Константин Соловьев - Канцелярская крыса [AT]

— Вы выглядите, как человек, которому не помешает промочить горло, полковник.

— Так и есть. Признаться, мне немного нездоровится сегодня. Думаю, глоток-другой чего-нибудь крепкого восстановит силы.

Все утро он испытывал невероятную сухость во рту, которую совершенно не удавалось смягчить чаем. И даже когда часовая стрелка почти коснулась одиннадцати, он все еще ощущал себя так, точно всю ночь напролет глотал сухой полинезийский песок.

— В таком случае выпьем за нашу новую встречу! Мы ведь долго не виделись с вами. С моей стороны это непростительная оплошность, манкировать своим вернейшим специалистом, моим дорогим другом полковником Уизерсом!

Оказавшись в кабинете секретаря, столь не схожим с унылой и строгой обстановкой Канцелярии, Герти всякий раз терялся. Слишком уж по-домашнему тут все было обставлено. И комфортабельная мягкость не была наигранной или напускной. Здесь все, от мягких стульев до винтажных пепельниц и камина, существовало для удобства хозяина кабинета и посетителей. В другом месте подобная искренность могла лишь порадовать, но здесь, в самом сердце Канцелярии, пугала и смущала. Даже кушетка, на которой сидел Герти, казалась излишне мягкой, неудобной.

— Где же оно… Вот. С оказией перехватил в Веллингтоне бутылочку отличного «Куантро» [145] «Куантро» — марка крепкого французского ликёра. .

Герти зашевелил ноздрями, с удовольствием втягивая терпкий фруктовый аромат. Он воздерживался от крепких напитков до полудня, но в любой другой день, кроме сегодняшнего. События прошлой ночи столь сильно сказались на его нервной системе, что он до сих пор ощущал озноб по всему телу. Не каждый день тебя расстреливают на пороге собственного дома.

Мистер Шарпер наполнил густой чайной жидкостью один бокал и вдруг хлопнул себя по лбу.

— Что же я делаю? — воскликнул он, поспешно затыкая бутылку, — Совсем потерял голову. Разве я буду поить полковника Уизерса, моего доброго приятеля и сослуживца, этим французским фруктовым пойлом? Как я мог забыть! Ведь специально для вас я раздобыл бутылочку неразбавленного ямайского рома! Как раз как вы любите. Одну минуту…

— Вы очень добры, — процедил Герти, наблюдая за тем, как «Куантро» прячется в секретере, а на смену ему появляется бутыль, наполненная чем-то вроде болотной жижи.

— Я помню ваши вкусы, — довольно рассмеялся секретарь, наполняя бокал, — И рад при случае им угодить.

— Вы давно на острове? — как бы между прочим осведомился Герти, принимая наполненный бокал и пытаясь выразить на лице глубокое восхищение, которого, увы, совершенно не испытывал.

— Вернулся позавчера, — рассеянно отозвался мистер Шарпер, пряча бутыль, — А что?

«А то, что позавчера в порт не заходил ни один пассажирский корабль, — уныло подумал Герти, разглядывая содержимое бокала, — А «Граф Дерби» все еще стоит на ремонте и будет стоять еще Бог знает сколько…»

— Да нет, это я так, из интереса.

— За вас, полковник! Я знал, что Канцелярия в надежных руках во время моего отсутствия!

— За Новый Бангор, — вставил, кисло улыбнувшись, Герти.

— Да не утонет он в пучине морской! — охотно подхватил мистер Шарпер.

Они чокнулись и выпили.

Герти ожидал, что неразведенный ямайский ром отправит его в нокаут быстрее, чем Бобби Фицсиммонс [146] Роберт Джеймс Фитцсиммонс (1863–1917) — известный британский боксер в тяжелом весе. , однако все оказалось не так уж скверно. Из глаз мгновенно вышибло раскаленные злые слезы, желудок заметался на своем месте, но и только-то. Спустя несколько секунд, выдохнув ядовитые пары, пахнущие хуже, чем ядовитые выхлопы Коппертауна, Герти ощутил блаженное тепло, распространяющееся по его кровеносной системе и растапливающее онемевшие мышцы. Кажется, варварский напиток частично вернул его к жизни.

— Папиросу? — мистер Шарпер протянул Герти портсигар, — Отличные новозеландские папиросы.

— Спасибо, я не курю. Бросил.

— Ну конечно. Тогда еще рюмочку?

— Благодарю, пока хватит.

Мистер Шарпер чиркнул зажигалкой и мгновенно окутался облаком ароматного табачного дыма. Даже курил он как-то необычайно вкусно, с наслаждением затягиваясь папиросой и выпуская густой дым через ноздри. Мистер Шарпер в самом деле умел получать от жизни удовольствие, и не считал нужным это скрывать. Герти пришлось напомнить себе, что этот же человек является предводителем стаи крыс, держащих в страхе весь остров. Впрочем, он никогда об этом и не забывал.

Некоторое время мистер Шарпер молча смотрел на небо сквозь оконное стекло, рассеянно выпуская табачный дым через ноздри.

— Наверно, к вечеру будет дождь, — внезапно произнес он, не поворачиваясь. Отчего-то в отражении стекла его лицо, обесцвеченное и полупрозрачное, выглядело еще более зловеще.

— Это едва ли, — машинально заметил Герти, тоже для вида разглядывая небо.

У него были все основания для подобной недоверчивости. С самого утра небо над Новым Бангором было кристально-чистым и синим, лишь изредка по нему проносились крохотные облака, похожие на сорванную с поверхности океана пену. Судя по всему, Новый Бангор ждал очередной ясный и жаркий день, еще один в бесконечной цепи ясных и жарких дней, которые успели надоесть Герти до умопомрачения.

— Барометр с утра скачет, — пояснил мистер Шарпер, наблюдая за тем, как струя дыма рассеивается, ударяясь в прозрачную преграду стекла, — А это верный знак. Здесь, в южном климате, подобные явления случаются нередко. Светит солнце, дует ветерок, а потом раз! — и на остров накатывает тропическая буря. Ужасный грохот, ливень… На всякий случай советую вам, полковник, не предпринимать этим вечером затяжных прогулок. Вы даже не представляете, как коварны тропические бури. Немудрено вымокнуть до нитки.

В этой фразе Герти померещился зловещий намек. Долгие прогулки, бури, вечер… Определенно, секретарь Канцелярии имел в виду не погоду. Герти, привыкший к капризному нраву лондонского неба, не сомневался, что за весь день на Новый Бангор не упадет ни капли.

— Кхм. Спасибо за предупреждение. Учту.

— Что-нибудь случилось в мое отсутствие? — осведомился мистер Шарпер, сделав еще несколько медленных затяжек.

— У нас тут были небольшие проблемы с машиной, — немного натянуто ответил Герти, — «Лихтбрингт» немного… капризничал.

— О да, мистер Беллигейл уже уведомил меня об этом досадном случае. Я имел в виду что-нибудь помимо этого.

— Все прочее в рабочем порядке, господин секретарь. Вы же и сами знаете, каково тут у нас… Рыбаки, контрабандисты, браконьеры, грабители… Жизнь в Новом Бангоре не претерпела никаких изменений за время вашего отсутствия.

— Ответ оптимиста. Делает вам честь, полковник. Но вы на острове еще относительно недавно, а я провел здесь без малого тридцать лет. И знаете, что? Жизнь в Новом Бангоре становится все беспокойнее и хлопотнее… Несмотря на все усилия Канцелярии, несмотря на наши с вами старания. Да, полковник. Я замечаю, что с каждым годом порядка на улицах делается все меньше. Подумать только, еще несколько лет назад услышать стрельбу было немыслимо даже в буйном Шипси. А теперь сплошь и рядом джентльмены пускают в ход револьверы. Не угодно ли, этой ночью кто-то учинил стрельбу, и где, в Редруфе! Могу понять, когда отношения при помощи свинца выясняет грязная шваль, но когда в благопристойном районе вроде Редруфа люди берутся за револьверы… Воля ваша, скоро на этом острове воцарятся нравы как на австралийской каторге! Да уж…