Ева Шилова - Чужие грехи [СИ]

Вот взять, например, Бригитту Юнг. Что ей на этих съемках понадобилось? Она и так звезда главного театра страны, к ее услугам любые роли, но нет, трясется в фургоне как обычная статистка, хотя и держится как всегда холодно и отстраненно, что, впрочем, несложно, учитывая ее нордическую блондинистую внешность. Ходят, правда разговоры о том, что она примеривается к штурму заокеанских студий… тогда эти съемки станут для нее первой «пробой пера».

Жанетт Хегедюшне, чьи роскошные формы до сих пор волнуют воображение молоденьких юношей. Правда волнуют они уже больше двадцати лет, так что закат Жанетт не за горами. Поговаривают, что в театре Народной Армии ее начали подвигать с первого места более молодые соперницы. Возможно именно поэтому она так рвется застолбить место в кинематографе.

Фружина Галашне, любимица публики из театра Йожефа Катоны. Пожалуй, из всех пассажирок Якабу импонировала именно она. Потому что отличалась от остальных каким-то внутренним благородством и сдержанностью. Зачем ей эта роль? Или правдивы слухи о ее грядущем разводе с режиссером Зегной и предложением покинуть подмостки? Тогда, возможно, кинокарьера будет достойным выходом из положения…

Дора Сёкене, никакая актрисулька, в том смысле, что ее место работы — «Комора-варьете». Куда ей-то соваться при таких конкурентках? Отродясь нигде не училась, не снималась, все, на что хватает умения — исполнять модные жанровые и танцевальные песенки на потребу подвыпившей, а оттого непритязательной публике. Правда, если верить слухам, на пробы ее пропихнул влиятельный покровитель, а тогда, как говориться, возможны варианты. Доводилось Якабу наблюдать, как толстосумы покупали роли для своих любовниц и жен. И никакой талант не мог перебить толщину бумажника…

Кто там еще? А, Джулия Добошне, юная выпускница учебного театра имени Одри, дебютантка в кино. Славненькая, признал Якаб, стеснительная, глаза прячет, не знает куда руки девать. Что сниматься рвется, понятно, только куда ж тебе против таких зубастых противниц? Сожрут и не заметят…

Якаб сам с собой поспорил, кто из них заговорит раньше остальных. И выиграл, потому что правильно угадал. Первой не выдержала молчания Жанетт Хегедюшне. Презрительно покосившись на Дору Сёкене и Джулию Добошне, поинтересовалась у Галашне, очевидно, сочтя ее достойной беседы с собой:

— Не знаете, дорогая Фружина, Мартон сам прибудет на пробы или как всегда свалит свои обязанности на помощника?

Ишь ты, какая ненавязчивая демонстрация знания киношной «кухни» и степени близости к повелителям актерских судеб, хмыкнул Якаб. Режиссер Келети для нее просто Мартон, поди ж ты.

— Не знаю, Жанетт, — мягко ответила Фружина, — но надеюсь, что кто бы ни делал выбор, мы надолго не задержимся.

— Я так точно не задержусь, — отмерла госпожа Юнг. — У меня переговоры о гастролях по Австрии.

— Действительно, — неожиданно подала голос Сёкене, — зачем Вам здесь задерживаться, такая мелкая роль не соответствует Вашему… статусу.

О, началось! Якаб внутренне подобрался. А стандартный сценарий-то нарушен! Предполагалось, что зубки покажут более умудренные опытом дивы, а отнюдь не это недоразумение. И если госпожа Юнг не снизошла до ответа, то Жанетт Хегедюшне сдерживаться не собиралась:

— А Вы, дорогая Дора, никак полагаете, что статус любовницы продюсера способен сделать из кафешантанной певички актрису?

Первый гол, мысленно усмехнулся Боднар. И что ты сможешь ей противопоставить? Но Дору Сёкене таким было не пронять.

— Жаль, что не все способны отличить кафе с эстрадной программой от разновидности театра, в представлениях которого сочетаются различные жанры театрального, музыкального и циркового искусства. И я всего-навсего напомнила о незначительности роли и ее несоответствии звездному статусу госпожи Юнг… Так что придется режиссеру выбирать из куда менее известных… и менее талантливых.

Один-один, вынужден был признать Якаб. Изящненько эта Дора опустила Хегедюшне до бесталанных.

— Да Вы, милочка…

— Я Вам не милочка! Меня зовут госпожа Сёкене. Потрудитесь быть вежливой, если не хотите получить в ответ оскорбление! Или Вы именно так привыкли обращаться к своим любовницам? Милочка.

Вот это плюха! Даже на нетрадиционные наклонности Жанетт не постеснялась намекнуть. А девчонка-то молодец, даром что ресторанная певичка. Удар не просто умеет держать, а еще и ответить способна при случае.

— Действительно, госпожа Хегедюшне, — вмешалась Бригитта Юнг, — давайте постараемся соблюдать правила хорошего тона. Нам еще общаться, так что хотелось бы оказаться в окружении людей, обладающих приятными манерами и умеющих себя достойно вести.

Это она зря. Жанетт Хегедюшне очень болезненно реагирует на намеки насчет своего плебейского происхождения и ухваток, более присущих хозяйке сельского кабака.

— И где же приобретают манеры достойные люди? — преувеличенно мягко спросила она Бригитту.

— Хорошие манеры закладываются с детства, — холодно отозвалась госпожа Юнг. — А в некоторых семьях даже впитываются с молоком матери.

— Вот оно как! — восхитилась Хегедюшне. — И что же Вам удалось впитать с молоком матери госпожа Юнг, урожденная Богларка Юхасне?

Ты глянь, что происходит, обмер Якаб, похоже Жанетт где-то раздобыла информацию о том, что наша ледяная дева ни разу не аристократического происхождения, которое она постоянно демонстрирует окружающим. А вот этого не стерпит уже Юнг, не зря же так сверкнула глазами.

— Например, умение делиться секретами не только с теми, кому они и так известны, а с теми, кому они могут действительно пригодиться.

Это она намекает на то, что есть у нее некий компромат на Хегедюшне, но выложит она его не здесь и не сейчас, а подождет появления поблизости более устраивающих ее ушей? Жанетт тоже прищурилась, явно собираясь ответить что-то резкое. Кобры выползли на тропу войны, понял Якуб, и следует как можно быстрее оказаться где-нибудь в безопасном месте, иначе ядом будет заплевана не только противница, а и все окружающие. Что с ними сегодня? Хорошо хоть, Фружина не пытается влезть в их перепалку, и молоденькая Добошне благоразумно помалкивает, а то шанс получить полноценный скандал и так резко увеличился. Если так пойдет дальше… Положение спасла Дора Сёкене, неожиданно спросив:

— Дорогие дамы! Я понимаю, что полировка нервов — это святое, но погрызться мы всегда успеем, а пока… вам ничего не кажется странным?

— Кажется, — помолчав, откликнулась Галашне. — Я, конечно, согласилась на пробы… почему не попробовать… но по типажу вряд ли подойду на роль жены лесника. И не только я. Поэтому у меня такое ощущение, что решение уже принято, а четверых из нас пригласили так… для создания иллюзии выбора.