Сара Маас - Дом Земли и Крови [litres]

– А я думал, у тебя полным-полно денег.

– Если бы! – невесело усмехнулась Брайс.

– Но твоя квартира…

– Это квартира Даники, – отведя глаза, сказала Брайс. – Ей надо было куда-то вложить деньги, вот и купила ее. Собственниками записала нас обеих. Пока Даника была жива, я и не подозревала о существовании квартиры. Одно время подумывала продать, но в доме высочайший уровень безопасности, а квартира окружена первоклассными заклинаниями.

– Понимаю.

От доброты в глазах ангела Брайс стало не по себе. Жалеть ее вздумал!

Даника погибла. Она осталась, одинокая и…

Брайс безуспешно отталкивала нахлынувшие воспоминания. В таких случаях назначались сеансы психотерапии, но она отказывалась. Мать убеждала ее, целый год договаривалась о встрече с лучшими специалистами… Брайс не появилась ни у одного. Вместо этого она купила себе ароматерапевтический распылитель, занималась дыхательными упражнениями и… больше ничего.

Возможно, зря она пренебрегала психотерапией. Очень многим это спасло рассудок и даже жизнь. Юнипера ходила к психотерапевтам начиная с подросткового возраста и восторженно рассказывала всем подряд, как это прекрасно и необходимо.

Но Брайс не поддавалась на уговоры, и не потому, что не верила. Она знала: сеансы помогли бы и ей. Возможно, улучшили бы ее душевное состояние или хотя бы дали методики для его улучшения.

Именно поэтому она и не ходила к психотерапевтам.

Хант смотрел на нее так, словно читал ее мысли и понимал, чем вызван ее протяжный выдох.

«Ищи там, где всего больнее».

Брайс мысленно выругалась. Пошла эта Королева Змей прямо в Хел со своими долбаными подсказками!

Она включила планшет Лехабы и увидела волка и вампиршу в страстных объятиях. Оба были совершенно голыми и громко стонали.

– Леле, и ты остановилась на самом интересном месте, чтобы приставать ко мне?

Атмосфера в библиотеке несколько разрядилась, словно грусть Брайс дала трещину при виде волка, избивавшего стонущую вампиршу.

Лехаба вновь стала рубинового цвета.

– Я хотела встретиться с Ати, – пробормотала она, возвращаясь на диванчик.

– Так ты смотришь «Страхи и трахи»? – невольно усмехнулся Хант.

Лехаба подскочила на диванчике:

– Мелодрама называется совсем не так! Брайс, это ты ему сказала?

Брайс закусила губу, чтобы не покатиться со смеху.

– Ничего я не говорила, – ответила она, выводя на экран ноутбука переписку с Терцианом-младшим.

Хант изогнул бровь, выказывая осторожное удивление.

– Вздремну-ка я вместе с Сири, – объявила Лехаба.

Стоило ей это сказать, как где-то вверху послышалось тяжелое топанье.

Рука Ханта скользнула к бедру – вероятно, к спрятанному оружию, но Лехаба лишь запрокинула голову и прошипела:

– Не смейте тревожить мой сон!

Потом что-то тяжело заскользило, снова затопало и зашелестело. Звуки исходили не из террариума Госпожи Маковки.

– Книги будут уговаривать тебя взять их с собой, – предостерегла Ханта Лехаба. – Ни в коем случае не поддавайся на эти уговоры.

– Ты славно трудишься, предотвращая их побеги, – похвалил ее Хант.

Сияющая Лехаба прильнула к Сиринксу и свернулась калачиком. Почуяв ее тепло, он довольно заурчал.

– Эти книги способны на любые трюки, только бы оказаться у тебя в сумке, кармане или за пазухой. Они и на лестнице догонят. Их заветное желание – снова попасть в мир.

Лехаба махнула в сторону отдаленных полок, где свалившаяся книга приземлилась на ступени.

