Саймон Морден - Билет в никуда [litres]

Последний обыкновенный вечер, поскольку никто не знал, кто вернется домой завтра.

Диспетчер: Все ушли?

Д. К.: Все до одного. Я хочу сказать, я знаю, что это место было городом-призраком еще до того, как они сюда пришли. Но все остается на своих местах. Кроме людей.

Диспетчер: Двери открыты?

Д. К.: Нет. Все заперто. А я не собираюсь разбивать окна без ордера на обыск.

Диспетчер: Никаких следов того, кто нам звонил?

Д. К.: Джем, здесь вообще нет никаких следов кого бы то ни было. Место полностью опустело. Мы с Питом обошли все вокруг, и такое ощущение, будто все провалились сквозь землю. Понимаешь?

Диспетчер: Подкрепление нужно?

Д. К.: Даже не знаю. Я хочу сказать, нет никакого преступления в том, чтобы вдруг встать и уйти, но речь идет о тысячах человек. И был еще этот звонок.

Диспетчер: Наверное, вам с Питом лучше вернуться в участок.

Д. К.: Раз уж мы здесь, мы подойдем к ограде и посмотрим, что можно рассмотреть внутри. Может быть, там есть кто-то, у кого можно будет спросить.

Диспетчер: Хорошо, Денни. Но только будьте осторожны.

[Конец записи]

Собираться среди ночи, в самое холодное время суток, когда повсюду сверкает иней, было очень трудно. Пластик стал хрупким, резина превратилась в сталь, скафандры были жесткими.

Фрэнк подцепил к багги прицеп, поставил на него бочки, и, когда они заполнились доверху – хомуты, веревки, ранцы систем жизнеобеспечения, баллоны с кислородом, в одной оружие, в другой щиты и даже скафандр Леланда, на тот случай, если окажется поврежден один из их скафандров или скафандр Юнь, – закрепил их. Они захватили с собой все, что только могло им пригодиться. Много самодельных зарядов для пневматической пушки. Парашютную ткань. Резиновые заплатки, полный медицинский набор, хотя найти герметичное помещение, где можно было бы им воспользоваться, будет в лучшем случае проблематичным. Однако если сейчас что-нибудь не взять с собой, потом вернуться за этим уже будет нельзя.

Ровно в три часа ночи Люси с Айлой, пристегнутой к стулу, захваченному на камбузе, тронулась в направлении Санта-Клары. Фрэнк последовал за ней с прицепом, замыкал маленькую колонну Фэн. Под пластинами покрышек хрустели и скрипели камешки, схваченные белым инеем.

База осталась позади. Свет внутри едва пробивался сквозь плотную обшивку модулей, спутниковая тарелка слепо смотрела в небо. Над головой подобно крошечным дырочкам в иссиня-черном покрывале горели звезды.

Потребовалось два часа, чтобы добраться до аванпоста. Там выяснилось, что все то, что не было надежно закреплено, пропало. Панели солнечных батарей, электронное оборудование, необходимое для научных исследований, очистители, кислородные баллоны или исчезли, или были выпотрошены. Забирать некоторые вещи просто не имело смысла: возможно, астронавты М-2 просто мстили своим коллегам из НАСА за изобилие.

Оставив остальных ждать снаружи, Фрэнк зашел внутрь модуля. Модуль оставался герметичным – давление воздуха в нем несколько понизилось, но в остальном все было в порядке. Внутри мог находиться кто-нибудь. В модуле царил лютый холод. Фрэнк пробирался сквозь завалы мусора, надеясь встретить здесь кого-нибудь с М-2, чтобы получить объяснение, зачем нужно было устраивать весь этот бессмысленный разгром.

Но тишина нарушалась лишь звуками его собственных шагов.

– Все в порядке, – доложил своим спутникам по рации Фрэнк. – Заходите внутрь, но ни к чему не прикасайтесь голыми руками и ногами, иначе сдерете кожу.

Все по очереди заменили системы жизнеобеспечения, после чего снова сели на багги и двинулись в путь. Теперь первым ехал Фрэнк. Он знал дорогу.

Голоса, изредка звучавшие у него в ухе, стали сначала неразборчивыми, затем полностью пропали. Скафандры НАСА по-прежнему оставались связанными между собой по радио, которое действовало на небольшом расстоянии. Скафандр «Ксеносистем», в котором был Фрэнк, такой рации не имел. Он покинул зону действия главной антенны ПМБ, а антенну, установленную на аванпосте, украли.

Это создаст трудности, когда они прибудут к М-2. Фрэнк мысленно выругал себя за то, что не подумал обо всем заранее. Впрочем, тут все равно ничего нельзя поделать. Можно было бы взять скафандр Леланда, однако Леланд был другого роста и телосложения. Так что придется ехать молча.

Фрэнк вел багги по твердому неровному склону вулкана. Заметить багги с зажженными фарами будет легко – но только в том случае, если кто-то за местностью наблюдает. На самом деле это легче сказать, чем сделать: нести дежурство снаружи, в ледяном холоде. ПМБ подверглась нападению среди бела дня, тем не менее Юнь не удалось предупредить тех, кто находился внутри.

Разгромить спрятанную в пещере базу совсем нетрудно. Трудно разобраться с ее обитателями, при этом не навредив Юнь – при условии, что та жива.

Вот в чем беда дальних поездок. Быть наедине с собственными мыслями, занятым лишь тем, чтобы вести багги, видя перед собой ландшафт, который не менялся десятки тысяч лет и не изменится еще десять тысяч. По большому счету, эта экспедиция ничего не решит. Ну да, конечно, кто-то погибнет, кого-то спасут, но будут другие экспедиции на Марс, будут другие марсианские базы. Когда будут писать историю освоения Марса, схватке ПМБ с М-2 уделят от силы один-два абзаца. И, наверное, не упомянут никаких имен.

Если разобраться, на карту поставлено совсем немного. Всего несколько человек, выясняющих отношения на поверхности необитаемой планеты, в то время как на Земле их миллиарды. Происходящее имеет значение для Фрэнка, однако по прошествии ста лет кому будет до этого какое-либо дело?

Ему удавалось держать колеса направленными на юг. Ради чего он ввязался в это? Месть? Да, черт возьми. Имеет смысл делать что-то, что разозлит «Ксеносистемы». И еще сострадание. Нельзя бросить Юнь в беде, оставить ее в руках сборища психопатов. Даже если уже слишком поздно, свершится правосудие. Что для Фрэнка было странно, поскольку он так долго пробыл по ту сторону закона.

Небо на востоке начало светлеть, и Фрэнк, подняв голову, увидел один естественный спутник, несущийся навстречу восходу, тогда как другой оставался словно нарисованным на небе над западным горизонтом. Местность постепенно менялась от холста голого к холсту, покрытому черными колодцами и серыми камнями. Затем, по мере того как повышалась температура, начал испаряться иней.

Видели ли раньше всё это остальные? Фрэнк видел не только во время своей предыдущей поездки к М-2, но в те несчетные дни, когда ему приходилось, словно нищему, жадно хватать световой день, чтобы потом бережно его расходовать.