Бернар Вербер - Революция муравьев [litres]

Такое впечатление, что только ночью правое полушарие, бессознательный советчик, во время сна дает советы левому полушарию, сознательному разработчику, подобно тому как в семье жена-интуитивистка как бы невзначай навязывает свое мнение мужу-материалисту.

Согласно русскому ученому Владимиру Вернадскому, придумавшему, кстати, слово «биосфера», и французскому философу Тейяру де Шардену, интуитивный женский мозг, по-видимому, обладает и другим даром – подключаться к так называемой ноосфере. Ноосфера подобна огромному облаку, окружающему нашу планету, как атмосфера или ионосфера. Это бесплотное сферическое облако состоит из совокупности всего человеческого бессознательного, передаваемого правым мозгом людей. Такое совокупное целое образует Великий имманентный разум – своего рода Всеобщее человеческое сознание.

Так, нам кажется, что мы сами изобрели либо придумали те или иные вещи, хотя на самом деле правый наш мозг отыскивает все новшества в ноосфере. И когда наш левый мозг прислушивается к правому, он, получая от него необходимую информацию, преобразует ее в идею, которая следом за тем претворяется в жизнь.

В соответствии с этой гипотезой художник, музыкант, изобретатель или писатель являют собой своеобразные радиоприемники, способные с помощью правого мозга черпать информацию в коллективном бессознательном и вслед за тем достаточно свободно передавать ее правому и левому полушариям, чтобы они могли использовать идеи, витающие в ноосфере.

Ночь, а муравью не спится. 103-ю разбудили шорох и свет. Рядом спят как убитые двенадцать молодых разведчиков.

В былые времена всего, что происходило ночью, для нее не существовало, потому что сон полностью сковывал холодом ее тело. Но с тех пор как она обрела пол, ее сон походит на состояние полуоцепенения. Она пробуждается при малейшем звуке. Чуткость, оказывается, несет в себе и неудобства. Например, легкую склонность к бессоннице.

Она поднимается.

Холодно, но вчера она наелась досыта, и запасов энергии ей вполне хватит, чтобы поддержать силы после пробуждения.

Она выбирается из пещеры, чтобы посмотреть, что там происходит снаружи. Красная туча уплывает прочь.

Жабы перестали квакать. Наполовину проглянувшая в черном небе луна отражается в речном зеркале множеством ромбовидных осколков.

103-я видит, как небо прорезает змеящаяся огненная вспышка. Молния. Она походит на дерево с длиннющими ветвями, ниспадающими с неба и будто ласкающими землю. Но дерево это существует лишь считаное мгновение, потому как принцесса его больше не видит.

Когда смолкает раскат грома, тишина становится еще более гнетущей. Небо совсем чернеет. С помощью джонстоновых органов 103-я ощущает в воздухе магнитное электричество.

И вдруг падает бомба. На земле взрывается огромная капля – и обдает 103-ю водой. Дождь. Следом за этим смертельным водяным шаром низвергается множество других. Хотя они не так опасны, как полчища саранчи, 103-я, тем не менее, пятится назад.

Принцесса смотрит на дождь.

Одиночество, холод, ночь – все эти стихии прежде были чужды ей, носительнице коллективного муравьиного разума. Однако ночь так прекрасна! Даже в холоде есть своя прелесть.

Третий раскат. Сквозь тучи вновь пробивается громадное огненное дерево, однако, едва коснувшись земли, оно угасает. Это происходит совсем близко. Пещера озаряется вспышкой – в ее свете двенадцать разведчиков на миг превращаются в альбиносов.

Огненно-белое небесное дерево врезается в черное земное дерево. В следующее мгновение и оно начинает пылать.

Огонь.

Муравьиная принцесса глядит, как пламя мало-помалу пожирает дерево.

Принцесса знает, что Пальцы там, у себя, придумали способ, как укрощать огонь. А результаты она видела своими глазами: расплавленные камни, обугленную снедь и, главное, огненные войны. Побоища с применением огня.

У насекомых огонь – табу.

Все насекомые знают, что давным-давно, несколько десятков миллионов лет назад, муравьи умели управлять огнем и вели жестокие войны, порой уничтожая под корень целые леса. В конце концов, однажды все насекомые договорились о том, чтобы запретить использовать эту смертоносную стихию. Потому-то, должно быть, насекомые так и не смогли придумать способы производства металла и взрывчатки.

Огонь.

Так, может, чтобы развиваться, им тоже надобно преодолеть это табу?

Принцесса складывает усики и снова засыпает под убаюкивающий перестук капель дождя, падающих на землю. Ей снится огненное пламя.

Жарко…

Жюли чувствовала себя прекрасно в окружении этой толпы.

Франсина трясла копной светлых волос, Зое исполняла танец живота, Давид подхватывал сольные пассажи Леопольда, Цзи-вонг, воздев глаза к небу, стучал палками одновременно по всем барабанам.

Их разум сплавился воедино. Ввосьмером они уже были как одно целое, и Жюли хотелось, чтобы так было всегда.

Концерт должен был закончиться в половине двенадцатого ночи. Но слишком сильны были впечатления. Энергия била из Жюли ключом – ей было просто необходимо это сказочное единение. Ей казалось, что она летает, и приземляться совсем не хотелось.

Цзи-вонг дал ей знак – давай, мол, снова грянь «Революцию муравьев». Между тем девчонки из клуба айкидо дружно выкрикивали в проходах:

Единодушные возгласы одобрения.

Цвет глаз у Жюли слегка изменился. В голове у нее включились многочисленные механизмы, открывая двери, отпуская клапаны и раздвигая решетки. Нерв получил команду передать послание рту. Произнести фразу. Нерв спешно распространил послание, велев рту раскрыться, язык пришел в движение, с губ слетели слова:

– Вы готовы… совершить революцию… здесь и сейчас?

Все разом утихли. Воспринятое слуховыми нервами обращение передалось каждому в мозг, который проанализировал и взвесил смысл и значимость каждого слога. И вот наконец послышался ответ:

– Да-а-а-а!

Возбужденные нервы заработали быстрее.

– Вы готовы изменить мир здесь и сейчас?

Зал ответил еще громче:

– Да-а-а-а!

Три удара сердца – Жюли растерялась. Ее охватила растерянность победителей, не верящих в свою победу. Она пребывала во власти такой же тревоги, какую испытывал Ганнибал у врат Рима.

«Все как будто вышло слишком легко – ни шагу дальше».

Семь Гномов ждали от нее хотя бы фразу или один-единственный жест. Нерв был готов мгновенно передать сигнал. Публика следила за ее ртом. Революция, о которой говорилось в «Энциклопедии», была готова проникнуть в сознание людей. Они не сводили с девушки глаз. Ей довольно было сказать: «Вперед!»