Александра Гринберг - Песнь ветра и тьмы [СИ]

Недолго думая, Астрид наполнила самую большую кружку, которая имелась в доме, спрятала бочонок обратно, чтобы не слишком увлекаться выпивкой, и от души наложила в тарелку запеченого мяса, овощей и сыра. Не слишком изысканно, зато вполне достаточно, чтобы восстановить душевное равновесие. Хорошо быть магом — ешь сколько угодно и не беспокойся, что задницу разнесет до размеров грифона. Хотя какой там лишний вес, когда могут сорвать посреди ночи, если шафрийская братия вздумает устроить локальную войнушку с местными бандитами? Астрид искренне надеялась, что сегодня аэльбранской шушере будет слишком лень заниматься своими темными делишками и резать друг другу глотки.

«Много есть — божественно, — заключила она, быстренько умяв порцию, приведшую бы в ужас любого приличного человека. — И пить тоже», — добавила, махом ополовинив кружку.

Жизнь стала казаться чуточку лучше.

Одновременно достоинство и недостаток вересковой самогонки — спать с него хочется уже после первых трех стопок. В случае с буйными солхельмцами — с двух приличных кубков, за что сей напиток любили в тавернах. Вроде и напоить всех успели, а до драк уже не дойдет, разве что храп терпеть до утра. Ну или пока жены не разберут по домам своих загулявших супругов.

Астрид идти никуда не собиралась (разве что до собственной постели — диван в гостиной пришлось отдать Олафу), а потому решительно опустошила кружку и с чистой душой направилась спать.

И проспала бы долго, учитывая, что в последние сутки с этим было сложно. Но у реальности были другое планы — не прошло и часа, судя по ощущениям Астрид, как чуткий слух бывалой полицейской уловил подозрительный шум. Оконная рама, словно ее кто-то с силой распахнул, ударилась о стену; стекло задребезжало, но не разбилось. Она мигом распахнула глаза и собиралась было схватиться за меч, который по привычке оставляла рядом с постелью, но вдруг передумала. Охранное заклинание молчало, да и единственным любителем лазить в её окна был Кэрт.

«Что-то случилось», — мрачно сообщил внутренний голос, пока она вставала и накидывала на плечи рубашку. Иначе зачем бы Кэрту являться в такое время суток? За окном уже вовсю царила южная ночь, подсвеченная редкими неяркими фонарями и огромным диском луны.

Не успела она дойти до двери, как та распахнулась. Астрид озадаченно моргнула, не узрев перед собой шельмоватую физиономию Кэрта. А затем опустила взгляд и увидела кота.

Если, конечно, лохматое чудовище размером с горного льва можно считать котом. Мордой зверюга также напоминала кугуара, огромные круглые глаза сияли на ней расплавленным золотом; шерсть, гладкая и жесткая на вид, в тусклом свете настенной лампы переливалась, точно серебряная канитель. В пасти у кота была дохлая птица, что довершало картинку грозного хищника.

Пока Астрид отстраненно решала, удариться ей в панику или лучше потрогать острое ухо со смешной щеточкой на внутренней кромке, кот медленно приблизился и уронил свою ношу возле ее ног. Выдал грозное и многозначительное «ур-р», а затем улегся в знаменитую позу кошачьей буханки, подмяв под себя массивные лапы и обернувшись пушистым хвостом.

Наклонилась она прежде, чем успела подумать, что делает. Зверь явно не собирался нападать, просто выглядел весьма сурово, как и положено огромной хищной кошке.

— Эм-м… Кэрт? — уточнила она, осторожно протягивая руку, чтобы коснуться лобастой головы.

Кот издал еще одно «ур-р» и завалился на бок — так обычно делали Фьял и Янси, когда им вздумывалось получить ласки от своего человеческого раба. Серебристая шерсть под ладонью оказалась неожиданно мягкой, будто шелковой, и Астрид провела по ней более уверенно. Легонько потянула за кисточку, а когда спустилась чуть ниже, чтобы почесать за ухом, по квартире раздалось самое настоящее мурлыканье. Настолько громкое, что наверняка услышали даже соседи снизу.

«К драуграм соседей».

Ластящийся огромный кот вмиг оказался важнее всего остального.

— Красивый котик, — ласково улыбнулась Астрид, опускаясь рядом на колени и принимаясь гладить горячий пушистый бок.

Похвала этой версии Кэрта явно понравилась — он вытянулся ещё сильнее, заняв добрую половину небольшой гостиной, и принялся размахивать длинным хвостом, стуча им по полу. Расставил пальцы на лапах, то выпуская, то пряча стальные когти — видимо, это привычка всех кошек, независимо от их происхождения и размера. Глядя на столь умильную картину, Астрид тихо засмеялась и снова почесала его за ухом. Кот, затихший было, принялся мурлыкать снова.

— Все вы одинаковые. Надо будет принести домой коробку побольше.

Оценил кот идею или нет, понять было сложно. Но голову поднял и посмотрел крайне вопросительно, будто не ждал, что с ним начнут разговаривать. Разомлел, не иначе. Астрид, честно говоря, тоже, вот только коленям становилось больнее с каждой минутой: деревянный пол — не лучшее место, чтобы долго наглаживать подозрительных котов, приходящих через окно с дичью в зубах.

Кстати об этом.

— Давай-ка посмотрим, что ты там приволок. — Астрид неохотно отняла руку от гладкой шерсти, разумеется, тут же столкнувшись с возмущенным взглядом кота. — Ну ты же не хочешь, чтобы твой подарок пропал даром?

Кажется, подействовало. По крайней мере, отгрызать ей руку за такое наглое отлынивание не стали.

Астрид привычно перехватило птицу за шею и поднесла поближе к глазам. Куропатка. Жирная, всего-то пару часов назад мирно бегавшая по лесу. Из такой получится отменное жаркое. Она поднялась, с неудовольствием отмечая, как тут же заныли колени. Кот недовольно и даже чуть обиженно зарычал и схватил было птицу за хвост. Несильно, сцапав только короткие перья и выдрав половину.

— Эй, я только положу в кладовку, хорошо? — как можно спокойнее проговорила Астрид — Кэрт или нет, сейчас напротив неё стоит крупный хищник, которого стоило бы опасаться.

Удивительно, но страха на самом деле нет. Совсем, будто в огромной кошке посреди гостиной нет ничего особенного. Рядовое событие, подумаешь.

Засунуть куропатку под заклинание стазиса — дело несложное и быстрое. Но повозиться всё же пришлось, места в кладовке осталось не так уж и много — запасы пополнились гостинцами от Олафа. Кэрт предсказуемо проследовал за ней, словно не желал выпускать из вида ни на секунду. (Куда бы она делась, интересно, из собственной квартиры?) И всё время, пока она перекладывала бараньи ноги, куски вяленой оленины и шматы свежайшей говядины, чтобы уместить наскоро ощипанный трофей, терся об ноги, громко урча.

Это проявление кошачьих чувств определённо было милым. И странным — не каждый день видишь у своих ног оборотня, который не пытается тебя убить, а ласково трется тяжелой головой о колени и мурлычет, будто домашний котеночек.