Helga Wojik - Кольцо времён. Проклятие Сета [litres]

– И тебе доброе утро, сэр Картер, – проворчал Войник.

Приняв душ, Якоб оделся в слегка мятую, но чистую футболку и шорты-сафари и пошёл на кухню в поисках пропитания. На сушилке стояли вымытые стаканы, а на столе лежала записка, придавленная статуэткой Бастет и ключами.

«На карте всё отмечено. Жду тебя в 14.30 у котика. Картера не корми, даже если он будет изображать семь лет голода и неурожаев.

П.С. в контакты с комендантом не вступай.

П.П.С. немного президентов, ты ж своих не успел завести».

Под запиской лежали несколько купюр – долларов и местных египетских фунтов – и распечатка куска атласа Каира, с названиями на английском и арабском. Первая метка была обозначена как «ты тут», а вторая – «тебе сюда». Кривая красная линия отмечала маршрут, а сноска гласила: «Или поймай такси».

– Борька, Борька, заботливый ты человек, но дремучий, – покачал головой Якоб, доставая смартфон, внося начало и конец маршрута. – Вот! Маршрут построен!

Гугл радостно отрапортовал, что конечная цель – Каирский музей, точнее, Египетский музей древностей.

«Милое место, полное мумий. А я им уже почти родной», – смирившись с судьбой, подумал Якоб.

Вернувшись в гостиную в поисках своих часов, он остановился у полки с фотографиями. Сегодня, на трезвую голову, он даже узнавал несколько лиц. Вот этот бородач – явно профессор Тронтон, а вот этот сам Карнаган, да хранят пикси его прах. Якоб присмотрелся. Красотка в синем, в цвет стильному наряду, платке, закрученном на манер чалмы, была очень похожа на брюнетку с выставки. Надо будет спросить, что за важная змейка. И в каких запасниках такие водятся.

Достав смартфон, Якоб сфотографировал прекрасную незнакомку. При первой же возможности спросит Борьку про неё…

Воображение услужливо подсунуло образ черноглазой красавицы в весьма интересном антураже и намерении… но картинка вмиг лопнула, как пузырь, от настойчивого стука в дверь.

Якоб напрягся. На цыпочках он подошёл к двери и приложил ухо.

Ухо – не глаз, особой ясности не добавило. Затаив дыхание, Войник вслушивался в сопение за тонкой дверью.

Постучали ещё раз. Картер никак не отреагировал. Где это видано, чтобы культурный Пласт сам шёл к человеку? Правильно: нигде! Он залегал на диване, глубоко начхав на шум.

Похоже, незваному гостю наконец надоело барабанить. Шаркая по коридору, он удалился.

– Словно агент в Касабланке, – усмехнулся сам себе Войник и дунул на импровизированный пистолет из пальцев.

Вернувшись к насущному вопросу, Якоб распахнул холодильник и разочарованно скривился. На верхней полке жил лимон в компании с мумией той самой легендарной мыши из династии Голодиус Покатишарус.

– Я, конечно, слышал о страсти египтян к добавлению лимона во все блюда, но, похоже, ты, Николай, их всех превзошёл. У тебя лимон как блюдо!

На тарелочке рядом с лимоном сиротливо лежал кусочек вчерашней салями – его Картер слямзить не успел чудом. Якоб отправил одинокого страдальца в рот и закрыл холодильник.

Решив испытать удачу ещё раз, Войник открыл дверцу кухонного шкафчика. Но там лишь томились начатая пачка мюсли и мешок собачьего корма. Даже макароны не водились.

Стоило скрипнуть дверцей, как Картер материализовался в опасной близости от заветных сухариков. Телепортировался, не иначе! Якоб глянул в блестящие глаза, полные безраздельного интереса, отметил ритмичные подрыгивания хвоста-картошки и неконтролируемые пританцовывания задних конечностей, прищурился и быстрым движением закрыл шкаф.

– Кто предупреждён, тот вооружён! Твой старший брат велел игнорировать твои мольбы о хлебе и зрелищах. Признаться, он этот фокус и со мной провернул. Так что прости, Говард, тебе ещё копать и копать, пока в песке не покажутся кости твоего фараона.

Якоб взял сумку с фотоаппаратом, на всякий случай засунул в неё карту и с лёгким сердцем шагнул за порог, в новый день в малознакомом городе.

Выходя на улицу, он чуть было не столкнулся с чёрным, как финик, и худым, как трость, арабом в традиционной галабее. На ногах араба были странного вида кожаные тапки, которые на каждом шаге издавали противный шаркающий звук – как наждачкой по ушам.

– Прошу прощения, – по привычке извинился Войник по-английски и, лишь получив экспрессивную тираду на арабском, подкреплённую активными жестами, понял, что лучше быстрее линять.

«Видимо, это типок, что утром заглядывал», – подумал Войник.

«Видимо, это незаконно поселившийся», – читалось в ответном взгляде араба.

И этот взгляд мог принадлежать только одному человеку – коменданту! Араб ещё что-то кричал ему вслед, но Якоб уже вывернул из переулка на оживлённую улицу и, сверившись с Гуглом, поплыл в направлении цели.

Голод напомнил о себе уже через пару сотен метров. Нос распознал запахи, а глаза разглядывали каждый пиксель окружающего мира, ища, за что бы зацепиться. И вот когда ноги, обоняние и зрение вступили в преступный сговор, Якоб был доставлен прямиком к одной из местных забегаловок. Потрескавшаяся краска на оконных рамах, пластиковые столики, чей изначальный цвет теперь мог определить лишь археолог, и лучезарная улыбка владельца харчевни шли в комплекте. Вопиющий образчик воспетой в туристических блогах антисанитарии! По прилавку разве что верблюды не ходили, а лотки с «едой» пророчили судьбоносное знакомство с пищевым отравлением. Пророщенные бобы, серо-бурая живущая своей жизнью жижа, тушёные овощи и тяжёлый шлейф запаха специй, от которого нос тотчас же начал зудеть.

Якоб подавил подступивший к горлу комок и побрёл дальше. Он отметил про себя, что хоть квартирка у Борьки небольшая – много ли ему надо, жертве науки? – но располагается в самом центре, в пешей доступности от знаменитого моста со львами и, собственно, Каирского музея. А значит, адскими колесницами с шашечками можно пренебречь, что особенно радовало вкупе с неработающими светофорами. Вот только, как положено центру столицы одной из самых популярных для посещения стран, этот был полон снующих туда-сюда туристов. Торговцы на каждом шагу навязчиво предлагали уникальные товары и услуги – зазывали в магазины, тыкали в нос папирусами и статуэтками кошек. Конечно же, в большинстве своём «редкости» были идентичны от лотка к лотку. Еды было много, но вся она выглядела как негуманоидная инопланетная культура, агрессивно настроенная к человеческому организму. Сейчас Войник был бы рад даже «Макдоналдсу», «Бургер-Кингу» или «Пицце Хат» – там вид «яда» хотя бы знакомый.

И, лишь свернув в один из проулков, Якоб уткнулся в подозрительно чистый для страны «третьего мира» ларёк с красочной вывеской «Shawarma», где буква «М» была нарисована на манер всем известного заведения с гамбургерами и клоунами. Рядом на всякий случай было приписано Doner Kebab – чтоб иностранцы уж точно не ошиблись.