Екатерина Лесина - Одинокий некромант желает познакомиться

…Аргус ткнулся носом в бедро, и Анна рассеянно потрепала его за ухо.

В городе ему не обрадуются, но…

— Анна! — этот голос вспугнул стаю бабочек, облюбовавших цветы ипомеи. И бабочки закружились, заплясали, роняя пыльцу с крыльев. — Я уже начала думать, что вы уехали…

На Ольге был вызывающий костюм с короткими, на две ладони ниже колен, брючками и свободной блузой, которую прикрывал льняной жакет.

Круглая шляпка.

Хвост вуалетки.

Шелковый шарф, который слегка расползся.

— Уезжала, — Анна поднялась.

— И защиту поставили? — Ольга ткнула пальцем. Со стороны это гляделось несколько нелепо, будто она пыталась продавить ладонью воздух. — Отличная. На крови? Сосед, да? Это из-за убийства? Из-за него, кажется, все с ума посходили! Мама потребовала поставить и у нас, но дедушки нет, а сосед ваш, представляете, и говорить не захотел. Мама терпеть не может, когда ей отказывают. Становится совершенно невыносима…

Ольга опиралась на длинный тонкий зонт-трость.

Зачем он ей? На небе ни облачка, или очередная мода?

— Вы не против компании? Здесь тоска смертная… у меня дома, если и встают, то не раньше полудня, а я в папу пошла. Вот и маюсь. Заняться нечем, только и остается, что гулять. И прогулки того и гляди запретят. Все боятся. А чего бояться? Я же маг!

— Я тоже, но… гость, Аргус. Гость.

Голем приближался медленно, не сводя с Ольги настороженного взгляда. И Анна ощущала эхо его неодобрения: разве можно вот так просто впускать малознакомых людей?

Пусть и симпатичных.

— Это же… голем? — выдохнула Ольга в совершеннейшем восторге. — Настоящий? И… не простой, да? Уж я-то в этом разбираюсь. Дедушка на големах специализировался, хотя, конечно, когда я подросла, он уже новых не делал. Болел… однако книги сохранились. Мама их хотела сжечь, но папочка не позволил. Тоже ругались. Терпеть не могу, когда они ругаются. Погладить можно?

Аргус остановился в шаге от гостьи и оскалился, но Ольгу клыки не испугали.

— Какой красавец… совершеннейший… дедушка бы оценил. Знаете, он всегда говорил, что тьма или свет живут в человеке, а сила — это так… это то, чем Господь наделил.

Ее ладонь легла на холку зверя, и Аргус прикрыл глаза.

— Хороший… а где вы его купили? Хотя… нет, таких не продают. Это подарок, верно? От вашего соседа? От которого? Мне нравится темненький, он так смешно сердился, когда с мамой говорил. Она ему… а у вас будет чай? Вы скажите где, я сама найду, я привыкла сама… так вот, она сперва Карлушу послала… это наш дворецкий. Его даже не пустили… тогда Олега. Я вам про него рассказывала?

Аргус растянулся на нагретых досках.

А Ольга исчезла на кухне, впрочем, голос ее доносился и оттуда. Странно, что подобное самоуправство, ни в какие рамки не лезущее, совершенно не раздражало Анну.

— …так и ему отказали… и мама сама решила… а я с ней. Она сама ведь сказала держаться рядом. Я и держалась. И ее за ворота не пустили. Так и разговаривал через ворота. Забавный такой. Лохматенький. И злющий, только все равно забавный… вам чаю сделать?

— Сделайте.

— Это смешно так, когда маменька начинает с нормальными людьми общаться. Дед говорил, что избаловал ее. И папочка тоже баловал, пока жив был, — Ольга появилась на пороге с подносом. — Я воду сама нагрела, надеюсь, вы не против? А то мама такого очень не любит. Тоже странная, если у меня сила есть, то почему не пользоваться? Хотя бы чай сделать.

В этом имелся свой резон.

— Так вот, матушка со всеми так разговаривает… наша прислуга ее до дрожи боится, хотя она в жизни никого пальцем не тронула. Но как глянет… у моей Инны просто дар речи пропадает. Я ей уже объяснила, что просто у матушки манера такая, а на самом деле она ничуть не злая.

Ольга подала чашку с чаем и сама устроилась в кресле.

— Хорошо… мама сказала, что они здесь ненадолго. И она из принципа дом выкупит.

— Зачем?

— А вам уже предложили продать? Если предложили, не соглашайтесь. Скоро здесь недвижимость в цене крепко прыгнет.

Она закинула ногу за ногу.

— Только не говорите, что приличные молодые леди не должны вести себя подобным образом!

— Не буду, — Анна улыбнулась.

— Вот и отлично, а то я безумно от этого устаю…

— Мне предложили продать дом, — зачем-то призналась Анна. — Недавно. Но я отказалась.

— И правильно сделали. Многие, я знаю, согласились… зря… здесь через пару лет будет отличный курорт. К маме обращались за, скажем так, содействием и не только финансовым. Мама, конечно, давно уже оставила двор, еще до моего рождения, но знакомых у нее огромное количество…

Бабочки порхали.

Кружились.

Некоторые почти опускались к светлым Ольгиным волосам, одна и вовсе присела, замерла удивительным украшением.

— …мне не хотели ничего рассказывать. Как же, я ведь маленькая, глупенькая… зато с деньгами. И без моего согласия попечители не имеют права тратить суммы свыше десяти тысяч рублей. А десять тысяч, согласитесь, это ерунда… им двести требовалось. Пришлось показывать. Маменька опять злилась, а Олег сказал, что я все равно ничего не пойму. Он иногда бывает просто отвратителен… хотя сам ничего не понимает. В музыке вот понимает, а играет вообще так, что просто… слов нет. Ему бы выступать, но разве матушка позволит? Где это видано, чтобы князь… ему ведь дедушкин титул достанется. Я говорила, нет? Так вот, где это видано, чтобы князь людей развлекал, будто скоморох. А он не скоморох вовсе. И я не дура, верите?

— Верю.

— И вот, по плану побережье планируют отреставрировать. Будет несколько общественных пляжей и закрытый клуб. Центр города слегка расширят, окраины вовсе снесут. Собираются построить такие маленькие домики, чтобы приезжим сдавать, вроде как на англицкий манер. А вот здесь участки приличные. Дома, конечно, часто старые, но ведь всегда перестроить можно, верно? Ваш градоправитель хочет сделать из этой улицы Белую… знаете, как в старину? Чтобы только приличная публика и все такое. Он выкупил две трети участков. Странно, что ваш только сейчас прибрать решил.

— Кажется, приходили какие-то письма…

— И что вы с ними делали?

— Выбрасывала.

— Правильно делали… — Ольга покачала ногой.

Туфли на ней были удивительные, с квадратными, будто обрубленными носами. Невысокий каблук. Широкие пряжки-банты, украшенные крупными золотыми бусинами.

— Что? А… это мода последняя. В кои-то веки что-то интересное… маменьке, к слову, не пришлись. Сказала, что отвратительно грубы. А вам как?

— Любопытно.

— А главное, удобные… так вот, дом не продавайте. Во всяком случае, в ближайший год. Потом земля крепко поднимется в цене и сами думайте, что с ней делать.

— Спасибо, — Анна чуть склонила голову, выражая благодарность. А Ольга, поерзав, тихо спросила: