Helga Wojik - Кольцо времён. Проклятие Сета [litres]

– Ты же не любишь местный колорит?

– Ну, тебе может понравиться. Да и правда, есть в этом месте что-то волшебное. Почти «Тысяча и одна ночь».

– Кстати, вот да – ничего, что уже почти ночь на дворе?

– Ночью там красивее всего, – заговорщически произнёс Борька. – Закрываются часа в два. Там, говорят, всё купить можно! Вообще всё!

– Ага, и подлинные египетские древности. Кощка настоящий, ван долляр, май фрэнд. И лампу с джинном в придачу.

Друзья рассмеялись. Борька пошёл вызванивать таксиста.

Адская колесница быстро домчала их до улочек Старого Каира, и друг уверенно повёл Яшу вперёд, по дороге рассказывая и давая инструкции.

– Так, телефон при себе держи – потеряешься, звони на вотсап. А потеряться тут как нечего делать, так что держись поближе. И деньги тоже поближе держи… Эмир Каркас Эль Халили этот базар ещё в Средние века построил. Ну, тогда тут, правда, скорее караван-сарай был, а теперь вот рынок. Но многие средневековые здания уцелели, так что торговые ряды и там, и на открытом воздухе. Экзотика!

В эту самую экзотику Яша и окунулся с головой. Друг был прав – посмотреть на рынке Хан аль-Халили было на что, аж в глазах пестрило. Яркость красок, запах пряностей и шум самого настоящего средневекового арабского города – точно эпохи сплелись воедино. Чего тут только не было! От тканей и специй до мебели и украшений, от знакомых сувениров, приобретших здесь какую-то особую сказочную ауру, до предметов загадочного назначения. Торговцы наперебой нахваливали товары, зазывали покупателей, но здесь это воспринималось не как раздражающая назойливость, а как часть общей атмосферы. По рядам бродили, глазея по сторонам, туристы и местные. Яше даже захотелось купить себе что-нибудь на память – благо и в банкомат они по дороге заехали.

Особенно его впечатлили павильоны со стеклом и чеканной посудой, спрятавшиеся в арках тех самых разрекламированных Борькой средневековых построек. Множество разноцветных огней сияло вокруг, манило – золотые шары и лампы цветного стекла. Яша словно оказался в лавке волшебника, разглядывая прилавок с кальянами, причудливой формы фиалами и светильниками, подвешенными у верхних полок, кувшинами и пиалами, украшенными резьбой и чеканкой. Сам «волшебник» – статный араб в возрасте, с поседевшими уже висками и аккуратной бородкой – курил кальян, сидя на каменных ступеньках павильона. Он философски наблюдал за проходившими мимо покупателями – даже не зазывал никого, сами приходили, восхищались.

Ну а когда на прилавке прямо на большом медном блюде вальяжно растянулась Лидка, Войник понял, что задержаться тут и правда стоило. Борька крутился где-то рядом, не торопил его. Внимание Яши привлёк светильник, действительно похожий на лампу из сказки. Хозяин лавки дружелюбно, ненавязчиво рассказывал о чеканке и выдувании стекла на хорошем английском.

– Можно в руки взять? – вежливо уточнил он у араба, и тот благостно кивнул. – Красота такая. Того и гляди джинн вылетит!

Хозяин усмехнулся в усы, покачал головой.

– Отсюда – не вылетит. Да и нечасто их нынче встретишь-то, джиннов… но ещё можно.

– Расскажите, пожалуйста! – загорелся Яша, предчувствуя богатый материал для будущей статьи.

Араб отставил кальян, поманил его к себе. Тут же, как по волшебству, откуда-то возник поднос с ароматным чаем в узких стеклянных чашечках, с маленькими расписными пиалками, полными сладостей, орешков и засахаренных фруктов. Войник задумался, во сколько ему обойдётся такое гостеприимство, но обижать радушного хозяина не хотелось. Взглядом он поискал Борьку, хотел позвать, но тот куда-то запропастился. Яша не стал паниковать, решил позвонить чуть позже – в конце концов друг же видел, где «завис» Войник. А шанс услышать интересную историю терять было нельзя.

– Спасибо большое! – искренне поблагодарил он, садясь рядом с торговцем у подноса.

Тот улыбнулся, прихлебнул чаю.

– Знаешь же, как у нас писано? «Воистину, Мы сотворили человека из сухой звонкой глины, из ила, отлитого в форме. А до того Мы сотворили джиннов из палящего огня…» [49] Цитата из Корана, сура «Аль-Хиджр», аяты 26–27.

– Своего рода старшие братья и сёстры, – понимающе кивнул Яша, решив не вдаваться в религиозные диспуты.

– Да. Кто-то из них чтит Аллаха, кто-то нет – те вот и чинят зло людям. Но и те, и другие редко уже показываются. Времена нынче другие, понимаете, мистер…

– Якоб. А вы?

– Фарук, – улыбнулся араб, и они пожали друг другу руки. – Времена, да… А раньше, знаете ведь как, были те, кто умел с джиннами договариваться. Даже подчинять их. Цари древности… фараоны?.. повелевали таинственными силами. И джинны чтили их, строили для них огромные дворцы. Вы бывали в Луксоре, городе дворцов? Обязательно побывайте. Я оттуда родом. Древности у нас буквально под ногами. Но в Гизе-то вы уж точно были?

Якоб вспомнил байки о том, что пирамиды строили инопланетяне. Версия про джиннов звучала как-то свежее, интереснее. Он внимательно слушал и кивал, не перебивая рассказчика. А тот ностальгировал по родному городу, раскинувшемуся на обоих берегах Нила, полному чудес древних и современных.

– А теперь фараоны ушли, – вздохнул Фарук, отхлебнул ещё чаю. – Но наша земля полна их удивительных творений. И знаете, как бывает, иногда человек находит артефакт – думает, тот принесёт богатство. Но беда с такого может быть, ведь уже некому подчинить разгневанного джинна. Ни у кого из нас нет силы древних царей.

– И что делать в таком случае? – осторожно спросил Якоб.

Торговец пожал плечами.

– Надеяться на удачу и милость Аллаха. Или, – он снова лукаво улыбнулся, – попробовать договориться. Где не взять силой, там можно обойтись хитростью. Или добротой.

– Да, о хитрости я читал в ваших сказках.

Фарук одобрительно кивнул.

– А иногда за человеком ведь приходит даже не джин… джинния. Да только красота их опасна, хоть и сладка, как прохладная вода в жаркий день. Давно вы смотрели за плечо, мистер Якоб?..

– Что? – переспросил Войник.

Тёмные глаза пожилого араба внимательно смотрели ему в лицо, потом куда-то ему за спину.

Невольно Войник обернулся, и его взгляд различил вдруг в поредевшей толпе людей хрупкую женскую фигурку в светлых одеждах. Люди шли, сменяя друг друга, а она застыла в одной из арок, пристально глядя на него. В какой-то миг показалось, что никого, кроме них, не осталось на этой улице, и воцарилась тишина. Войник не мог пошевелиться, а женщина шагнула к нему, грациозно скользя среди цветных огней и резных золотых шаров. И он узнал это красивое лицо в обрамлении красно-рыжих змеек волос – точёные черты, тёмные драгоценности глаз…

Якоб едва не выронил чашку, сморгнул – и наваждение исчезло. Вернулись шум базара, ароматы, и Фарук тихо спросил: