Андрей Белянин - Взять Чумазого!

И наткнулся на забытую Викентием каталку, которую ещё и умудрился перевернуть на пол. Вдребезги разбились склянки с пробирками! Разлилась кровь, взятая у кого-то из пациентов для анализов, загремел медицинский инструмент.

Я стоял в растерянности и не понимал, что делать дальше. Всё шло наперекосяк, то есть совершенно не так, как я себе представлял ещё вчера…

На минуточку мне захотелось разгромить палату, доломать оборудование, но я сдержался. Не стоило переступать грань, которая бы отрезала последние пути назад. Пока меня тут держат, лечат, по идее, должны бы и кормить, так что потерпим. Я опустился на край койки, закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов, когда на двери щёлкнул замок.

Дверь медленно открылась, и на пороге появился злокозненный оборотень. Висконский скрестил лапы на груди и остановился у шкафа с зеркалом. Он смотрел на меня с укоризной. В этот момент я почувствовал себя провинившимся мальцом, которого пришёл отчитывать строгий папаша с ремнём.

— Поговорим откровенно, Деян? — спросил баггейн.

— Что происходит? — Доктор Висконский подвинул небольшой табурет к моей койке и присел, накуксившись. — Может, объяснишься, Деян?

Он обвёл взглядом палату, увидел перевёрнутую каталку, разбитые склянки, поблескивающие осколки и нахмурился. Уж не знаю, то ли представил, что здесь происходило, то ли, наоборот, решил даже не представлять…

Но по выражению его физиономии было понятно: врач явно остался недоволен увиденным. Впрочем, представить можно было всё что угодно, если вспомнить, с каким ожесточением я лупил в дверь палаты под пятым номером. Добавим сюда грохот, с которым перевернулась каталка упыря, и гарантированные жалобы медбрата на приставленную к горлу иглу — то вообще мрак! Я поёжился, обхватил себя лапами и немного наклонился вперёд.

— Что происходит? — переспросил я. — Точно такой же вопрос я хочу задать и тебе, доктор-баггейн!

Я смотрел на него в упор, но Висконский не отвёл взгляда. Он смотрел на меня с некоторым возмущением и нескрываемым непониманием. Что же, хотя бы в чём-то мы были равны. Как и баггейн, я тоже был возмущён до предела, куда уж больше…

— Быть может, соизволите объясниться, пациент Видич? — продолжил Висконский. — Хотелось бы узнать, с чем вообще связано ваше поведение? Сотрудники нашей клиники дали вам какой-то повод? Я не знаю лучших профессионалов, чем наши санитары, а вы их…

Я не мог больше слушать весь этот бред и перебил оборотня:

— Повод? Вы все здесь считаете, что у меня нет повода?! Всю ночь надо мной издевались в комнате с белыми стенами, а теперь вы делаете вид, что ничего не произошло? — отчеканил я. — Наутро я просыпаюсь, и на мне нет ни единого следа от этих ужасных пыток! Как не было следа после того, как в меня выпалили в упор из автомата и…

Я запнулся, потому что баггейн расплылся в улыбке, покачал головой и принялся водить пальцем из стороны в сторону. Это показалось мне совершенно неуместным.

— Так вот, вы не дали мне договорить, Деян. Слушайте. — Улыбка в один миг исчезла с его морды. Врач резко стал серьёзным.

Если честно, настолько серьёзным, как сейчас, я оборотня ещё не видел. Баггейн сложил лапы, переплёл пальцы и, закинув ногу на ногу, обхватил своё колено.

— Кажется, я объяснял вам причину этих явлений!

— Хотите сказать, что это галлюцинации?

— Ничего не хочу сказать, я лишь констатирую факты, — отрезал доктор.

— Бред… — Я мотнул головой, не желая воспринимать эти слова.

— Можете называть это бредом, но именно поэтому вы находитесь под нашим пристальным наблюдением, — устало заявил Висконский.

Я заткнулся, поэтому он продолжил:

— Будучи профессиональными медиками, мы старались минимизировать последствия и делали всё, чтобы вы проходили реабилитацию в комфортных условиях, с минимальными рисками для собственного здоровья. Но, увы, даже с теми высокими медицинскими технологиями, которыми располагает наша клиника, любая терапия обладает рядом побочных действий. Реабилитация не всегда проходит беспроблемно. Сейчас я могу это признать. Те лечебные средства, которые вы принимали, имеют свою побочку, и сегодня они проявились, воздействуя на подсознание…

— Хочешь сказать, у меня едет крыша? Так? — Я перебил Висконского, теряя последние капли самообладания.

— Хочу сказать, что это нормально при тех исходных, которые мы имеем, — равнодушно пожал плечами лопоухий оборотень. — Не стоит этого бояться. Да, это стоит иметь в виду, но не более того. Всё под контролем, и в скором времени побочные явления нивелируются.

Значит, точно галлюцинации. Всё снова сводилось к неким загадочным побочным эффектам от проводимой в клинике терапии. Я тупо уставился в пол.

Как ни хотелось верить в слова доктора, но увы — белая комната со стеклянной капсулой существовала, и никто, включая Висконского, не мог меня в этом переубедить.

— Сегодня ночью меня подвесили за запястья в стеклянной капсуле и поливали химикатами, — прошептал я. — Как такое возможно?

Я обессиленно опустил лапы. Что толку было от моих слов? Вновь выйти из себя и накинуться с кулаками на баггейна так же, как на упыря? Я знал, что ни к чему хорошему это не приведёт. Видя, как я удручён, врач вновь взял слово. Он говорил вкрадчиво и убедительно:

— Деян Видич, будь всё взаправду, на вашем теле непременно остались бы следы. В нашей клинике работают специалисты своего дела, и подчас здесь случаются чудеса целительства, но даже нам не под силу вещи, о которых вы говорите. Поэтому ещё раз взгляните на запястья — на них нет следов насилия. А знаете почему?

Возможно, он рассчитывал на очевидный ответ, но вопрос повис в воздухе. Поэтому Висконский, несколько смутившись, продолжил:

— Всю ночь вы провели в своей палате, наш персонал…

— Полагаешь, что ваша клиника прямо-таки кишит профессионалами? Это ты хочешь сказать? — наконец взорвался я. — Чхать я хотел на ваш персонал и на эту клинику! Я провёл эту ночь непонятно где! И я всё выясню…

— У вас шок, пациент… — Доктор со свистом набрал полные лёгкие воздуха. — Но что вы скажете, если я предоставлю вам неопровержимые доказательства своих слов?

— Доказательства? — Я уцепился за слова доктора-баггейна, как за спасительную соломинку. — Если у вас есть какие-то доказательства, то я требую предоставить мне их немедленно! Ага?!

Казалось, что под моим напором Висконский сядет на мель, загнав самого себя в тупик. Я полагал, что баггейн попросту блефовал и ему нечего будет отвечать. Однако мои слова отнюдь не выбили оборотня из колеи.

— Что ж, мы готовы доказать, что вам требуется незамедлительное лечение, — кивнул он и со всей своей невозмутимостью достал из кармана медицинского халата небольшой планшет. — Раз вы хотите доказательств, Деян Видич, они у вас будут. Обычно я не позволяю подобных манипуляций со стороны своих пациентов, но вы особенный чёрт и к вам требуется особый подход. Для меня же, как для вашего лечащего врача, главное ваше спокойствие, иначе я никогда не добьюсь нужной динамики в терапии.