Ирина Арбузова - Во власти речных ведьм [litres]

Слишком тяжелая для старых часов. Вот они и вздыхают, негодуя на свою ношу. Все эти необычные предметы кажутся колючими из-за еле заметного свечения. Выделялись и горячие вещи, особенно картины и фотографии. Третье открытие – кажется, я стала слышать сам дом. Он тоже жил своей жизнью. Я что-то почувствовала, и в этом мне надо было еще разбираться!

Спустившись на первый этаж, мы с Дымком насторожились. Чуткий мышиный охотник выдвинулся вперед меня, подняв лапку. Неужели действительно мыши? Интересно, сейчас я буду их бояться или нет? Вряд ли, они так жалобно застонали! Еле уловимо, но точно, стоны и постукивание. Звуки привели нас к задвинутой оконной портьере. Слегка отвернув штору, я увидела небольшой металлический чемоданчик. Мою руку магнитило, тянуло к нему. Бр-р-р-р, как неприятно! Уверена, накануне его не было. Я имею в виду, когда еще была жива. Вспомнила, с этим чемоданчиком Маринка въезжала в дом. Значит – ее. Забыли, когда грузили вещи в машину. Надо будет предупредить Катю, вдруг это поможет в поисках. Это была моя последняя отчетливая мысль. Меня напугал Дымок. Вытянувшись в дугу и сверкая глазами, он зашипел с упреждающими мявками. Кажется, они относились ко мне: «Не подходи, опасно!» Из чемоданчика с каждым стоном стекали размытые черные тени. Вначале бесформенные они густели, приобретая резкие очертания. Пугающий театр теней, да еще с мерзким запахом тлена и гари! На полу катались силуэты – мужчины и женщины.

Мужчина кое-как собрался и сел на колени. Подтянул и взгромоздил женщину на плечо. Попытался встать с ней. Упал. Резко, будто увидев меня, вытянул в мою сторону руку. От него веяло жаром пламени и горячей удушающей гари. От руки морозило ледяным засасывающим холодом. Душу пробил озноб. Замерла, застыла, не в силах двинуться. Как по мне, проехался скрежет коготков по полу. Кошачий вопль разорвал тишину. Проскальзывая на месте, Дымок набрал скорость. Умчался, растворился в темноте уснувшего дома. Я тоже очнулась и, теряя силы, поплелась прочь! Боялась оглянуться назад, понимая, что столкнулась с чем-то очень страшным. С трудом вернулась в Катину комнату. Так не терпелось рассказать о находке, но не посмела ее разбудить. Сидела рядом на стуле. Смотрела в окно. Ходила взад– вперед. Маялась, пока не наступил рассвет. Утро принесло некоторую бодрость, но когда сестренка проснулась и откинула одеяло, я испытала настоящий шок! Он слизал последние силы и покой. У неё на шее, на той же золотой цепочке висело янтарное сердце с моей запекшейся внутри кровью. Посмотрев на меня, Катюха взвизгнула и кубарем скатилась с кровати.

– Никогда больше так не делай! – Она тяжело переводила дыхание. – Даш, у тебя вид, как из морозилки, а на лице кислотный осадок! На это показываешь? А что ты хотела! Мне теперь Олежкин подарочек до конца дней носить. Каждый цикл, в двадцать первый день можно расстегнуть цепочку и снять его. Представляешь, только сейчас вспомнила, когда мы мир Седмицы покидали, я вдруг очутилась в кругу древних жриц, поклоняющихся речным ведам. Они вложили мне в голову древние знания. В памяти сейчас всплывают отдельные куски, и это многое объясняет. Помнишь, как впервые, попав в ведьмину прорубь, ты теряла сознание, засыпала?

Я кивнула в ответ.

– Тогда ты находилась в истечении времени речных вед. Каждый его миг, как крупинку песка, вместе с твоим телом придется вытаскивать из «портала» ведьминой проруби. Для этого, когда замок цепочки сам расстегнется, нужно опустить кулон в реку, думаю и в ванну можно. Когда вода кругом потемнеет, тащить за цепочку. Держась за неё ты и вынырнешь. Замок застегнется уже на твоей шее. Заговоренный янтарь даст прожить тебе двадцать один час. Наверное, в воду надо лечь заранее, когда будет истекать это время. Ничего, разберемся. И так через каждый цикл в двадцать один день. Даш, дядя Вольди поможет уладить кое-какие дела, и я отправлюсь в дорогу. Поедем с тобой искать гадкую парочку и твоего сына! Да, да, вижу, что ты так же настроена. Кстати, ты знала, что Олег по приезде в Москву вначале продал твою квартиру, а потом уже контору? Нет? Что? Показываешь на подпись? Маричёртик твой росчерк на пять повторила, не отличишь. Продали, вместе с мебелью и твоими вещами, украденными из нашего воробьевского дома. Вот шельмы!

На мои негодующие прописи в блокноте Катька взмолилась:

– Дарья, у меня рука отсохнет. Не могу так быстро писать. Пожалей! И вообще, у меня мысль возникла. На неё можно ответить кратко – да или нет. Я хочу предложить тебе партнерство в моем детективном агентстве. Чувствую, нам придется пробираться по убийственным следам, оставленным Олегом и Маринкой. Я с живыми свидетелями буду общаться, ты – с мертвыми неуспокоенными душами. Так у нас преимущество будет.

Всеми возможными жестами я ответила «да». Хоть делом буду занята, тем более в моем состоянии. Катя открыла передо мной новые возможности, но я чувствовала, что легко не будет. Нам с сестренкой было страшно. Мы призвали и исполнили древнее ведовство, не зная точно его значения и как оно действует. Вступали в темную воду непознанных и опасных приключений. В блокноте я набросала несколько возможных названий нашего агентства, а потом рядом написала Катиной рукой: «Маринка забыла чемоданчик на первом этаже за оконной портьерой. Ночью меня жутко напугали призраки, вылезшие из него.»

– Показывай! – воодушевилась сестренка.

Находка была заперта на серьезный замок. На всякий случай Катя позвонила Иркнайдигусю – нотариусу и Крынкину. Когда все собрались, а начальник полиции еще и с криминалистами, начали вскрывать улику.

– Ух, ну и запах! – фыркнул Крынкин.

Серьезный мужчина в очках, похожий на доктора, пожал плечами:

– Что вы хотите, дилетанты. Со средством для розжига тела коптили.

Их оказалось два. То есть конечно, не полные останки. В двух коробках из-под печенья нашли золу и части костей. На крышках приклеены фотографии, соответственно мужчины и женщины. Катя внимательно всмотрелась:

– Кажется, я могу сказать кто. Есть фотографии, где он более молодой, в военной форме. Это Броховцев Андрей, наш с Дашей отец, да скорей всего и Маринкин тоже. Мы три сестры по отцу. Женское фото, полагаю, Маринкина мать.

Подтверждение не заставило себя ждать – в плотном пакете оказался маленький альбом. В нем вся Маринкина семья. В большинстве своём ее фотки, когда она была маленькой. Там же лежала потрепанная кукла, коробок спичек и стеклянная банка с землей. Через стекло виднелся обугленный кусок доски и гвоздь.

– Неужели с пепелища, где сгорел дом вместе с родителями этой чертовки! – не сдержавшись, воскликнула Катька. – Как бы это не ее рук дело! Даже коробок спичек сохранила на память.