– А ну на место! – сердито скомандовала она.

Рука Ханта потянулась к спрятанному ножу, но в этот момент невидимые руки подняли книгу, отнесли к нужной полке и водрузили на место. Последовала золотистая вспышка – знак досады на неудавшийся побег.

Лехаба что-то прошипела в сторону беглянки, после чего укрылась хвостом Сиринкса, будто меховой накидкой.

Брайс покачала головой. Боковым зрением она увидела, что Хант пристально смотрит на нее, и совсем не так, как обычно смотрели мужчины.

– А откуда все эти зверюшки в террариумах?

– Бывшие любовники и соперники Джезибы, – прошептала из-под накидки Лехаба.

– Я слышал нечто подобное.

– Сама я ни разу не видела, чтобы она кого-то превращала в животное, – сказала Брайс, – но я стараюсь ее не злить. Мне совсем не улыбается превратиться в свинью, если Джезиба разозлится на меня за проваленную сделку.

Губы Ханта изогнулись вверх, выражая смесь изумления и ужаса.

Лехаба открыла рот. Вероятно, собиралась назвать Ханту все имена, какие дала обитателям террариумов. Брайс ее опередила:

– Я тебя позвала, поскольку взялась за список перемещений Даники в последние дни ее жизни.

Брайс дотронулась до листа, который начала заполнять.

– В самом деле? – спросил Хант, не сводя глаз с ее лица.

Брайс откашлялась и кивнула:

– Тяжелое это дело. Заставляешь себя вспоминать. Я подумала… может, ты поспрашиваешь меня? Это подхлестнет… поток воспоминаний.

– Хорошо.

Брайс с тревогой ждала услышать знакомые слова о нехватке времени, о порученном им расследовании. Потом еще и упрекнет ее в проволочках и излишней сентиментальности.

Но Хант просто разглядывал книги, террариумы и аквариумы, дверь в душевую в дальнем конце. Потом поднял голову к потолку. Потолок, расписанный под звездное небо, заставил его поморщиться. Но вместо вопросов о Данике ангел задал ей другой:

– У тебя в университете был курс древней истории?

– Да. Факультативный. Мне нравились знания о древнем мире. У меня было «отлично» по классической литературе, – добавила Брайс. – А в детстве я учила древний язык фэйцев.

Язык она постигала самостоятельно, захлестнутая внезапным интересом побольше узнать о своем наследии. Этими знаниями Брайс рассчитывала при первой встрече с родным отцом произвести на него впечатление. Встреча обернулась сплошным дерьмом, и она забросила изучение древнего языка. Все это выглядело слишком по-детски, но Брайс было плевать.

А ведь знание древнейшего из фэйских языков сейчас очень бы пригодилось. Самые ценные фэйские древности находились не в зале. Здесь. Но Брайс могла с трудом прочитать лишь отдельные слова.

Хант снова обвел взглядом подземную библиотеку.

– Как ты попала на работу в галерею?

– После университета мне было никуда не устроиться. В музеи меня не брали из-за недостатка опыта, а прочие галереи принадлежали разным извращенцам, смотревшим на меня как на… деликатес.

Глаза ангела помрачнели. Гнев, бурливший внутри его, был проявлением сочувствия. Брайс постаралась этого не заметить.

– Но моя подруга Фьюри…

Хант слегка напрягся. Он наверняка знал репутацию Фьюри.

– У них с Джезибой была какая-то общая работа на Пангере. Джезиба обмолвилась, что ей нужна помощница, и Фьюри буквально затолкала ей в глотку мое резюме, – усмехнулась Брайс. – Джезиба предложила мне работу, поскольку не хотела брать какую-нибудь жеманную капризную особу. Работа слишком грязная, клиенты не любят светиться. Джезибе требовалась помощница, которая умеет общаться и в то же время немного разбирается в древнем искусстве. Вот так я и попала в «Грифон».