Бернар Вербер - День Муравья [litres]

Джонатан Уэллс нашел в «Энциклопедии относительного и абсолютного знания» статью, где говорилось, что много тысяч лет назад на одном из островов Тихого океана жили люди, обожествлявшие муравьев. Эдмонд Уэллс сообщал, что эти люди развили у себя феноменальные психические возможности, сократив количество потребляемой пищи и занимаясь медитацией.

Они исчезли по неизвестной причине и унесли с собой свои открытия и тайны.

Обсудив это сообщение, семнадцать обитателей подземного храма решили воспользоваться этим опытом, не важно, происходило это в реальности или нет.

С каждым днем они ели все меньше и были вынуждены экономить силы. Каждое движение теперь давалось им с трудом. Они говорили все меньше и меньше, но, как ни странно, понимали друг друга все лучше. Им хватало для общения взгляда, улыбки, движения подбородка. Зато они стали значительно внимательнее. Во время ходьбы они отдавали себе отчет в движении каждого мускула, каждой задействованной жилки. Отмечали каждый вдох и выдох.

Их обоняние, слух достигли остроты животных и первобытных людей, вкус тоже очень обострился из-за постоянного голодания. Галлюцинации, групповые или индивидуальные, стали осмысленными.

Когда Люси Уэллс осознала, что читает чужие мысли, она испугалась. Это показалось ей неприличным. Но поскольку чаще всего она общалась с кристально чистым Джейсоном Брейгелем, то с удовольствием в них плескалась.

Пищи с каждым днем становилось меньше, а нагрузка на психику все больше. И это не всегда было хорошо. Бывшие полицейские и пожарные, привыкшие к физической работе на свежем воздухе, порой испытывали приступы ярости или клаустрофобии.

На исхудавших лицах у всех сияли потемневшие огромные глаза, все стали не похожи на самих себя, зато похожи друг на друга. Они как бы превратились в отпечатки друг друга (от всех отличался лишь Николя Уэллс – его как маленького кормили лучше других).

Все старались поменьше стоять (это положение утомительно для людей, лишенных физической энергии) и чаще всего сидели по-турецки или передвигались на четвереньках. Мало-помалу, по мере того как текли дни, вместо первоначальной тоски воцарилась безмятежность.

Не была ли она признаком безумия?

Но вот однажды утром застрекотал принтер компьютера. Мятежники Города рыжих муравьев Бел-о-Кана желали возобновить контакт, который прервался из-за смерти прежней королевы. Муравьи использовали доктора Ливингстона для того, чтобы вести разговор. Они хотели помочь гуманоидам. И в самом деле, через разлом в гранитной плите, которая, сдвинувшись, сделала их пленниками пещеры, стала поступать еда.

Благодаря помощи муравьев, а именно мятежников-пальцефилов, Августа Уэллс и ее товарищи поняли, что теперь смогут продержаться долго. Их питание стало регулярнее, хоть и ели они мало. У них даже прибавилось сил.

Собственно, в их персональном аду все обстояло не так уж плохо. По предложению Люси Уэллс они решили отказаться от своих имен и фамилий. Поскольку теперь все они были похожи друг на друга, их больше устраивали номера. Отказ от фамилии влечет за собой серьезные последствия. Вместе с фамилией ты избавляешься от груза истории своих предков. Ты словно обновляешься. Вот и все они как будто только что родились.

Отказаться от имени – значит отказаться от желания отличаться.

По предложению Даниэля Розенфельда (теперь номера 12) они решили найти новый язык общения. И вот что придумал Джейсон Брейгель (теперь номер 14). «Люди общаются, посылая звуковые волны при помощи рта, – сказал он. – Но это слишком сложно, слишком трудоемко. Почему бы не создавать всего одну звуковую волну, и к ее вибрации будут подстраиваться остальные».

Дело приняло неожиданный оборот: их сообщество стало чем-то вроде религиозной секты индусов, но они об этом не задумывались. Разве судьба не поместила их в другое измерение? Разве не вывела на другой уровень существования? Они применялись и с воодушевлением экспериментировали.

Сев по-турецки в круг – более гибкие садились в позу лотоса, – они выпрямлялись и брались за руки. Затем они наклонялись вперед, чтобы их головы соприкоснулись в центре живой розы, и каждый тянул свою ноту, представлял свою вибрацию. Постепенно ноты гармонизировались и становились одной-единственной, одинаковой для всех. По мере того как продолжались тренировки, они все стали петь в самом нижнем регистре, звук выходил из самого нутра.

Они выбрали слог «ом». Первичный звук, пение Земли и пространств, не имеющих конца, звук, пронзающий всю Вселенную. «Ом» – пение горной тишины и разноголосица городского ресторана.

Глаза закрывались, дыхание становилось медленным, глубоким и синхронным. Все ощущали легкость, забывая обо всем и растворяясь в звуке. Они все становились одним звуком… «Ом» – звук, с которого все начинается и в котором все растворяется.

Медитация длилась долго. Потом они тихо разъединялись. Кто-то возвращался к себе в уголок, кто-то принимался за дела: убирал, готовил, проверял скудные запасы еды, беседовал с муравьями.

Только Николя не принимал участия в медитациях. Было решено, что он еще слишком юн и пока не может принимать решения свободно и осознанно. Но все были согласны, что питаться он должен как можно лучше. Главное сокровище муравьев – это расплод.

Муравьи… Как-то раз они попробовали общаться с ними телепатически. Безрезультатно. Им не следовало слишком обольщаться, ведь даже между собой они обменивались телепатическими сообщениями с трудом, да и получалось это через раз. Главным условием было полное отсутствие препятствий между двумя общающимися.

Старая Августа любила погружаться в воспоминания.

Вот так, мало-помалу они превращались в муравьев. Во всяком случае, мысленно.

Голый землекоп: Голый землекоп (Heterocephalus glaber) обитает в Восточной Африке, между Эфиопией и севером Кении. Животное слепо, кожа его лишена волосяного покрова. С помощью резцов оно может рыть туннели длиной несколько километров.

Но самое удивительное не это. Голый землекоп – единственное из известных млекопитающих, которое живет так, как живут социальные насекомые. В колониях голых землекопов насчитывается примерно пятьсот особей, и они, как муравьи в муравейнике, делятся на касты: самки, самцы, работники, солдаты. Особая самка является своего рода королевой, за помет она дает до тридцати яиц, которые станут детенышами, принадлежащими к разным кастам. Чтобы оставаться единственной детородной самкой в колонии, она выделяет в моче гормон, его запах блокирует половые гормоны других самок в гнезде.