Бернар Вербер - Революция муравьев [litres]

– Что случилось, дорогой? Что-то не так? Ты переутомился?

– Нет. Я в порядке. В полном. Вот только зря трачу время с вами. Меня ждут великие дела, это нужно не только мне, но и всему миру.

– Но, дорогой… – повторила Сцинтия, глядя на него с тревогой.

Максимилиан встал и громко выпалил всего лишь одно слово:

– Вон!

Он указал ей на дверь, и глаза у него налились кровью.

– Ну что ж, раз так… – испуганно проговорила она напоследок.

Максимилиан захлопнул за нею дверь своего кабинета и остался один на один с Макъявелом. С помощью специальных настроек он запустил «Эволюцию». Ему хотелось поглядеть, на что способна муравьиная цивилизация, если ее вооружить человеческими технологиями.

Он продвигался вперед полным ходом – игра захватывала его все больше.

Тут издалека до него донеслось, как открылась и захлопнулась входная дверь, и он утер лоб клетчатым платком. Уф, наконец-то избавился от этих двух зануд. Компьютерам повезло: у них нет ни жен, ни дочерей.

Макъявел продолжал управлять ходом игры. За двадцать минут он проследил за развитием тысячелетней муравьиной цивилизации, наделенной кучей человеческих знаний. Картина оказалась ужаснее, чем полицейский мог себе представить.

Нет, он не смирится с ролью простого наблюдателя. Он будет действовать во что бы то ни стало.

Итак, за дело!

Пользуясь коротким мгновением тишины перед возобновлением слушаний, 103-я принцесса и 24-й принц решают попробовать спариться прямо в инсектарии. С самого начала судебного процесса под жарящими вовсю телевизионными проекторами половые гормоны у них буквально кипят, точно под весенним солнцем.

Свет, жар – все это привело обе половые особи в состояние сильнейшего возбуждения.

Совокупляться в таком замкнутом пространстве дело непростое, но, подбадриваемая окружавшими ее сородичами, 103-я принцесса взмывает вверх и начинает выписывать круги между стенками стеклянного узилища.

24-й принц взлетает следом – вдогонку за нею.

Конечно, все это не так романтично, как под чистым небом, среди деревьев и лесных запахов, но оба насекомых точно знают, что это их последняя возможность. Если они не сольются в любовной страсти здесь и сейчас, им уже не познать ее никогда.

24-й принц порхает позади 103-й принцессы. Она летает слишком быстро, и ему за ней не угнаться. Он просит ее поубавить прыть.

Наконец он покрывает ее, пристраивается сзади и выгибается, силясь овладеть ею. Высший пилотаж! Но не все так просто. Помышляя только о соитии, 103-я забывает управлять полетом – и врезается в стеклянную стенку ящика. От удара 24-й принц отрывается от своей красавицы и снова пускается вдогонку за нею.

Раньше 103-я принцесса насмехалась над замысловатыми ухаживаниями Пальцев, но теперь ей хотелось бы последовать их примеру и предаться любви на земле. Так куда проще, чем пытаться спариться в полете: хуже ничего не придумаешь.

С третьей попытки 24-й принц, изрядно подустав, наконец покрывает 103-ю принцессу. Их обоих охватывает совершенно новое и очень сильное ощущение. Тем более что они оба обрели свои свойства искусственным способом.

Их усики сплетаются, точно в процессе безграничного общения. Они сливаются воедино не только мыслями, но и телами.

В их крохотных головках одновременно возникают необыкновенные образы.

Чтобы опять не натыкаться на стенки инсектария, 103-я принцесса, управляющая полетом, описывает небольшие концентрические круги посреди их темницы, в паре сантиметров от продырявленного плексигласового потолка.

Фантастические картинки становятся более четкими. Их порождает 103-я – она все еще помнит замечательные романтические сцены из фильма «Унесенные ветром» .

Сейчас для обоих насекомых любовь более ярко выражается через образы из мира Пальцев, чем через картинки из их собственной культуры. У белоканцев, конечно, существует немало красочных легенд, но ни одна из них не похожа на «Унесенных ветром» . В мире муравьев любовь связана лишь с функцией размножения. Раньше, до того как ей случилось увидеть это кино, снятое Пальцами, 103-й и в голову не приходило, что любовь – это совершенно особенное чувство, не зависящее от репродуктивной функции.

Между тем внизу другие муравьи с восторгом наблюдают за их кружением. Они понимают, что происходит нечто необычное. 10-й отмечает в «мифологическом феромоне» все, что навевает на него это мгновение чистой романтической поэзии.

И вдруг в вышине происходит что-то непонятное. 24-му принцу становится дурно. Он как-то чудно водит усиками. Сердце у него бьется все чаще. Огромная багровая волна чистого удовольствия и нестерпимой боли накатывает на него, подобно приливу. Ему кажется, что у него вот-вот разорвется сердце – оно колотится так, что его уже не остановить.

Тук… тук-тук-тук-тук-тук… тук!

Тук-тук-тук!

Судья несколько раз отрывисто хватил колотушкой по столу, предупреждая публику, что слушание продолжается.

– Дамы и господа присяжные заседатели, пожалуйста, соблаговолите занять свои места.

Председатель сообщил присяжным, что отныне муравьи, которых признали существами разумными, с юридической точки зрения подлежат ответственности. А стало быть, и вынесенное ими решение касательно участи 103-й и ее сородичей-муравьев должно быть соразмерно с их деяниями.

– Я ничего не понимаю! – воскликнула Жюли. – Ведь муравей победил!

– Ну да, – возразил судья. – Только эта победа доказывает, что муравьи существа разумные, а не безвинные. Итак, слово предоставляется обвинению.

– Я располагаю кое-какими вещественными доказательствами, которые убедят господ и дам присяжных заседателей в том, что муравьи несут безусловный вред человеку. Я, в частности, имею в виду статью о нашествии огненных муравьев на Флориду – надеюсь, присяжные примут ее к сведению.

Поднялся Артюр.

– Вы забыли уточнить, как остановили этих огненных муравьев. С помощью муравьев другого вида – solenopsis daugerri . Они способны воспроизводить феромоны королевы огненных муравьев. Таким образом они обманывают рабочих огненных муравьев, которые ее кормят, и она, лишенная пищи, мало-помалу чахнет и погибает. Мораль: людям достаточно вступить в союз с дружественными муравьями, чтобы покончить с другими – враждебными видами муравьев…

Генеральный адвокат прервал Артюра и, встав с кресла, подошел к присяжным.

– От насекомых-вредителей мы можем избавиться, не поверяя им наши секреты. Напротив, нужно как можно скорее избавиться от этих чересчур просвещенных муравьев, прежде чем они распространят усвоенные знания среди особей своего вида.

В инсектарии буйство продолжается. Муравьиная пара кружит все быстрее, будто подхваченная шальной круговертью. Сердце у 24-го все чаще сбоит. Тук-тук… тук… тук-тук-тук… тук… Цвет волны удовольствия, по мере того как она нарастает, меняется. Из багровой она превращается в сиреневую, фиолетовую, а потом становится совершенно черной.