Антонина Крейн - Теневые блики [litres]

Если духу оставлять сладости на тарелке под деревом, то он будет следить не только за богатым урожаем самой яблони, но и за остальными посадками.

– Я не хочу есть, а срывать его ради забавы было бы нечестно. Тем более хозяева не давали мне на это разрешения, – объяснила я.

– Они бы не были против. Они хорошие. – Яблоневый человек слегка подлетел над землей, чтобы оказаться со мной на одном уровне.

– Зачем вы с тем мужчиной пришли сюда? – Дух замерцал. Ему явно хотелось пообщаться, удивительное дело!

– Говорят, на территории фермы, в роще секвой, погиб иноземец – упал с дерева. Нам нужно подтвердить его смерть от несчастного случая.

– Я люблю секвойи, – выдохнул дух и окрасился в голубой цвет от удовольствия.

Мне сразу вспомнились особенности зрения принца Лиссая – он говорил, что после травмы видит эмоции людей, так? Интересно, это похоже на зрелище меняющего ауру яблоневого человека?

Дух облетел вокруг меня и задумчиво возразил сам себе:

– Однако секвойи – деревья-одиночки. Они не друзья живым людям, птицам и зверям.

– Видимо, ты прав, раз тот парень грохнулся… – Краем глаза я отметила, что Полынь уже допрашивает свидетеля. – Прости, мне нужно идти. Было приятно пообщаться, Яблоневый человек.

– Возьми яблоко. Мне будет радостно, ведь тут так редко бывают незнакомцы. А хозяевам фермы уже не так сладко от моих плодов.

Я улыбнулась духу. Захотелось дружески похлопать его по плечу в благодарность. Но он все-таки бестелесный, жаль! Я ограничилась кивком и потянулась за яблоком.

Дух исчез. А садовый плод, оказавшись у меня в руке, неожиданно потяжелел, потемнел и секунду спустя превратился в настоящее золотое яблоко.

Ого! Вот это поворот! Я рассмеялась.

Подарки от незнакомцев вызывают самые волшебные эмоции. Моментально возникает ощущение, будто тебе улыбается и приветливо машет сама матушка-природа. Одобряю, человече, получи пирожок просто так, за красивые глаза! Хочется бежать и творить добро. А еще преисполняешься уверенности, что у тебя все будет хорошо, раз уж жизнь щедрится на знаки внимания.

По тому же принципу мне нравятся бесплатные городские радости: дегустации в лавках, сувениры постоянным клиентам, подарочки при открытии новых магазинов и шоколадки на гостиничных подушках. Дахху вечно кривит губы при слове «халява», но я искренне радуюсь и считаю каждый такой эпизод добрым предзнаменованием.

– Спасибо! – Я улыбнулась дереву еще разок. Положила золотое яблоко в карман плаща – оно весомо оттянуло ткань – и вприпрыжку поскакала к Полыни.

Хозяева «Зеленого пути» оберегали рощу секвой неподалеку от фермы. Именно там нас «ждал» труп: погибший мистер Джи Бастерс, уроженец Тернаса, чье тело нашли на рассвете.

Обещанное Полынью жуткое зрелище было наготове… Высота местных секвой составляла около семнадцати метров, и Джи Бастерс, судя по тому, какой лепешкой он стал, летел с самого верха.

Мы с Полынью подтвердили личность погибшего, насколько это было возможно. В процессе я изо всех сил подавляла приступы тошноты. Внемлющий тоже не казался шибко бодрым.

– Боги-хранители, это ужасно. И на кой прах его понесло на эту секвойю… – простонала я.

– В документах сказано, он был орнитологом. Видимо, искал чье-то гнездо.

– Не существует в нашем мире птиц, которые вьют гнезда на секвойях, – я категорично покачала головой.

– Откуда ты знаешь?

– Школьная программа, курс фаунистики. А еще Яблоневый человек сейчас напомнил. Фу, ну и пахнет здесь…

Полынь выплюнул изо рта кончик карандаша, который до этого старательно грыз, и уточнил:

– А чем здесь пахнет?

– А ты не чувствуешь?

– Я пью лекарства от простуды и целыми днями чувствую только их запах, – пожаловался куратор.

– Сходи в Лазарет лучше, там тебя быстрее вылечат. Зачем использовать сироп, если знахари справятся с такой ерундой, как насморк, минут за десять?

– Так чем пахнет-то, Тинави? – перебил меня Полынь, сосредоточенно всматриваясь в высокие голые стволы секвой. Они очень напоминали деревья Святилища, кстати.

– Пахнет мокрой землей. И чем-то вроде дождевых червей. – Я передернулась.

Полынь вздрогнул и отошел от меня в сторону секвойи. Внимательно начал осматривать ствол, достав специально для этого лупу.

– И сейчас пахнет?

– И сейчас.

– Знаешь, судя по всему, это убийство, – пожевав губами, признал куратор.

– Почему?!

– Джи Бастерс – не шолоховец и не волшебник, а значит, на деревья он забирается классическим способом. Максимум заклинание цепкости себе добавит – но руками и ногами все равно придется поработать. А ствол секвойи не поврежден: ни одной значительной царапины и кора не содрана. Он не залезал на нее.

– Хм, но ведь он явно погиб от падения… Откуда же его сбросили? Неужели труп перенесли?

Теперь Полынь с лупой начал осматривать землю вокруг тела.

– Как ни странно, нет. Где упал, там и лежит. – Куратор задумчиво почесал нос и подытожил: – Пойдем узнаем, кто еще живет в окрестностях фермы. Чую, убийца где-то рядом. И, пожалуйста, скажи мне, если снова почувствуешь запах мокрой земли, – попросил Ловчий.

Вскоре у нас был список всех местных жителей. Но хозяин «Зеленого пути» не считал, что кто-то из них мог быть врагом замкнутому Джи Бастерсу, чьи интересы ограничивались птицами.

– Этот тернасец был сам по себе. Иногда только заглядывал в гости к Габриэль, – старик пожал плечами и продолжил выдалбливать кабачковую лодку.

– Габриэль? – Полынь пробежался глазами по блокноту. – Из Дома Пляшущих?

– Да. Они, конечно, не дружили в настоящем смысле этого слова – оба отшельники. Но иногда чаевничали то у него, то у нее, – объяснил старик, не отрываясь от работы.

– А она чем занимается? Давно переехала сюда?

– Просто живет… Переехала не очень давно, – покачал головой фермер. – В позапрошлом мае.

– Отлично!

Полынь со скоростью королевского гонца рванул в указанную стариком сторону.

Я за ним едва поспевала.

Куратор пребывал в каком-то лихорадочном возбуждении: глаза сверкают, пальцы трясутся, несется, как на пожар. Интересно, его всегда так крутит, когда на горизонте маячит злодей? Что же будет, когда мы разыщем маньяка – мне придется его валерьянкой поить?

– Полынь, может, помедленнее все-таки? – взмолилась я, спотыкаясь об узловатые корни деревьев.

Удивительно, но куратор в своих тряпках до пола бежал с потрясающим изяществом. Только подхватил подол на манер высокородной девицы.

Наконец, мы домчались до тихой лесной избушки. Пока я переводила дух, думая, что надо возобновить тренировки по тринапу, Ловчий уже стучал в дверь.

Нам открыли. На пороге стояла высокая – нет, высоченная! – женщина с коротким ежиком светлых волос и мощным телосложением. Она была одета в свободную тунику с длинными широкими рукавами. Женщина глянула на нас со сдержанным удивлением.