Сара Маас - Дом Земли и Крови [litres]

– Вас, мужчин, слегка задень – и вы тут же рвете на себе рубашку. Вы умеете убивать десятками способов. Вы заставляете женщин лезть из кожи вон, только чтобы оказаться рядом с вами. А когда вам удается заполучить ту, что годится не на одну ночь, вы объявляете ее своей собственностью и свирепеете. Никому из других мужчин отныне не позволяется смотреть на нее и говорить с нею. Вы решаете, что и когда ей есть, во что одеваться, когда встречаться с подругами.

– Что за чушь ты несешь с утра?

– Ваши главные хобби – размышления, сражения и орание. Вы в совершенстве владеете тремя десятками способов рычания и урчания. У каждого из вас – орава горячих друзей, но стоит кому-то обзавестись парой – друзья отваливаются, как шелуха. И помоги вам боги, когда у всех вас начинают появляться дети.

Хант выхватил у нее круассан. Брайс, как по волшебству, замолчала. Она посмотрела на него, затем на круассан. Ханту показалось: если он поднесет круассан ко рту, она набросится и покусает. Но круассан был на редкость аппетитный.

Хант выдвинул стул, повернув его спинкой вперед.

– Во-первых, – начал он, усаживаясь за стол, – меньше всего меня занимает желание трахнуть тебя. Поэтому все, что связано с сексом, созданием пары и детьми, мы можем полностью вычеркнуть. Во-вторых, друзей у меня нет, поэтому никакого выездного отдыха по выходным не предвидится. И в-третьих, раз уж мы заговорили о выборе одежды…

Он доел круассан и выразительно посмотрел на Брайс:

– Вовсе не я каждое утро два часа подряд разгуливаю по квартире в лифчике и трусиках, прежде чем соизволю одеться.

Хант прилагал максимум усилий, чтобы убрать из сознания эту особенность Брайс. После утренней пробежки она тратила больше часа на прическу и макияж, словно нарочно представая в полупрозрачном нижнем белье. Он и подумать не мог, сколько десятков пар лифчиков и трусиков собрано в ее коллекции.

И еще одна мысль сверлила ему голову: если бы он выглядел, как Брайс, то, скорее всего, тоже наряжался бы так.

Брайс лишь проехалась сердитым взглядом по его рту и руке и проворчала:

– Это был мой круассан.

Кофемашина подала сигнал готовности, однако Хант и не подумал встать.

– Ты сделаешь комплект ключей для меня. И добавишь меня на панель заклинаний, потому что все это не мой каприз, а часть моей работы. То, что ты называешь властностью и агрессивностью, – вовсе не первый признак альфа-ямы. Это всего лишь желание быть уверенным, что дело не кончится твоим трупом.

– Перестань сыпать ругательствами. Это нервирует Сиринкса.

Он наклонился достаточно близко и заметил в ее янтарных глазах золотые крапинки.

– Дорогуша, такого грязного ротика, как у тебя, я еще не встречал. А судя по манере твоих действий, альфа-яма – это ты.

Брайс зашипела.

– Видишь? – лениво протянул Хант. – Вместо слов – сплошное рычание и урчание. Вот так-то.

Ногти Брайс (сейчас они были цвета неба, подернутого дымкой) забарабанили по стеклянному столу.

– Больше не смей есть мои круассаны. И перестань называть меня дорогушей.

Хант усмехнулся и встал:

– Мне нужно слетать в Комитиум за одеждой. Где ты намереваешься быть?

Брайс нахмурилась и ничего не сказала.

– Ответ прост: со мной. Отныне куда бы ты ни пошел, мы туда пойдем только вместе. Поняла?

Брайс отмахнулась, но больше не спорила.

Возможно, Микай Домитус и был первостатейным придурком, но он хотя бы не загружал своих триариев в выходные. Если же неотложное задание вынуждало их работать в эти дни, потом они получали отгул.

Джезиба Рога не верила в необходимость выходных (что неудивительно, зная характер колдуньи), а потому у Куинлан сегодня был рабочий день. Хант решил, что в Комитиум они отправятся во время обеденного перерыва, когда большинство занято собой.

Брайс пошла на работу. Хант сопровождал ее по воздуху. Густой утренний туман не желал рассеиваться. Никаких новых сведений о взрыве не поступало. Новых сообщений о нападениях, похожих на атаки кристаллоса, тоже.

Но Хант не терял бдительности и внимательно следил за каждым, кто встречался Брайс по пути. Многие, заметив Сиринкса, выплясывающего на поводке, обходили ее стороной. Химеры были непредсказуемыми существами. Могли ни с того ни с сего покусать или устроить какой-нибудь мелкий магический трюк. И никто не верил, что при виде встречных Сиринкс думает только о том, не угостят ли его чем-нибудь.

Сегодня Брайс надела черную короткую юбку и не так налегала на макияж. Точнее, сделала акцент на глаза, а помада не отличалась вызывающей яркостью… «Доспехи», – догадался Хант, видя, как она с Сиринксом проталкивается сквозь толпу горожан и туристов и лавируют между машинами. Движение на улицах Старой Площади всегда было напряженным, а водители – нервными, готовыми сигналить без передышки. Одежда Брайс, ее прическа и макияж были сродни доспехам и оружию, которые Хант надевал и нацеплял на себя каждое утро.

Единственное отличие: он не носил кружевного нижнего белья.

По непонятной причине Хант вдруг опустился на тротуар позади Брайс. Она даже не вздрогнула, продолжая стучать по плиткам своими высоченными черными каблуками. Хел побери, ее умение пройти по древним улицам и не кувырнуться с этих каблуков впечатляло. Сиринкс радостно заверещал и продолжил труси́ть рядом с хозяйкой.

– Слушай, твоя начальница дает тебе хотя бы один выходной в неделю?

Брайс еще успевала пить кофе на ходу! Стакан с крышкой, предназначенный для таких случаев, она держала в левой руке. Хант установил, что за день она выпивает запредельное количество кофе. Три чашки она опрокинула в себя еще дома.

– Обычно это воскресенья, – сказала она.

В пальмовых листьях шелестел холодный ветер. Кожа на загорелых ногах Брайс сразу отреагировала на холод.

– А суббот Джезибе жалко?

– Многие наши клиенты очень заняты и не могут появиться у нас в будние дни. Приходится учитывать их интересы.

– Вы и по праздникам работаете?

– По основным – нет.

Ее рука с поводком Сиринкса небрежно трогала амулет на шее. Изящный тройной узел.

Архезианские амулеты вроде этого стоили… Солас пылающий, они стоили уйму денег. Ханту вспомнилась тяжелая железная дверь, ведущая в архив. Вряд ли дверь ставили от воров. Скорее, чтобы удержать внутри то, что там хранилось.

Хант чувствовал: Брайс все равно не расскажет, зачем ей для работы в галерее нужно надевать такой амулет. Он решил сменить тему:

– Что связывает тебя с твоим родственником?

Хант помнил об ожидаемом появлении Рунна в галерее.

Сиринкс увидел белку на стволе пальмы и рванулся к ней. Брайс слегка натянула поводок, оборвав погоню.

– В мои подростковые годы мы с Рунном были очень дружны. Несколько лет прекрасной дружбы. Затем мы жутко поссорились. Я перестала с ним разговаривать. Ну а теперь… сам видел, какие между нами отношения.