Александра Завалина - АЛЬТЕРнативная жизнь [litres]

– Я не знаю…

Вот блин! Этот уверенный в себе болван просто нечто! Не может сложить два и два вместе! Единственный, кому выгодно мое долгое заключение, – это Рин. Он боится потерять из-за меня работу. А может, Лис прошептал ему на ушко провернуть что-то подобное, когда узнал, что я школьник и к тому же одноклассник Рина. Подробностей не знаю, но вероятность стопроцентная: Рин подставил меня.

– Прекратите! – отрезала Дия, не успел Летос открыть рта для следующей реплики. – Мартин, просто скажи, как нам тебя вытащить?

– Никак, – отозвался я.

– Но ты школьник, к тому же несовершеннолетний! – заявила Дия. – Должно же быть что-то смягчающее для та…

– Нет ничего смягчающего, – перебил ее я. – Дия, меня поймали с поличным. Теперь все думают, что я добываю в Джунглях шил-сок и перепродаю зависимым людям. Всем наплевать, что я школьник.

– Но можно ведь что-то сде…

– Ничего! – оборвал я ее, быть может, резче, чем хотел. – Ты ничего не сделаешь, Дия. Ты только можешь убедить Летоса бросить эту затею с Джунглями, вот и все.

Сорвалось с языка. Я пожалел о своих словах, когда увидел реакцию друзей. Дия оскорбленно подняла брови, будто не поверила, что это я сказал, а Летос нахмурился и заявил:

– Вообще-то я еще здесь, Мартин.

А Дия разозлилась. Ее волосы распушились, как шерсть сердитого кота, а глаза сравнялись по цвету с тенями на стенах. Ярость перекатывалась в них штормовыми волнами, а мне ужасно хотелось забрать свои слова назад. Сейчас взорвется бомба, и я сполна почувствую это на своей шкуре!

– Ладно, Март, – звенящим от негодования голосом произнесла Дия. – Ладно! Я поняла, о чем ты. Я никчемная и ни на что не годная подруга, которая не способна ни на что серьезное! Я тупая блондинка, которая только и способна, что устраивать вечеринки и болтать о глупостях! Серьезные дела ты мне не доверишь, верно я поняла?

Между ее репликами я попытался вставить пару слов, но не преуспел. И под конец самоуничтожающего монолога я тоже разозлился – за то, что она все так перевернула с ног на голову. Любят же девчонки делать из мухи слона!

– Ты вообще ничего не поняла! – воскликнул я.

– Конечно нет! – Дия вздернула подбородок и схватила Летоса за запястье. – Пошли отсюда, Летос. Не видишь – мы ему не нужны!

Я гневно отвернулся к окну, а они пошли прочь. Летос пытался ее образумить, говоря, что я расстроен, но она даже не слушала. А она и не станет: пока гнев бурлит в ее крови, она будет делать так, как говорят ее эмоции. Сейчас она зла на меня, обижена, обделена нашим с Летосом вниманием. Она расстроена, и она не вернется, пока не остынет.

Я тоже зол. Я и так скатился ниже плинтуса, а тут еще она со своими дурацкими обидами! Да и Летос хорош – только настоящий баран будет стоять на своем, когда тебе уже разжевали ситуацию и только и ждут, когда до тебя дойдет. Бесит. Бесит! Бесит! Я от души пнул ножку койки. Койка укоризненно взвизгнула.

Через час ко мне пришли еще два посетителя. Я сидел на койке и лихорадочно думал, как себя оправдать, прокручивая в голове разные истории из судебных практик, когда Умок и Рин появились за решетчатой дверью. Я ждал этой встречи и был готов.

– Извини, Мартин, – поймав мой взгляд, заговорил Рин. – Ты хороший парень, но я обязан был тебя сдать. Может, ты просто запутался, но торговля шил-соком – серьезное преступление.

При свидетелях он иначе и не скажет, я даже не сомневался. Конечно, это он меня подставил, тут и думать не надо!

– А я так и думал, что с тобой что-то не чисто, воротничок, – заявил Умок, и от него так и повеяло самодовольством. – Как увидел тебя, так и подумал. По твоему виду изначально было ясно, что ты что-то скрываешь.

И зачем я потратил столько сил и денег, чтобы вызвать в нем симпатию? Зачем я всколыхнул Ножа и участвовал в дурацкой драке? Ничего из этого не помогло по одной простой причине: Умока я тоже недооценил.

Не хочу их видеть. Беда маленьких городков в том, что все друг друга знают и в тюрьму пускают кого попало, по знакомству. В Мегаполисе ко мне не пустили бы этих двоих, впрочем, как и Летоса с Дией.

Но раз они здесь, стоит выжать из этого максимальную пользу. Я встал и развернулся лицом к двери. За час я взял себя в руки и был спокоен, как скала.

– Умок, – сказал я, – для тебя все складывается просто отлично, не так ли? Ты поймал преступника, папочка гордится тобой, а портфолио готово. Но подумай вот о чем: что, если ты засадил за решетку невиновного? Всей полицейской карьере конец, если правда всплывет наружу.

– Не пудри мне мозги, воротничок, – хмыкнул Умок. – У тебя в кармане нашли шил-сок. Считаешь, этого мало?

– По-прежнему остается вероятность, что меня подставили, – заметил я. – Кто? Ответ справа от тебя.

Умок машинально повернул голову и взглянул на Рина. Рин по-прежнему смотрел на меня и улыбался. На самом деле это настоящая удача, что Умок и Рин враждуют, а объединились только ради того, чтобы схватить меня. У них такие разные цели в жизни, что, если они схлестнутся, от них обоих и мокрого места не останется.

– Ну давай, – предложил Умок. – Дай мне взятку, чтобы я поверил. Так ведь ты решаешь все проблемы?

Я пожал плечами:

– Как хочешь, Умок. Но ты должен знать: Рин так тебя ненавидит, что готов засадить одноклассника за решетку. А знаешь, почему? Чтобы ты, доверчивый юный полицейский, повелся, а потом обнаружилось бы, что за решеткой невиновный и несовершеннолетний. А знаешь, чем это чревато? Почитай законы.

– Я и без тебя знаю законы, идиот! – рявкнул Умок.

– Ты думаешь, сын полицейского на такое купится? – спросил Рин, и его голос был мягким, как кошачья лапка.

– Это выбор Умока, – отметил я. – Я невиновен, и правосудие это докажет. А раз так, то этому полицейскому участку несдобровать, ведь вы взяли меня, школьника, практически без доказательств.

– Правосудие докажет правду, – еще мягче «погладил» меня Рин. – А правда в том, что ты посредничаешь с торговцами шил-сока. От этого даже несовершеннолетие тебя не спасет.

– Нет, – возразил я. – Правда в том, что ты по какой-то неизвестной причине ненавидишь Умока. Ты много о нем знаешь. Не ты ли рассказывал мне, что его мать бросила семью и умчалась в Мегаполис за богатым женихом? Тот богатый жених – твой брат или дядя, не так ли?

Я придумывал на ходу, переступая все границы приличий, но мне было плевать – лишь бы задеть Умока побольнее. На Умока же стало страшно смотреть: он разъяренно покраснел, глаза его почернели, кулаки сжались. Он медленно надувался, как воздушный шарик, а через мгновение его стало «сдувать». В тщетной попытке казаться спокойным он процедил сквозь зубы:

– Заткнитесь оба. Кто дал вам право обсуждать мою семью?

– А что, твоя мама разве не сбежала в Мегаполис? – невинно уточнил я.