Саймон Грин - Рыцарь трудного дня

— Произведения искусства, — сказал он.

Сейчас я не мог остановиться и освободить их. Их было слишком много. Мне следовало беречь силы для предстоящей битвы и надеяться, что у меня ещё будет время.

Наконец, после всех этих леденящих ужасов и жестоких унижений, мы прибыли ко Двору Камелота. И, конечно, Мерлин приберёг худшее напоследок. Перед нами стояли две огромные двери из кованой меди, покрытые глубоко выгравированными сатанинскими и богохульными узорами. Отрубленные руки и ноги сплели в бессмысленные узоры и пригвоздили к дверям.

Двери медленно открылись перед нами, и Блейз резко остановился. Мы со Сьюзи остановились и посмотрели на него.

— Разве ты не идёшь? — Я думал, ты будешь смотреть, как Мерлин делает с нами всякие гадости.

— Я знаю, что лучше не входить без приглашения, — сказал Блейз. — Он пошлёт за мной, когда того пожелает.

Я задумчиво посмотрел на медленно расширяющуюся щель между двумя дверями. — Что там, Блейз?

— Мёртвые и Проклятые.

— Ах, — сказала Сьюзи. — Я знала, что должна была одеться официально. И захватить с собой больше гранат.

— Придётся импровизировать, — сказал я. — Ну что, пойдем?

— Вперёд, — сказала Сьюзи.

— Но для начала, — сказал я, и ударил Блейза в лицо. Он отшатнулся назад, из разбитого рта хлынула кровь. Сьюзи подошла сзади и ударила его по затылку прикладом дробовика. Он наклонился вперёд, словно кланяясь мне, а я ударил его кулаком. Блейз рухнул на пол и больше не двигался.

— Не надо было вырастать болтливым маленьким говнюком, Блейз, — сказал я.

— Истинно так, — сказала Сьюзи.

Мы вместе вошли во Дворец, весело улыбаясь и высоко подняв головы. Это было огромное открытое пространство, полное тусклого, мутного, кроваво-красного света. Вонь просто валила с ног, как ни плох был внешний периметр, здесь было значительно хуже. Кровь, плоть и испражнения, но концентрированные, как будто кто-то решил сделать из этого духи.

Массивные стены были покрыты ободранными телами всех тех, кто бросал вызов Мерлину, выступал против него, или пытался изменить Мир, который он создал. Тысячи повстанцев, с содранной кожей, обнажённые блестящие, красные мышцы и расколотые кости. Приколоченные к стене, как множество трофеев, подобно множеству бабочек.

Всё ещё живые, бьющиеся в агонии, которая должна была убить их, удерживаемые на самом краю смерти магией Мерлина. Он впитывал их боль и наслаждался.

Мраморный пол был запятнан кровью, грязью и разбросанными человеческими внутренностями. Старые и новые, наваленные тут и там, или отброшенные в сторону, чтобы расчистить проходы. С высокого балочного потолка свисали массивные люстры, сплетённые из человеческих костей и хрящей, украшенные свечами вылепленными из топлёного человеческого жира. Они испускали густой едкий дым, который тяжело висел в воздухе.

Здесь стояли жаровни с раскалённым инструментом, и железные девы со свежей кровью вокруг их оснований, и всевозможные орудия пыток, подготовленные для нас. Один человек был недавно вскрыт, все его органы извлечены и отделены, прикреплены к большой обзорной доске. Его сердце всё ещё билось, лёгкие всё ещё двигались и как и все остальные — он, каким-то образом был жив.

Я знал, что это такое — во Дворе работало низкоуровневое информационное заклинание. Мерлин хотел, чтобы его гости знали, что здесь происходит. Чтобы он мог раздавить последнюю крупицу надежды, которую обречённые принесли с собой.

Мерлин Сатанинское Отродье восседал на своём огромном железном троне в самом конце Зала Суда. Невероятно толстый, голый, злой и самодовольный. Он поманил Сьюзи и меня к себе, пухлой окровавленной рукой. Я направился прямо к нему, как будто это было то, что я намеревался сделать с самого начала. Я не смотрел вниз на то, через что шагал. Сьюзи держалась рядом со мной. Я взял за правило не торопиться.

В таких местах, как это, небольшая победа это всё, что у вас есть. Я посмотрел на женщину, сидящую на железном троне рядом с Мерлином. Невероятно высокая и нечеловечески стройная, она тоже была обнажена, её бледную кожу цвета слоновой кости покрывали замысловатые кельтские и друидические узоры — татуировки, от лысой головы до когтей ног. Заострённые уши и золотистые глаза. Эльфийская кровь. Вокруг её головы жужжал ореол из мух.

Не было больше ни рыцарей в тёмных доспехах, ни стражников, ни даже придворных. Мерлин не хотел, чтобы свидетели видели, как он вынужден торговаться со Старком за Экскалибур.

Я остановился на приемлемом расстоянии от двух тронов и небрежно кивнул Мерлину. Сьюзи громко фыркнула. Мерлин счастливо улыбнулся нам.

— Позвольте представить вам — Морган Ле Фейри, — сказал он. — Теперь я Король, а она будет Королевой. Потому что, это радует меня.

— Она напоминает мне мою мать, Лилит, — сказал я. — И не в хорошем смысле.

— Лилит, мой старый наставник, — сказал Морган резким, скрипучим голосом. И мой предок, конечно. Так что, добро пожаловать, кузен. Семья всегда может сделать вливание свежей крови.

— Ладно, — сказал я. — Как ни посмотри это прозвучало жутко.

— Ты эльф? — спросила Сьюзи со своей обычной прямотой. — Я думала, Мерлин убил здесь всех эльфов.

— Всех, кроме неё, — сказал Мерлин. — Я думал, что у неё есть потенциал…

— Всё равно другие мне никогда не нравились, — сказала Морган.

— Я здесь не для того, чтобы с тобой разговаривать, — сказал я. — Старк! Старк, где ты? Выходи, я знаю, что ты здесь, я тебя видел.

Он вышел из-за трона Мерлина и бесстрастно встретил мой злой взгляд. Он всё ещё носил свой прекрасный доспех, шлем был зажат под мышкой, но сверкающая сталь была испачкана грязью и запекшейся кровью. Его лицо было пустым, лишённым каких-либо эмоций. Я не видел рядом с ним Экскалибур и холодок коснулся моего сердца, когда я подумал, не опоздал ли я, в конце концов.

Если он уже отдал меч Мерлину… Но нет, Старк не отдаст Экскалибур, не получив желаемого. А во Дворе не было и следа его жены Джулианны, живой или мёртвой.

— Ты не торопился, — сказал мне Мерлин. — Я ждал тебя.

— Ты же знаешь, как это бывает, — сказал я. — То любуешься пейзажем, то кого то убиваешь… Ты знаешь, что мы прикончили Короля Артура? Сьюзи снесла ему голову, так что я бы не советовал пытаться вернуть его обратно.

— Его истории никогда не были такими захватывающими, — сказал Мерлин. — Но я понимаю вашу точку зрения. Да, я знал, что он мёртв в тот момент, когда это случилось. Жаль… После всех неприятностей, которые он мне причинил, я бы с удовольствием убил его сам. И пример, который я бы сделал из него, потряс бы целые поколения. Но я всё равно убил бы его, даже если бы он не сбежал.

Он мне больше не нужен. Я наконец-то устал от всех этих старых историй. Больше никаких Артуров — ни один из них не доставлял такого удовольствия, как развращение оригинала. Падшие святые всегда становятся лучшими грешниками… Теперь я Король, и взял сестру Артура своей Королевой. Ах, какое потомство у нас будет.