Анастасия Гор - Ковен озера Шамплейн [litres]

Джулиан выбил пистолет из его рук таким же взмахом, каким я швырнула штопор. Магия не действовала на Коула, но на его вещи – с лихвой. «Глок», отброшенный через весь зал, разбил окно. Коул молча взглянул на Джулиана, поправляющего воротник своей рубашки. Оба – олицетворение холодного расчета. Коул автоматически фиксировал внимание на цели каждый раз, как опасная ситуация становилась опасной смертельно. В этот раз было так же, но его отвлекала я.

Джулиан в один шаг преодолел расстояние до Коула и обхватил его голову руками, привлекая к себе, лбом ко лбу.

– Ты будешь гнить заживо, точно яблоко, что забыли на солнце. Как бред, как жар, как боль стыда, сидит ворон, чистя перья…

Я узнала это заклинание. И Коул узнал его тоже. Проклятие. Но для таких, как Гастингс, оно проклятием не было вовсе.

Когда Джулиан закончил, открыл глаза и увидел, как Коул улыбается, лицо его вытянулось, выдавая смятение, уязвленную гордость и… Хм, неужели то был испуг?

– Второй, – равнодушно хмыкнул Коул, оттолкнув Джулиана и принявшись демонстративно поправлять задравшийся свитер.

– Что второй?

– Ты уже второй, кто пытается наложить на меня проклятие Эдгара По. Первой была Одри, – Коул взглянул на меня и почти беззаботно подмигнул. – Так что там дальше по списку? Ну, после проклятий.

– Охотник ?

Это слово прозвучало громом, после которого на весь ресторан обрушилась тишина. Джулиан, казалось, впервые в жизни оцепенел, придя к этой мысли так непринужденно и легко, что мне сделалось завидно. Как он сумел так быстро раскусить то, что не смогла понять я, даже живя с Коулом под одной крышей?

– Ты охотник, – изумленно повторил Джулиан. – Никогда не встречал вас прежде. Разве вы еще не вымерли?

– Как видишь, – пожал плечами Коул. – Я здесь, стою напротив и смотрю прямо на тебя, исчадие.

– Исчадие? – Джулиан хихикнул. – Говорят, охотники видят первозданный облик всех вещей. Так ты видишь во мне исчадие ада?

– Я вижу в тебе болезнь, – прошептал Коул, сжав губы в тонкую, побелевшую линию. – Что-то, что сидит так глубоко и стало тобой, сожрав с потрохами. Недуг. Уродство. Вы с Одри совсем не похожи. Ты даже не ведьмак…

– Верно, – улыбнулся Джулиан. – Я не просто ведьмак. Я – следующий Верховный!

И его магия всколыхнулась. Я попыталась сбросить ее с себя, стряхнуть, но меня будто укутали в свинцовый плащ. Мышцы онемели, не слушаясь, и тело обмякло. Я упала на колени. Сознание билось в неподвластной ему оболочке, но я ничего не могла с этим поделать. Власть надо мной перешла в руки Джулиану – и так сбылся мой самый страшный кошмар.

«Не лезь, сестра».

Коул оглянулся на меня, заметив неладное, и сжал руки в кулаки, разозленный. Он ударил Джулиана под дых, а затем по лицу. Уже спустя миг тот ответил ему: схватив Коула за шею, Джулс приложил его головой о край стола. Я увидела кровь, брызнувшую у Коула из носа. Но, вцепившись в Джулиана мертвой хваткой, он вывернул ему руку.

Я никогда не видела, чтобы Коул дрался, но делал он это в сотню раз лучше, чем Джулиан. Правда, этого все равно было недостаточно, чтобы справиться с настоящим ведьмаком, тем более таким, как мой брат – беспринципным и сочившимся силой, как змея ядом.

Джулиан вырвался из хватки Коула и, швырнув его через стол, вскинул руку с начерченным оком. Хватило десяти секунд, чтобы все, кто был в баре, пришли в движение и выстроились за его спиной. Заложники. Армия Джулса насчитывала как минимум двадцать человек: оркестр, весь служебный персонал и обычные посетители. Коул попятился, но Джулиан не спешил натравливать свору.

Он мог просто задавить Коула количеством, но… Это было не в его духе. Джулиан любит причинять боль собственноручно. Раз его магия не способна причинить Коулу вред – он причинит вред другим.

– Что обычно делают детективы полиции, когда умирают невинные? – воодушевленно поинтересовался он, улыбаясь.

Каждый из заложников схватил с сервировки стола по ножу и, не сговариваясь, воткнул острием себе в шею.

Все, что я видела в этот момент, – лицо Коула. Лицо человека, который не первый год работал в убойном отделе полиции, но вдруг осознал, что до сего дня не видел истинных зверств. Но вот оно, прямо перед ним, – толпа людей, за секунду превратившая бар в кладбище. Полы, залитые кровью и усеянные телами. В баре никого не осталось, кроме нас, и все звуки стихли. Я была готова поклясться, что Джулиану хотелось смеяться, но он не стал портить такой момент.

– Ты… – выдохнул Коул, лихорадочно озираясь. – Ты убил их…

– Очень проницательно.

Коул навис над трупом шеф-повара. Резиновая рукоять кухонного тесака торчала из его сонной артерии. С расшибленного лба и разбитого носа Коула капала кровь, но она была ничем по сравнению с тем алым морем, куда ее капли приземлялись.

– У них были семьи, – прошептал он. – Друзья. Любимые. У них была история…

– Они просто люди, детектив, – парировал Джулиан, протирая салфеткой побитое лицо и присаживаясь на стул. – Их на земле еще несколько миллиардов.

Коул обернулся. На его лице проступили желваки. Глаза сделались такими же темными, как в тот штормовой вечер, когда мы впервые встретились.

– Кажется, я понимаю, почему моя семья веками охотилась на ведьм, – глухо произнес он, и в голосе его звенела сталь. – Чтобы выискать одно гнилое зерно, необходимо перебрать тысячи плевел. В мире полно хороших ведьм, но такие, как ты, всегда…

– Как я? – перебил его Джулиан, вздернув бровь. – Хочешь сказать, Одри другая? «Хорошая ведьмочка»?

Казалось, про меня все забыли. Это было и к лучшему: высвободив из-под заклятия пальцы, я старалась сосредоточиться и развязать остальные невидимые веревки. У меня должно было получиться, но взгляд Коула прервал меня. То был взгляд, скорбящий и пылающий от гнева. А еще он был раскаивающимся, таким, будто этих людей убил Коул, а не мой брат.

– Не знаю, рассказывала ли тебе Одри, – продолжил Джулиан монолог, поднимаясь со стула и проходясь вдоль барной стойки, – но в детстве нас с ней было не разлучить. Сегодня я обещал ей целый год спокойствия, ты в курсе? Мы заключили сделку. Я буду тосковать по ней, но я рад, что ты будешь рядом. Кому-то ведь надо развлекать мою драгоценную сестренку. В одиннадцать лет она обожала плюшевых медвежат… Но моя девочка выросла. На смену мишкам пришли смертные мужчины. Все как у всех. Классическая ведьма, а не хорошая.

Джулиан подошел ко мне и, проведя рукой по моим волосам, выбил из груди Коула возмущенный вздох. Наградив его, готового сорваться с места, глумливым взглядом, Джулиан потер большим пальцем мою щеку. Я бы отдернула голову и прокусила ему ладонь насквозь, если бы только могла.