой, что ли? Это череп.

– Я вижу. Зачем ты его в шкафу держишь?

– А где мне его держать? В холодильнике?

– Хорошо. Сформулирую вопрос по-другому. Зачем тебе череп, Афанасьева? Чтобы довести меня до инфаркта?

– Очень надо! Между прочим, тебя сюда никто не звал. И по шкафам лазить не просил. А череп мне нужен.

– В качестве мотивации для диеты? Так для этого лучше скелет в прихожей поставить. Заодно вешалкой для одежды поработает.