Бернар Вербер - День Муравья [litres]

Номеру 103 683 нелегко дается вся эта акробатика, но очень скоро он забывает, что находится на высоте двухсот тысяч шагов. Он уже освоился со своим воздушным конем. Вот жук входит в пике и летит на бреющем полете над травой, а воитель выстреливает и сбивает головку цветка.

Удачный выстрел ! – радуется он. И думает, что с помощью шестидесяти семи боевых летающих коней можно будет уничтожить хотя бы несколько бо… Пальцев!

Резкий подъем, потом пике! – отдает он команду жуку.

Воину уже нравится ощущение скорости в усиках. Полет! Какая же это мощь! Какого прогресса достигла мирмицинская цивилизация! И он среди первопроходцев, среди тех, кто только приобщается к этому чуду – полетам на жуках-носорогах!

Скорость опьяняет воина номер 103 863. Недавнее падение обошлось без последствий, и теперь он обрел уверенность, почувствовал, что он в безопасности на своем воздушном корабле. Он приказывает жуку лететь по спирали, делать петли, фигуры высшего пилотажа… Муравей-воитель наслаждается небывалыми ощущениями. Джонстонов орган [8] Джонстонов орган – орган чувств, имеющийся у большинства летающих насекомых, расположен в усиках, основная функция – восприятие движения воздуха. , отвечающий у муравьев за ориентировку в пространстве, заклинило. Номер 103 683 не знает, где и как он летит – наверху, внизу, вперед, назад. Зато, увидев большое дерево, он не забывает отдать приказ обогнуть его, сделав вираж. Увлеченный игрой со своим крылатым конем, наездник не замечает, что небо угрожающе нахмурилось. Не сразу он замечает и то, что конь его встревожен. Он внезапно перестает повиноваться, отказывается набирать высоту. Мало-помалу жук начинает снижаться.

Феромон памяти номер 85.

Тема: гимн эволюции.

Автор: королева Шли-пу-ни.

Августа Уэллс вспоминает.

Джейсон Брейгель кашлянул, прикрыв рот рукой. Все сгрудились вокруг него, впитывая каждое его слово, потому что ни у кого больше не было ни малейшего представления, как отсюда выбраться.

Замурованные в пещере без пищи, не имея возможности передать о себе весть наверх, на что могли надеяться эти семнадцать человек, среди которых были столетняя старуха и мальчик?

Джейсон Брейгель держался бодро.

– Вспомним все с самого начала. Кто привел нас сюда? Эдмонд Уэллс. Он хотел, чтобы мы жили в этой пещере и продолжали его дело. Я уверен, он подумал и о том, что у нас могут возникнуть трудности. Спуск в пещеру был для каждого индивидуальным путем инициации. Наше теперешнее положение – главное испытание на пути нашей коллективной инициации. Каждый из нас удачно прошел свой личный путь, теперь мы должны добиться успеха сообща. Каждый из нас решил задачу с четырьмя треугольниками, поскольку сумел изменить привычный ход мысли. Мы открыли новую дверь в нашем разуме. Теперь мы должны открыть следующую. Эдмонд оставил нам ключ. Мы не видим новую дверь, потому что ослепли от страха.

– Хватит говорить загадками! Какой еще ключ?! Говори дело! – потребовал один из пожарных.

Джейсон продолжил:

– Вспомните задачу о четырех треугольниках. Она потребовала от нас отказаться от стереотипов мышления. «Рассуждай нестандартно, – повторял Эдмонд. – Нам нужно научиться мыслить по-другому».

Теперь закричал полицейский:

– Мы заперты в пещере, как крысы. Это так, и только так! Ничего другого тут не придумаешь!

– Ничего подобного. Точек зрения может быть множество. Мы заперты в нашем теле, но дух свободен.

– Слова, слова, пустые слова. Если есть предложение, высказывай! А нет, так помолчи.

– Дитя, выходящее из тела матери, не понимает, почему не плавает больше в теплой воде. Ему хочется вернуться в материнскую утробу, но она для него закрыта. Младенец чувствует себя рыбкой, которая никогда не сможет жить, дыша воздухом. Ему холодно, свет слепит его, шумы оглушают. Выйдя из материнской утробы, он попадает в ад. Как мы теперь. Дитя чувствует, что не способно справиться с испытанием, что физиологически не приспособлено к новому миру. Мы все были в таком положении. Но не умерли. Мы приспособились к воздуху, свету, шуму, холоду. Зародыш, плавающий в жидкости, развился в младенца, дышащего легкими. Мы мутировали из рыбы в млекопитающее.

– И что дальше?

– Сейчас мы переживаем точно такую же критическую ситуацию. Давайте приспосабливаться, давайте освоим новую матрицу.

– Он болен, у него бред! – воскликнул инспектор Жерар Гален, подняв глаза к потолку.

– Нет, – тихо возразил Джонатан Уэллс. – Мне кажется, я понял, что он хочет сказать. Мы найдем решение, потому что у нас нет другого выхода. Мы обязаны его найти.

– Да уж, конечно. Решение можно хоть всю жизнь искать. Будем искать, пока не подохнем от голода.

– Дайте договорить Джейсону, – потребовала Августа. – Он еще не закончил.

Джейсон Брейгель направился к аналою и взял «Энциклопедию относительного и абсолютного знания».

– Я читал ее сегодня ночью. Я был убежден, что решение находится в этой книге. Я долго искал и наконец нашел статью, которую хочу прочитать вам вслух. Слушайте внимательно.

Гомеостаз: Все формы жизни стремятся к гомеостазу.

Гомеостаз – это равновесие между внешней средой и внутренней.

Любой живой организм функционирует в режиме гомеостаза. У птиц пустотелые кости, чтобы они могли летать. В теле верблюда хранятся запасы воды, чтобы он мог жить в пустыне. Хамелеон меняет окраску кожи, чтобы остаться незамеченным для хищников.

Эти животные, равно как и множество других, дожили до наших времен, приспосабливаясь к изменениям среды обитания. Все, кто не сумел приспособиться к существованию в окружающем мире, вымерли.

Гомеостаз – это способность наших органов к саморегуляции под воздействием внешних условий.

Нас всегда изумляют способности живых организмов переносить тягчайшие испытания и приспосабливаться к ним. Во время войн, когда человек вынужден прилагать сверхусилия, чтобы выжить, мы не раз замечали, как люди, привыкшие к изобилию и достатку, безропотно довольствовались хлебом и водой. Горожане, заблудившиеся в горах, через несколько дней начинали находить съедобные растения, ловить и есть животных, которые всегда им внушали отвращение, – кротов, мышей, змей…