Бернар Вербер - Революция муравьев [litres]

Они перебираются на кувшинку, не тронутую огнем и кислотными брызгами. Муравьи-избавители подкармливают освобожденных сородичей. Опускается ночь, и заметно холодает – муравьи держатся поближе к мерцающим уголькам.

24-й цел и невредим.

103-я принцесса неспешно приближается к боевому соратнику по крестовому походу.

Они встречаются у желтой сердцевины цветка кувшинки. Его полупрозрачные лепестки у них за спиной пропускают свет и тепло тлеющего оранжевого уголька.

103-я принцесса горячо обнимает своего друга и угощает его сладковатой кашицей. 24-й робко убирает усики назад – в знак смирения – и тут же набрасывается на полупереваренную пищу, сохранившуюся в общественном желудке рыжей муравьихи.

24-й изменился. Он не только обессилел после недавних сражений, но и внешне стал другим. Он и пахнет, и ведет себя, и шею держит как-то не так.

103-я принцесса думает: «Должно быть, это жизнь в утопическом сообществе его так изменила».

24-й хочет все объяснить, а для двух муравьев это проще всего сделать, вступив в безграничное общение друг с другом.

103-я принцесса соглашается, чтобы их разум соединился. Таким образом их общение станет несравненно более живым, глубоким и быстрым. Два муравья осторожно сближаются, соприкасаются сенсорными сегментами и ощупывают друг дружку, словно шутя и притворяясь, что они забыли, как нужно доверительно общаться.

Есть контакт! Их четыре усика сцепляются попарно. Теперь мысль одного из них встречается непосредственно с мыслью другого.

103-я принцесса понимает: 24-й изменился куда больше, чем ей показалось поначалу. Молодой разведчик стал половой особью. И он тоже! 24-й объясняет. Благодаря увлечению занятными историями ему захотелось стать более чувствительным. Он отправился на поиски осиного гнезда. И в конце концов заполучил царское гормональное молочко у ос-наездниц.

По непонятным причинам – может, из-за температуры, а может, оттого, что эта гормональная смесь у него не так усвоилась, – он обрел… мужской пол.

24-й отныне самец.

24-й отныне принц.

– Ты тоже изменился. Твои усики пахнут совсем по-другому. Ты…

Принцесса не дает ему закончить:

– Да, благодаря осиному молочку и я обрела пол. Отныне я самка.

Усики замирают, словно теряясь в пространстве. Все так странно. Они расстались бесполыми солдатами, никчемными бесполыми особями, обреченными прожить не больше трех лет. И вот благодаря чудодейственному снадобью их предков – ос – они стали муравьиными принцем и принцессой, наделенными поразительной способностью передавать свой дар по наследству.

Недолго думая, оба муравья начинают пичкать друг дружку сладкой кашицей, правда, на сей раз они это делают куда более взволнованно.

24-й принц возвращает пищу, которую ему скормила 103-я принцесса, после чего 103-я принцесса одаривает его новой порцией питательной кашицы.

Пища уже трижды перетекает из одного общественного желудка в другой. Но принцу с принцессой нравится обмениваться содержимым своих общественных желудков. Это пробуждает обоюдное доверие. В то время как их спутники забавляют друг друга рассказами о своих приключениях, два новообращенных муравья уединяются среди тычинок перламутровой кувшинки…

103-я принцесса спешно рассказывает обо всем, что ей удалось узнать у Пальцев: она объясняет, что такое телевидение и машина для общения с Пальцами, что нового они изобрели, что их тревожит – словом, все…

Две новообращенные особи, кажется, хотят совокупиться.

Однако 103-я идет на попятную.

– Ты не хочешь меня?

Нет, тут что-то другое. Оба муравья все понимают. В сообществах насекомых самцы умирают во время любовного соития. Возможно, 103-я и впрямь прониклась романтизмом, свойственным Пальцам, но ей совсем не хочется видеть, как будет умирать 24-й: ее друг. Его жизнь ей дороже совокупления.

И по обоюдному согласию они решают больше не думать о соитии.

Наступает ночь. Муравьи из Бычерогого сообщества и экипаж броненосца-черепахи засыпают в пустом змеином гнезде. Завтра предстоит долгий путь.

УТОПИЯ АДАМИТОВ. В 1420 году в Богемии произошло восстание гуситов. Будучи предвестниками протестантизма, они требовали провести церковную реформу и изгнать немецких феодалов. От этого движения отделилась более радикальная группа – адамиты. Они желали изменить не только Церковь, но и все общество. Адамиты верили, что самый верный способ приобщиться к Богу – жить так, как до впадения в первородный грех жил Адам, первый человек. Ему они и были обязаны своим названием. Адамиты поселились на островке посреди реки Влтавы, неподалеку от Праги. Жили они общиной, ходили нагишом и пользовались общими благами, стараясь возродить земной рай до «греха».

Они отказались от общественного устройства. Упразднили деньги, труд, знать, средние сословия, органы управления, армию. У них запрещалось возделывать землю, а питались они одними дикими фруктами и овощами. Будучи вегетарианцами, адамиты проповедовали культ прямого общения с Богом, без посредничества Церкви и духовенства. Тем самым они, разумеется, раздражали собратьев-гуситов, отвергавших подобный радикализм. Веру в Бога, конечно, можно было упростить, но не до такой же степени. Феодалы-гуситы со своими полчищами окружили остров адамитов и перебили этих провозвестников хиппи всех до одного.

Покуда робовцы преследовали Жюли с амазонками, семь других групп манифестантов, каждая под водительством одного из Гномов, успели сделать большой крюк через прилегающие улицы и уже перестраивались на задворках лицея, куда еще не успел сунуть нос ни один полицейский.

Цзи-вонг как ни в чем не бывало достал ключ, который вручил ему директор, чтобы музыканты могли свободно репетировать, и открыл дверь, заново обшитую противопожарной броней. Толпа бесшумно проникла в лицей. Когда Максимилиан раскусил хитрость манифестантов, увидев их лица по ту сторону решетчатой ограды, было уже поздно.

– Они заходят с тыла! – крикнул он в мегафон.

Его люди резко развернулись, забыв про Жюли с ее сподвижниками. Но уже больше семисот человек вихрем ворвались в здание лицея, и Цзи-вонг тотчас запер бронированную дверь на все замки. Робовцы ничего не могли поделать с такой крепкой защитой.

– Вторая фаза закончена, – доложил по телефону Давид.

Группа Жюли собралась возле решетчатых ворот, где уже не было полицейских, Давид открыл их, и сотня новоприбывших «революционеров» проникла в лицей, присоединившись к остальным.