Джон Скальци - В клетке. Вирус. Напролом [сборник litres]

Когда я открыл журнал, то увидел, что он стремительно заполняется эсэмэсками и запросами на вызов. Тогда я закрыл его и связался с Ванн.

– Мой номер только что слили прессе, – с ходу выдал я.

– Ни хрена себе шуточки, – проворчала Ванн. – Мой телефон последние десять минут просто разрывается. Вам еще повезло, что дозвонились. Я уже собралась его отключить, к чертям.

– Что случилось?

– Все просто с ума посходили, – сказала она. – Это уже превратилось в какой-то скандал федерального масштаба. Очевидно, наш дорогой директор опять сболтнул лишнего. – Ванн не слишком жаловала Гиббса Эблемара, нынешнего главу ФБР. – Ничего нового, учитывая, сколько глупостей он наговорил за последние полтора года. Заявил, что расследование смерти Чэпмена имеет первостепенное значение.

– Это значит, у нас забирают дело?

Ванн фыркнула:

– Это значит, нам лучше не облажаться, если не хотим искать новую работу. Для одного из нас это будет проблемой. Как у вас дела?

Я рассказал ей новости.

– А еще мой трил скоро отрубится, а зарядить негде.

– Зарядите в такси.

– Такси в Филадельфии на удивление недружелюбны по отношению к хаденам. Не говоря уже обо всем остальном городе.

– Ну, вы же едете в тайное любовное гнездышко хадена. Полагаю, уж там-то возможностей будет предостаточно.

– Едва ли это будет удобно, – заметил я.

– А разрядиться посреди расследования удобно?

– Вы правы.

– Тем более это беспроводной процесс. Можете просто сказать, будто не знали, что стоите на зарядке.

– Как продвигается расследование? Есть что-нибудь новенькое? – спросил я, проигнорировав ее реплику.

– Кауфмана отвезли на вскрытие. Эксперты говорят, может быть, начнут заниматься им завтра. Я не почувствовала, что они так уж торопятся. Наверняка считают это обычным самоубийством.

– А мы считаем иначе?

– Нет, но им не дышит в затылок глава ФБР, только что объявивший по национальному телевидению о том, что ставит это дело в разряд ключевых.

– Верно подмечено, – поддакнул я.

– Еще бы не верно! К счастью, криминалисты в Филли более расторопны. Они уже обследовали тело Чэпмена и завтра вышлют нам предварительный отчет.

– То есть мне вернуться.

– Я тоже приеду. Хочу сама забрать отчет.

– Зачем?

– Затем что глава ФБР дышит нам в затылки.

– Кажется, это становится навязчивой идеей.

– Сама не понимаю почему, – съязвила Ванн. – Еще одно – я приказала конфисковать игровой трил Чэпмена. Главный инженер «Бэйз» утверждает, что с ним все в порядке, но я не уверена. Ваш сосед разбирается в трилах?

– Тони? – спросил я. – Конечно. Он писал программы по крайней мере для нескольких крупных производителей транспортеров личности.

– Добавьте к его списку задач проверку трила.

– И что ему искать?

– Прежде всего то, что могло повысить болевую чувствительность.

– Это займет время. Трилы очень сложно устроены, к тому же доступ к их софту и железу обычно запрещен.

– Хотите сказать, нам потребуется ордер?

– Нет – только то, что придется проводить обратный инжиниринг.

– Надо связаться с производителем и узнать, пойдут ли они навстречу.

– Думаю, они испугаются ответственности за разглашение коммерческой тайны, – сказал я.

– Тогда мы заставим их бояться ответственности за препятствие федеральному расследованию.

– Очень гуманно, – съехидничал я.

– Глава ФБР… – начала Ванн.

– Дышит нам в затылки, – договорил я. – Ладно, я понял.

– Я знала, что вы понятливый. Сворачивайте там свои дела и поскорее возвращайтесь. Я забронировала нам время в визуализационной аппаратной завтра с утра пораньше. Вам, мне и вашему соседу Тони.

Я сверился со своей встроенной картой:

– Мы почти приехали. Мне надо найти владельца квартиры, чтобы он меня впустил. Я там все осмотрю, отсканирую и отмечу то, что будет важно для завтрашнего совещания.

– Ну да, дело нехитрое, – сказала Ванн.

– Не сглазьте.

Мы свернули на Даймонд, выехали на Натрона-стрит и увидели горящий дом.

– Эй, – сказал мне водитель, указывая на пожар впереди. – Это, случайно, не ваш?

Адрес был определенно мой, и дом точно горел, а собравшаяся вокруг небольшая толпа на кого-то орала.

– Да не вернусь я туда ни за что! – кричал какой-то пухлый коротышка. – Я едва выбрался.

– Это же ваш дом, – напомнили ему из толпы. – Вы хозяин.

– Я не хозяин, а управляющий!

– И вы так просто позволите ей умереть?

– Пожарные уже едут.

– Они не успеют добраться сюда! – закричал кто-то.

– Да им ехать-то от Йорк-авеню всего, – сказал управляющий.

– Ту пожарную часть уже два года как закрыли, придурок!

– Я все равно туда не пойду!

– Я пойду! – громко объявил я.

Все обернулись ко мне.

– Я – агент ФБР, – сказал я.

– Вот пусть федерал и идет! – крикнул управляющий.

– Кто там остался? – спросил я.

– Старушка на четвертом этаже, – ответил мне какой-то мальчишка.

Я повернулся к управляющему.

– Шаника Миллер, – кивнул тот. – Все вышли, осталась только она.

– Точно все?

– Да, – заверил управляющий. – Я на первом этаже, Уэверли – на втором. – он указал на всхлипывающую пару, стоящую на тротуаре; маленькая кудрявая собачка вылизывала лицо одного их них, пытаясь утешить. – Шаника – на четвертом.

– А на третьем кто? – спросил я.

– Тот парень умер! – крикнули из толпы.

– Но не от пожара! – тут же завопил управляющий.

Я протянул руку:

– Ключи.

Управляющий вручил мне связку ключей с цветовой маркировкой.

– От четвертого этажа красные, – сообщил он.

– Сколько длится пожар?

– Да минут пять, – ответил управляющий. – Начался откуда ни возьмись, мать его!

Я посмотрел на здание. Стекло входной двери лопнуло, осколки валялись повсюду. Из окон валил дым.

– Плохая идея, – сказал я себе и прыгнул в разбитую дверь.

Обоняние и боль я отключил, но все равно чувствовал жар, поднимаясь по лестнице. Дверь квартиры на втором этаже была распахнута, и оттуда вырывалось пламя. Квартира Чэпмена на третьем этаже была закрыта. Пока я поднимался выше, я никак не мог решить, что же делать: окажись дверь Шаники Миллер также закрытой, я мог лишь усилить огонь из-за притока кислорода с лестницы и тем самым, вместо того чтобы спасти пожилую женщину, убить ее.

Но проблема решилась сама собой, когда я добрался до четвертого этажа. Миллер лежала на лестничной площадке без сознания; дверь за ее спиной была слегка приоткрыта. Я предположил, что она попыталась спуститься по лестнице, но даже не успела одолеть первую ступеньку, наглотавшись дыма. А может быть, с ней случился сердечный приступ или еще какая-нибудь напасть.

Впрочем, гадать было некогда. Огонь все еще набирал силу. Я наклонился, поднял женщину на плечи обычным приемом пожарных при спасении раненых и пошел вниз – так быстро, как только мог; отдельные ступеньки скрипели под ногами. На первом этаже двери пришлось в этот раз открыть, так как прыгнуть с грузом за спиной я бы вряд ли смог.