Александра Завалина - АЛЬТЕРнативная жизнь [litres]

– Завались, воротник драный!

– Да ладно, дело-то не в этом, – вздохнул я. – Дело в том, что Рин ненавидит тебя, Умок, и твоя мама может быть этому причиной.

Боже, конечно нет! Я нес бред, делал вид осведомленного человека, а сам изо всех сил хватался за соломинку. Если Умок поведется на мои слова, Рин окажется под его пристальным вниманием, а под пристальным вниманием не так-то просто сбегать в Джунгли.

– Пошли отсюда, он сошел с ума в своих Джунглях, – презрительно бросил Рин.

– Нет, я не уйду, пока не узнаю, откуда у него такая информация о моей семье! – завелся Умок. Его челка торчала вперед, как остро наточенные колья.

– Рин рассказал, – охотно поведал я. – И ты бы знал, сколько он о тебе плохого наговаривал у нас в классе! Я подумал сначала, что у вас кровная вражда… Он злится на тебя, Умок. Узнай почему, а то я не разобрался.

– Идем, Умок, – с нажимом повторил Рин. – Не видишь, он спятил!

– Отвали, рыжая морда! – дернул плечом Умок.

– Да-да, я спятил, – пробормотал я. – А что ты, Рин? Когда в ближайшее время собираешься в Джунгли? Давай осторожнее: после моего пленения защиту на Границе наверняка удвоят.

Рин фыркнул. Умок глядел на меня с ненавистью и злобой и вдруг напомнил быка, который точно так же наклоняет голову и смотрит, прежде чем ударить рогами. Я вернулся к койке и сел.

– Осторожнее с ним, Умок, – предостерег я. – Он тоже ходит в Джунгли, и по гораздо худшей причине, чем я. Я мешал ему, и он подставил меня. Подсунув мне шил-сок, он убил двух попугаев.

Умок, хоть и выглядит как типичный осел, на самом деле не так глуп, да и намекал я достаточно прозрачно. Меня это, конечно, не спасет, но жизнь Рину осложнит знатно.

– Да пошли вы, – пробурчал Умок и исчез из моего поля зрения.

Рин бросил на меня уничтожающий взгляд и поплелся следом.

Больше всего я ждал и боялся встречи с родителями. К вечеру папаша Умока пришел ко мне в камеру и заявил, что мои родители готовы приехать, но он им отказал. Ночью меня собирались перевозить в Мегаполис, чтобы утром я уже сидел в комнате допроса, и только после допроса я могу повидаться с родителями.

– Но я несовершеннолетний! – возмутился я. – Родители обязаны присутствовать при моем допросе!

– Это уже не мы решаем, – пробурчал папаша и, ворча что-то про «нелюдей, отбирающих всю славу», поплелся готовить для меня машину.

Дия и Летос больше не приходили, а может, их просто не пустили.

Меня повезли в Мегаполис. Солнце уже давно спало под одеялом океана, когда мы выехали из города. Двое полицейских зажали меня на заднем сиденье, еще какой-то тип сел впереди, а папаша Умока сел за руль.

Время пролетело, как стрела, и вот он, Мегаполис. Шумный, сверкающий огнями и мерцающий альтерами. Вот только я собирался вернуться сюда на коне, а возвращался на веревке за лошадью. И я хотел в Королевский дворец с победой, а не в Королевскую тюрьму с поражением.

Меня посадили в одиночную камеру, почти такую же тесную, как в Океанске, только дверь полностью была сделана из железа. Я лег на койку, но до утра так и не уснул. И только когда за стеной защебетали птицы, предвещая рассвет, меня сморила дремота.

А утром произошло то, чего я страшился, – приехали мои родители. Я ждал их, готовился морально, но все равно струхнул, когда услышал их голоса в коридоре. Точь-в-точь маленький мальчик, которому вот-вот дадут ремня!

Две недели назад они приезжали в Океанск проверить меня, но тогда все было в порядке: я прибрался, скосил лужайку перед домом, спрятал маску, сжег ту одежду, которую порвал или измазал в крови, а на стол торжественно возложил учебники, тетради и открытый дневник с пятерками.

Приезжая на выходные, они каждый раз спрашивают: «Не надоело жить одному? Возвращайся домой, мы всегда тебя ждем, Мартин», но я только улыбаюсь. Я не хочу домой. У меня тут цель. Миссия. Так я думал, когда все шло по моему плану. Но сейчас…

Я ведь клялся им, что уже взрослый и докажу, что могу жить один. Я твердил, что буду вести себя как пай-мальчик и что они будут мной гордиться. А на деле? Меня поймали с шил-соком в кармане. Я не справился. Я не сдержал обещание!

– Просто отведите нас к нашему сыну! – воскликнула мама, а охранник продолжал что-то бурчать.

– Допрос не имеет значения! Пропустите нас. Немедленно, – подключился и папа.

Лязгнул засов, и я вздрогнул. Дверь отворилась, и в щель просунулась мясистая голова охранника. Он пробормотал:

– Эй, парень. Вылезай. К тебе родители пришли.

Фразочка как из детского сада.

– Мартин! – В камеру, оттолкнув охранника, влетела мама.

Не успел я встать, как меня обняли нежные руки и окутал аромат цветочных духов. Всюду передо мной оказались ее волнистые каштановые волосы и защекотали лицо.

– Мам… задушишь, – пропыхтел я.

Мама отстранилась, и я смог выпрямиться во весь рост. Она смотрела на меня влажными глазами, а ее любимое белое платье с красными розами помялось, чего она себе никогда не позволяла. Я перевел взгляд на отца. Скрывая чувства, он поправил очки и зачем-то провел пальцами по пуговицам на рубашке, будто проверяя, на месте ли они.

Я ждал. Вот он посмотрел прямо на меня, и его строгий взгляд пронзил меня насквозь, как пика.

– Идем, Мартин, – распорядился папа.

– Куда? – тихо спросил я.

– До допроса у нас десять минут. Пошли, не в камере же нам разговаривать.

Мы вышли на улицу. Территория тюрьмы большая, и, если тебя выпускают подышать свежим воздухом, можно гулять где угодно – все равно дальше стен не убежишь. Мы пошли по одной из дорожек, петляющих среди пальм и кипарисов. Солнце еще не поднялось из-за стены, и легкие наполнял изумительно прохладный воздух.

– Мартин, сынок, ты же не торгуешь шил-соком? – спросила мама. Ее голос дрожал. Слышать это было невыносимо.

– Конечно нет, мама, – отозвался я. – Это чья-то злая шутка…

Боже, как по-детски это прозвучало! А ведь я хотел быть увереннее, взрослее! Я хотел, чтобы они гордились мной, а не смотрели с такой жалостью и разочарованием!

– Тебя поймали выходящим из Джунглей, – заметила мама. – Это правда?

– Да. – Я опустил взгляд, но спохватился и снова посмотрел им в глаза. – Да, меня поймали выходящим из Джунглей. Пап, помнишь, мы много раз обсуждали, что альтеры по своей природе не пропадают? И я… я знаю почему! Ответ – в Джунглях, пап! Я ходил туда, чтобы подтвердить твою теорию! Но я помешал кое-кому, и меня подставили… мне сунули в карман склянку с шил-соком… и я здесь.

Они смотрели на меня серьезно, и мама готова была расплакаться. Папа покачал головой:

– Мартин, ты не должен был ходить в Джунгли.

– Я знаю! Но ведь твоя теория…

– Король Риллус не зря запрещает ходить за Границу, – прервал меня папа. – И лучше пусть моя теория останется недоказанной, чем мой сын будет нарушать законы.