Анастасия Гор - Ковен озера Шамплейн [litres]

– Возможно, Джулиан.

– Я тоже допустила такую вероятность, – согласилась Аврора, раздумывая. – Но я бы поняла это сразу. Если кому-то из вас двоих и передалась аккуратность Виви, то точно не ему. Заклятия Джулиана всегда грубы и однобоки, как швы на крестьянской рубахе. К тому же я не вожу такие ценные артефакты с собой: Книга находилась в Нью-Йорке. А затем просто оказалась… здесь?

– Ты ведь можешь отследить, кто касался ее последним, – напомнила я, смакуя приятный и согревающий вкус кофе во рту, который, наконец, забил кислую горечь от поцелуев Джулиана. – Проследить ее путь от Нью-Йорка до Бёрлингтона.

– Ты и сама это можешь, – отмахнулась Аврора. – Этим и займешься. Раз Книга теперь у тебя – забирай! Куда больше меня волнует крыса, что завелась в моем ковене, и Джулиан, которого нужно остановить. Ты ведь понимаешь, что не сможешь нарушить договор?

Я передернулась и пристально посмотрела на Аврору. Вынув из своей материализовавшейся сумочки пудру, она принялась наводить марафет, выжидая ответа.

– Ты была здесь с самого начала? – уточнила я. – С той секунды, как мы с Джулианом встретились? Чего же ты тогда сразу не вмешалась?!

– Ну, мне было любопытно, – призналась Аврора. – Так что насчет вашего договора? Год обучения без погони в обмен на верховенство. Ни одна магия не разобьет клятву, что принесла Верховная, ты ведь знаешь это?

– А кто говорит о магии? – ответила я вопросом на вопрос. – Клятва живет до тех пор, пока живы обе стороны договора. Почему я не могу убить Джулиана до того, как стану Верховной?

– Оу, – улыбнулась Аврора умиленно. – И что, ты правда убьешь собственного брата-близнеца?

Я выглянула в окно, на огни мотеля через дорогу, где сейчас находился Коул, отныне такой чужой, скрытный и холодный.

– Убью, – прошептала я. – Для меня это куда легче, чем ты думаешь.

Аврора смотрела на меня с минуту, приподняв тонкую бровь, а затем отодвинула стул и встала из-за стола.

– Что же, теперь тебе и впрямь это по зубам. Ключ к главе «Шепот» находится под задней обложкой. Я спрятала его туда на тот случай, если ты отрастишь себе хребет.

На меня будто вылили ведро ледяной воды. Я зябко поежилась, качая головой.

– Ну уж нет! Не нужны мне твои шепчущие заклятия, – нервно засмеялась я, глядя на Аврору снизу вверх. – Все они взывают к худшему, что есть в нас, ведьмах. Они основаны на жертвоприношениях и сотканы из тьмы. А впустив однажды внутрь себя тьму, ты от нее уже никогда не отмоешься.

– Увы, – сухо парировала Аврора. – Значит, теперь ты такая же грязная, как и я. Ведь как иначе ты прогнала сегодня Джулиана, если не моим коронным шепчущим заклятием? Оно, кстати, находится на шестой странице раздела.

Наверно, мое лицо совсем перекосилось от этой новости, потому что Аврора рассмеялась. Будучи пленницей и находясь в таком отчаянии, унизительном для Верховной, я даже не поняла, каким заклинанием воспользовалась. Даже не заметила, как стала…

– Злой? – проронила я нечаянно, но Аврора уже исчезла.

На краю стола я увидела бирюзовый платок, перепачканный кровью и оставленный мне в подарок.

«Тьма мягкая на ощупь, как кроличья шубка, и теплая, как молоко с медом. Не говори, что тебе не понравилось», – гласила вышивка на нем.

Самое страшное в том, что глупая вышивка знала обо мне больше, чем я сама, – она была права.

На удивление, я заснула сразу же, как моя голова коснулась подушки. Сон – потайное место, как домик на дереве, где всегда можно укрыться. Я зарылась в мятые простыни, даже не раздеваясь, и прижалась щекой к гримуару, обняв его.

Коул возился в ванной, гремя инструментами и аптечкой. Иногда оттуда доносился невыносимый грохот, а иногда все затихало, словно я была в номере совсем одна. В такие моменты даже сквозь дремоту становилось тревожно: сколько крови Коул успел потерять? Несколько раз я стучалась к нему, пытаясь предложить помощь, но ответом мне было мычание и заверения, что все под контролем. Голос – сухой, как пергамент, – доверия не внушал, но мне не оставалось ничего, кроме как верить.

Я перевернулась на бок, услышав шум воды в раковине. Дверь ванны скрипнула. Прежде чем я успела открыть глаза, Коул бесшумно обошел постель и взял из чемодана чистую рубашку.

– Ты как? – спросила я, садясь и глядя на него снизу вверх, хотя ответ был очевиден. – Точно все лезвия вытащил?

Коул все еще прихрамывал на левую ногу, обнаженный по пояс. Его старые джинсы, заляпанные кровью, уже валялись в целлофановом пакете под креслом. Он переоделся в темно-бежевые брюки, а мокрые волосы вились на висках. Я обвела взглядом его плоский живот и родинки, которые спускались туда, усеивая тело вдоль ребер. Коул был бледен, как после изнурительной болезни. Его правое плечо укрывали бинты от локтя до самой шеи, а под ними распускались алые бутоны. Следы крови… Очень много крови. Костяшки пальцев на обеих руках тоже были разбиты. Коул морщился при каждом движении, но мужественно терпел.

– Точно. Бывало и хуже, – будничным тоном ответил он, пропихивая в свежую рубашку сначала здоровую руку, а затем поврежденную. – Однажды в академии мне прострелили плечо на полевых учениях. Кто-то додумался выдать студенту огнестрел вместо пневматики… Ауч!

Я поднялась и молча потянулась к нему, намереваясь помочь, но что-то в лице Коула остановило меня. Он замер, глядя мне в лицо, но не в глаза – как раньше, до того как я смогла открыть его для себя. Сглотнув, я робко дотронулась до голой ключицы.

– Вот так, – выдохнула я, помогая ему натянуть рубашку. – Может, поедем в больницу?

– Нет, – отрезал Коул. – Слишком долго.

Я принялась застегивать рубашку, чтобы Коулу не пришлось сгибать локоть, обездвиженный бинтами. Пуговица за пуговицей я продвигалась от низа его живота вверх, до воротника, и, закончив, выдавила слабую улыбку.

– Классная рубашка.

Коул не ответил. Он запихнул в чемодан оставшиеся вещи, не разбираясь, где его одежда, а где моя, и застегнул молнию.

– Нам надо уезжать, – озвучил Коул, отодвигая пальцами оконную штору. – И как можно скорее. Если кто-то решил заглянуть в бар… Не хочу врать полицейским. В конце концов, я сам один из них…

– Никто не станет вызывать полицию, – поспешила утешить его я и отодвинула штору полностью, распахнув окно. Там, через дорогу, по-прежнему тусклым неоном мигала вывеска. – Сам посмотри.

Я указала пальцем на серебряный кабриолет, притормозивший перед мотелем. Немного подумав, водитель свернул влево, на стоянку бара… А затем остановился и, погодя еще несколько секунд, вырулил обратно, уезжая из городка.

– Аврора, – объяснила я коротко, заметив недоумевающий взгляд Коула. – Она наложила на бар отталкивающие чары. Они продержатся до рассвета, так что у нас полно времени…