Ирина Арбузова - Во власти речных ведьм [litres]

Мы вышли из дома. С сыночкой охотно остался Семен. На дорогу к старому кладбищу уже подтягивались люди. Они расступились, пропуская траурный кортеж. Полицейский фургон медленно ехал, виляя задом на колдобинах. За ним шел батюшка Николай в облачении, неся как флаг почти двухметровый деревянный крест. Церковные певчие хором вступали в произносимую им молитву.

Шествие замыкала бригада с лопатами, на плечах у них был темно-коричневый лакированный гроб.

– Что за спешка, если покойника даже в гроб положить не успели? – с нескрываемым любопытством обсуждали местные граждане.

– Надо полагать, будут хоронить Геннадия Выйдулья? – спросила у мужа Катя.

– Да, у Зоиной могилы. Он в этот день пропал, то есть сегодня, и она спустя два года умерла. На Седмицу-Молчунью…

Видимо, чтобы не отвечать на наши расспросы Слава повернулся к нотариусу. Они с женой тоже направились на кладбище.

– Атмосфера какая-то странная вокруг. Не нравится мне все это…, – тихо заметила Мария.

– Ладно, будет. Раз отец Николай согласился помочь, значит, нет в этом бесовщины. Не переживай, – возразил Вольдемар Анатольевич.

Нам с Катей показалось, что практически все в курсе происходящего, кроме нас.

– Не задерживайтесь, не задерживайтесь! Поторопиться надо!! – прорвался голос Анастасии. Она, как пастух, подгоняла стекающийся к кладбищу народ. – Милушка моя, банкиршу нашла? – обратилась матушка к кому-то в толпе. – Уговорила ее моими доводами?!

– Да, матушка! Как велено, сделала. Она и сама рада помочь. Их семья настрадалась, избавления просит… – Голос резкий, подвывающий.

Кетлиха! Ее худющая долговязая фигура нервно переминалась в отдалении. Она показывала Анастасии на подъезжающую перламутрово-фиолетовую иномарку. Когда та плавно проплыла мимо, через стекло я увидела холеную богатую мадам брезгливо-печального образа, которую вёз личный шофер. А секретарь-мужчина что-то подобострастно, с приклеенной улыбочкой, докладывал ей, сверяясь с записью в ноутбуке. Я задумалась, в это время с нами поравнялась молодая женщина с двумя малолетними детьми. У меня аж ноги подкосились, когда я увидела ее лицо. Катя, повернувшаяся ко мне, тоже застыла, не договорив фразы. То была проявившаяся в платье-призраке незнакомка.

– Наденька, доченька… – всхлипывала седая женщина в черном. Она прихрамывала и семенила сзади. – Ты маленькая была, меня сразу мамой признала. Мы ж ведь с Зоей похожи были – сестры.

– Мамочка, ну что ты, не плачь. Одна родила, другая, не менее родная, воспитала!

Значит, не призрака, а живую Надю – дочь Зои и Геннадия Выйдулья мы с Катей видели в призрачном платье. Конечно, их семью должны были пригласить на похороны. Но при чем тут банкирша?

Ситуация стала еще интересней, когда мы пришли на место. За те десять-пятнадцать минут, что мы шли, опередившая нас бригада с лопатами расстаралась и уже вырыла могилу. Рядком с гранитной плитой Зои Выйдулья водрузили надгробный памятник с именем Геннадия. А вот и сам гроб на постаменте, накрытый красным бархатным покрывалом с черной траурной полосой. Гроб, видимо, уже обрел своего мертвого хозяина. Венки. Цветы. Чувствительные женские всхлипы. Дежурные носовые платки. Горячий шепот сочувствия: «Как несправедлива судьба… Жаль, они так любили друг друга… Ее убила любовь… Сглазили их… Такая красивая пара… А я бы вначале нашла убийцу и отравила бы его, а потом себя…» Но вот батюшка передал крест начальнику почты и встал на край вырытой могилы. Скорбное молчание. Запах мокрой потревоженной земли. Серьезные лица или заплаканные глаза. Напряженная тишина… Ее дерзко разорвал резкий голосок с капризно-нетерпеливыми нотками. Начавший было молиться отец Николай пробасил:

– Ну что за безобразие, дочь моя!

– Мне все равно, что меня здесь ждет! – нервно вопила дамочка. – Надежда Геннадьевна! – дав петуха, крикнула она в толпу. – Мне надо с вами срочно переговорить!!

Но тут пыл нарушительницы похоронного обряда резко обмяк. Секретарь поддержал босс-мадам, повесив её рыдать на свое крепкое мужское плечо. После неожиданной истерики все пошло как-то не так. Знатокам похорон не понравилось явно скомканное действо. Озираясь по сторонам, батюшка от всех присутствующих буквально в нескольких фразах выразил скорбь о безвременной кончине хорошего человека и семьянина. Пропел кусок молитвы. За ним подтянули и церковные певчие, напряженно посматривая на заходящее солнце. Они тоже явно спешили. Несколько раз сбивались и фальшивили. Затем гроб чуть не уронили в яму. Бригада «Ух!» закапывала, утрамбовывала землю на предельной скорости, будто от этого зависели её премиальные.

– Ой, нехорошо все, неправильно, некрасиво, – услышала я горячий шепот жены нотариуса. – Да еще поздно вечером!..

А зачем отец Николай принес с собой большой деревянный крест, если каменное надгробье для Геннадия Выйдулья уже стояло в изголовье могилы? И что делала матушка Анастасия? Она буквально свела вместе Надежду Геннадьевну и заплаканную мадам. Дорогая косметика была размазана по ее лицу. Всхлипы и дыхание, как у водолаза-подводника, комкали слова.

– Наденька, это дочь Вовк Максима Илларионовича. Она должна тебе что-то сказать, – для ускорения процесса пояснила Анастасия.

Но дамочка только нервно икала, лишившись дара речи. Матушка осерчала не на шутку! Грозно прикрикнула на неё:

– Ты сама должна повиниться! Сейчас же!!

Народ вокруг притих, подтянулся поближе. С красным дерганым лицом в гробовой тишине женщина, давясь, произнесла:

– Надежда Геннадьевна… я Софья. Мой отец убил Вашего. Перед смертью открылся в этом. Слово взял, что разыщу и отдам Вам долг. Он не хотел. Случайно получилось! При ограблении… Вот, пожалуйста, возьмите, – будто то, что было у неё в дамской сумочке, запылало огнем. Софья Максимовна, сорвав застежку, раздирала дорогую сумочку руками, доставая содержимое. – Вот, вот!

Конверт и футляр она пыталась буквально впихнуть в руки Надежды. А та была настолько потрясена, что только шарахалась, отступая назад от мадам.

– Доченька, Надюша, ты представляешь, кто это?! – Пожилая женщина в черном затряслась и заплакала. – Смотри, кто на коленки перед нами бухается! Сама директриса, хозяйка кредитного банка, где ты займ на жилье брала. Ее банк проценты поднял. Ее жадность нам выселением грозит! Это она коллекторов послала, когда ты попросила отсрочки в связи с потерей работы! А сейчас, что?!

Банкирша из красной стала мертвенно-бледной:

– Считайте, кредит погашен полностью! – Мадам, цепляясь за секретаря, закатила глаза. – Прощен! Эдик, быстро составляй договор. И вот деньги, и вот! – пытаясь впихнуть Надежде пачки денег, она затем открыла футляр.