Бернар Вербер - Революция муравьев [litres]

В сущности, этим выбором и отличался современный кафетерий от простой столовой.

Жюли, балансируя подносом, на который она водрузила еще и графин с водой, высматривала свободный просторный стол, где могла бы разместиться вся их рок-группа.

– Сюда нельзя, этот стол для учителей, – отрезал какой-то тип.

Чуть дальше такой же большой стол был закреплен за обслуживающим персоналом. Еще один предназначался для администрации. Каждая каста блюла свою территорию и ничтожные привилегии – нарушать установленные правила запрещалось.

Наконец освободились другие места. Имея в своем распоряжении минут двадцать, впрочем, как обычно, они принялись заглатывать содержимое подносов, не успевая как следует прожевывать. Их желудки, привыкшие к таким нагрузкам, облегчали работу коренным зубам, но при этом вырабатывали желудочный сок повышенной кислотности.

К их столу подошел какой-то лицеист.

– Мы с приятелями не были на субботнем концерте. Говорят, было классно и вы будете снова выступать на следующей неделе. Можно получить бесплатные билетики?

– Ага, нам бы тоже, – вмешался другой.

– И нам…

Их уже окружали человек двадцать учеников, и всем хотелось бесплатных билетиков.

– Негоже почивать на лаврах, – сказал Цзи-вонг. – Когда все ладится, приходится еще больше стараться. После урока истории сразу же генеральная репетиция. К следующему субботнему концерту надо придумать новые песни и сценические эффекты. Нарцисс займется костюмами. Поль, на тебе декорации. Жюли, уж постарайся быть секс-символом. Обаяния у тебя хоть отбавляй, а ты его скрываешь. Дай же ему волю!

– По-твоему, я должна устроить стриптиз?

– Нет, но почему бы тебе хотя бы разок не оголить плечо? По-моему, будет здорово. Даже знаменитые певицы проделывали такое.

Жюли с сомнением ухмыльнулась.

Тут объявился директор. Он поздравил их. И попросил еще разок поднапрячься, потому как его брат очень рассчитывает на них в следующую субботу. Он признался, что и сам в молодости знавал такой успех, но упустил удачу, о чем до сих пор сожалеет. Он выдал им ключ от новенькой, обшитой железом задней двери, чтобы они могли репетировать, приходить и уходить, когда им заблагорассудится, даже после того как сторож закроет большие ворота на главном входе.

– Только в этот раз врежьте по-настоящему! – попросил он, ткнув Цзи-вонга кулаком в плечо.

Жюли сказала, что надо поработать и над оформлением концерта. Одних разноцветных прожекторов, которыми Поль освещает сцену, будет маловато, чтобы произвести достойное впечатление.

– А что, если задник сцены смонтировать в виде большой книги и, освещая ее цветными прожекторами, показывать на ней слайды страниц из «Энциклопедии»? – предложил Леопольд.

– Вот-вот, а еще можно смастерить огромного муравья, чтобы шевелил лапами в такт музыке.

– А почему бы не назвать наше шоу вот так, прямо: «Революция муравьев»? В сущности, эта композиция спасла первое наше выступление, – предложил, в свою очередь, Давид.

Идеи сыпались отовсюду, точно из рога изобилия. Добавить костюмы, декорации, придумать мизансцену и даже включить в классическую рок-композицию, например, фугу Баха.

ИСКУССТВО ФУГИ . Фуга – высшая ступень по отношению к канону. Канон «обрабатывает» одну тему с разных сторон, как бы сравнивая их созвучие. А фуга может включать в себя несколько разных тем.

Больше того, фуга – это развитие, а не повторение.

«Музыкальное приношение » Иоганна Себастьяна Баха – одна из самых красивых форм фуги. Подобно многим фугам, она начинается в до - миноре, а завершается, благодаря ловкому ходу, достойному лучших фокусников, в ре - миноре. При всем том даже самый искушенный слушатель не замечает, когда же произошло это превращение.

Прибегая к такому приему «скачка» тональности, «музыкальное приношение» можно повторять до бесконечности – до полного преобразования нотной гаммы. «То же самое происходит и со славой короля, которая неизменно возвышается вместе с модуляцией», – объяснял Бах.

Наивысшей же формой воплощения фуги считается «Искусство фуги», в котором Иоганн Себастьян Бах незадолго до кончины хотел объяснить обычным смертным свою технику музыкального развития, начиная с самого простого звучания и заканчивая самым сложным. Однако в самый разгар работы состояние здоровья у Баха ухудшилось – он почти ослеп. И эта фуга так и осталась незаконченной.

Примечательно, что Бах подписал ее четырьмя буквами своей фамилии, построив на них музыкальную тему. В немецком сольфеджио B соответствует ноте си - бемоль, А – ноте ля , C – ноте до и H – простой си . Таким образом, Bach = си - бемоль, ля, до, си .

Бах добрался до самой сути своей музыки, надеясь на ее крыльях вознестись в Бесконечность, уподобившись бессмертному королю.

Розовый плотик-кувшинка скользит и скользит себе по волнам, как вдруг муравьи замечают стайку бегущих по воде насекомых. Это водомерки, или гладыши, – похожие на комаров водяные клопы.

Голова у водомерок длиннее тела, а шарообразные глаза торчат по бокам, точно жемчужины, отчего эти насекомые походят на продолговатые африканские маски. Брюшко у них снаружи покрыто мягкими водоупорными серебристыми волосками. Благодаря им они могут преспокойно передвигаться по водной глади, не боясь утонуть.

Водомерки занимаются тем, что выискивают водяных блох, дохлых комаров и личинки водяных скорпионов, – и вдруг ощущают, как на волнах покачивается муравьиный плотик. Как ни странно, они перестраиваются в боевой порядок, сплачиваясь в своего рода водяной легион, и переходят в нападение.

Они то мчатся, то скользят по воде, словно по крепкому полотнищу. Отталкиваясь от поверхности реки пружинистыми лапками, они скачут по ней, как по туго натянутой пленке.

Заметив опасность, муравьи занимают позицию по краям плотика брюшками вперед, как некогда викинги, которые выстраивались по бортам своих стругов с копьями и щитами наперевес.

Огонь!

Муравьиные брюшки дают первый залп.

Сраженных наповал водомерок уносит прочь река: водоупорные брюшки, как поплавки, удерживают их на поверхности.

Большинство водомерок скашивают первые же залпы, однако некоторым из них все же удается подобраться к муравьиному суденышку – вцепившись в листок кувшинки своими длинными лапами, они начинают его топить. Муравьи всем скопом оказываются за бортом. Кто-то из них, глядя на водомерок, пробует ступать по воде, но для этого нужно равномерно распределять свой вес на каждую лапку, а у муравьев они поочередно проваливаются в воду. В конце концов они оказываются по брюшко, а потом и по самый подбородок в холодной реке, беспомощно суча лапками.