Елена Звездная - Город драконов. Книга третья [litres]

– Мисс Ваерти, это не угроза, впрочем, я едва ли стал бы угрожать той, в кого безумно влюблен, и это не способен увидеть лишь слепой. Вроде вас. Так вот, мисс Ваерти, предупреждаю, если вы переступите порог моей сокровищницы – вы моя.

Когда я обернулась, шокированная подобным заявлением, дракона в узком пространстве тайного прохода уже не было.

Осталась лишь я, мои подозрения и… чувства, которые никак не желали меня покинуть, вероятно, надолго умостившись в моем сердце. Увы, я не являлась наивной розовощекой девицей, вступившей в пору своего дебюта, а потому с прискорбием призналась самой себе в том, что весьма неравнодушна к лорду Арнелу. Более чем неравнодушна, и это… разочаровывало. Все же я считала себя куда как более умной и осмотрительной девушкой, пусть угодившей в ловушку профессора Стентона по незнанию, но все же принявшую удар с достоинством. И вот… Где же твое достоинство, Анабель? Где гордость? Где уверенность в себе? Где убежденность в собственной сдержанности и рассудительности?

Несколько мгновений после, находясь в абсолютном одиночестве, я стояла, отрешенно обдумывая сказанное лордом Арнелом.

«Так вот, мисс Ваерти, предупреждаю, если вы переступите порог моей сокровищницы – вы моя»… Весьма патетичное заявление, достойное подмостков столичного театра, но никак не лорда Железной Горы.

Но… Я могла с уверенностью утверждать, что Арнел не лжет. Умалчивает, скрывает, недоговаривает – но не лжет.

Таким образом, можно было принять за неопровержимую истину предупреждение о пересечении границ его сокровищницы.

Я абсолютно не имела понятия о том, что в поместье Арнелов сокровищница существует как таковая, это казалось безбожным анахронизмом и пережитком прошлых веков, ведь ныне ценные бумаги имели куда как больший вес, нежели золото, а большинство акций ко всему прочему обладали еще и преимуществом роста, так что в наш просвещенный век содержать сокровищницу было едва ли разумным предприятием, однако…

Если бы фразу «переступите порог моей сокровищницы – вы моя» произнес лорд Давернетти, я не поверила бы ни на миг, но Арнел…

Полная сомнений и дурных предчувствий, я повернулась и продолжила путь к ловушке, в которую меня подлейшим образом направила престарелая леди Арнел.

Каждый шаг давался мне не просто, но если бы я знала, что ждет впереди…

– Мисс Ваерти, это бриллианты! – Восторженная Бетси, прижав руки к груди в сильнейшем волнении, стояла на пороге сокровищницы, огромные двустворчатые, окованные железом двери в которую оказались радушно распахнуты.

Несвойственное для драконов радушие. И потому нет ничего удивительного в том, что остальные члены моей практически семьи предусмотрительно держались подальше от входа, а восторженную Бетси мистер Илнер и вовсе удерживал за плечи, предостерегая от желания увидеть все имеющиеся сокровища поближе.

Сокровища… впечатляли.

Я подошла к мистеру Уоллану, он стоял дальше всех от дверей, остановилась, зябко поежившись, и окинула взглядом «ловушку». Подумалось, что если бы драконы устраивали мышеловку для мыши, то здесь имелась бы сырная фабрика, не меньше. Сокровищница была огромна и переполнена.

– Да-да, стойте именно там, – на миг оглянувшись, произнес профессор Наруа, сам с трудом сдерживающий желание перешагнуть порог.

Его можно было понять, как, впрочем, и меня – помимо россыпи золотых слитков и монет, витрин с бриллиантами и различными изысканными украшениями из бриллиантов же в сокровищнице имелись и книги. Не просто книги – даже с такого расстояния я без труда различила двенадцать томов «Теории высшей магии», сборник, считавшийся утерянным достоянием империи. Да, соблазн войти в сокровищницу оказался не просто велик, он был огромен.

– Предлагаю невинную забаву, – вдруг произнес профессор Наруа. – Начнем с вас, Бетси, что вы видите?

Горничная обернулась, вспыхнула и на выдохе прошептала восторженное:

– Алмазы.

– Конкретнее? – попросил маг.

– Вон те, – Бетси указала рукой куда-то вообще в сторону от застекленного стеллажа с книгами, что россыпью лежат на черном бархате.

– Какая же вы бесхитростная душа, моя дорогая, чистая и неограненная, как те самые необработанные бриллианты, – произнес профессор Наруа. – Миссис Макстон?

Моя домоправительница, неодобрительно взглянув на профессора, все же нехотя ответила:

– Фарфор, расписанный серебром. И поднос из чистого серебра к нему же. Воистину, я никогда не видела ничего прекраснее и гармоничнее этого набора… и там еще ложечки… ах! Ох уж драконы, как можно прятать от мира такую красоту! Воистину, когда все это закончится, я лично возглавлю движение «Смерть всем драконам».

Маг улыбнулся неожиданно теплой улыбкой, от которой в уголках его глаз морщинки стали подобны солнечным лучикам, и мягко произнес:

– Хорошенько запомните его, моя стремящаяся к уюту и семейному теплу миссис Макстон. Клянусь своей честью, когда все это закончится, я подарю его вам.

Вспыхнувшая экономка разгневанно уткнула руки в бока, уже собираясь выдать гневную отповедь, но ее перебил задумчивый вопрос мистера Оннера:

– Я правильно понимаю, что в этой сокровищнице каждый видит то, что является важным для него?

Кивнув, Наруа оторвал взгляд от миссис Макстон, вновь посмотрел на сокровищницу и произнес:

– Не совсем. Скорее, каждый видит в ней то, что ассоциирует с собой и считает ценностью. Мистер Оннер, что видите вы?

– Саблю, – усмехнулся наш дорогой повар. – Крепкую пиратскую саблю, валяется в правом углу, под шкафом с неотшлифованными алмазами. Закаленная черная сталь, удобная рукоять, ощущение морского бриза и привкус соленых волн на губах. Мисс Ваерти?

Я, как и все занятая попытками отыскать ту самую стальную саблю, прервала сие ненужное занятие, оглядела сокровищницу, пожала плечами и сообщила:

– Книги. Вон те, в центральной витрине, как считалось – безвозвратно утерянные.

Странное дело, но все мои домочадцы с явным сомнением посмотрели на меня. И по их взглядам я поняла, что лишь деликатность и такт, существующие в отношениях между нами, мешают им сказать нечто, что все они определенно желали бы предать огласке. Но нет. Переглянувшись, мои спутники вернулись к начатой игре.

– Трость, – произнес мистер Уоллан, – я вижу превосходную, инкрустированную черненым серебром трость. Она великолепно смотрелась бы в сочетании с нашим черно-серебристым ковром на пороге.

– Кнут, – не стал никого изумлять мистер Илнер. – Хороший кнут. Отличная рукоять, мягкая кожа. Такой издает громкий свист, но не наносит повреждений спинам лошадей. Превосходная штука, давно искал что-то подобное.