Сара Гэйли - Магия лжецов [litres]

– Втайне умна?

– Да, – подтвердила Табита. – Она обладает незаурядным интеллектом, но пользуется им по-тихому. – На слове «по-тихому» она понизила голос до шепота и прыснула от смеха. Он оказался настолько заразительным, что я тоже захихикала. Так странно было слышать наш общий смех – он был у нас одинаковым.

Еще несколько минут мы пытались отдышаться – обе одновременно протянули «хва-а-а-атит» и снова зашлись хохотом, – после чего я поинтересовалась, почему Миранда держит свои умственные способности в секрете.

– Ну, потому что Бреа была первой, – ответила она.

– Бреа, что? – Мне показалось, или моя сестра пьянее, чем я думала?

– Бреа была первой, – повторила Табита. – Она первая подружилась с Александрией, а еще она умна. Когда в их компании появилась Миранда, той пришлось предложить что-то иное. – Пару раз промахнувшись мимо трубочки, ей все же удалось сделать большой глоток воды.

– Кажется, я чего-то не понимаю, – в замешательстве протянула я.

Табита поставила на землю свой стаканчик и немного отодвинулась от меня.

– Вот смотри, – сказала она. Я повернулась к ней и обнаружила устремленный на меня взгляд, сверкавший в свете фонарей. Я и забыла, какой напористой она могла быть. – Александрия тщательно отбирает людей. Она собирает свою команду друзей, но… – она икнула и сделала еще один глоток воды. – Но им позволяется иметь только одну отличительную черту.

Я рассмеялась.

– В каком смысле? Одну черту?

Табита кивнула.

– Да. У каждой – она одна. Гляди, сейчас их трое. – Она принялась загибать пальцы. – Бреа – суперумная. Миранда – спортивная. Есть еще Кортни. – Она прочистила горло. – Та у нас – творческая.

– А Александрия какая?

Табита повела плечами.

– Могущественная. Главная среди них. Она их лидер.

– Постой, нет, что-то не сходится. Разве две из них не лесбиянки? Это разрешается, чтобы в группе их было двое? Они не должны быть разными?

Сестра покачала головой.

– Здесь действует другой принцип. Ориентация не относится к отличительной черте . Это просто то, кто они есть. К тому же она не слишком влияет, потому что лесбиянка – только Бреа. Миранда же, хм. – Она помахала руками. – Как же их называют… Когда все в одном. Пансексуалка [6] Пансексуальность – термин, используемый для обозначения сексуального или романтического влечения к людям вне зависимости от биологического пола и гендерной идентичности. .

Я уставилась на нее.

– Откуда ты вообще об этом знаешь?

Она пожала плечами.

– Они этого не скрывают. Миранда много об этом говорит. Бреа – чуть меньше. Вместе они уже со второго курса. Думаю, даже собираются поступать в один колледж. Из них получилась отличная пара.

– Хм-м. – Минуту мы сидели молча, думали о том, как все изменилось со времен нашего детства и в то же время осталось прежним.

– Да, – произнесла она, после того как надолго приникла к стакану с водой. – Они смелее, чем я была в их возрасте. Тогда я не могла вот так посвятить себя одной девушке.

Я не стала говорить этого вслух, но даже сейчас, насколько мне известно, она никогда не посвящала одной девушке больше, чем несколько месяцев.

– Послушай, – начала я, – а что случится, если кто-то попытается обладать двумя отличительными чертами? Или присвоит себе уже занятую?

В ответ Табита грустно улыбнулась.

– Спроси об этом у Саманты Крэбтри. Когда-то она занимала место творческой подружки. А потом свернула на другую дорожку. – С этими словами Табита провела пальцем по горлу, ноготь оставил на коже след – белую линию. – В следующий миг она уже оказалась в кабинете директора. В связи со слухами о неподобающих отношениях с учителем.

– Да ладно тебе, что? – Я поморщилась, но она уже махнула на меня рукой, вновь откинула голову назад, к стене, и покосилась в мою сторону полуприкрытым глазом.

– Нет, то оказались всего лишь неподтвержденные слухи. Понимаешь… никто бы из нас не стал списывать Тоффа со счетов. Учитель английского. – Она прижала сжатый кулак к макушке. – С мужским пучком на голове, магистр изящных искусств, пишет бесперспективный роман. И, вообще, он какой-то… мерзкий.

Я фыркнула, вскинув бровь.

– Мерзкий?

Табита передернула плечами.

– У меня от него странные ощущения. Сильвия его ненавидела . Говорила, что он пытался с ней заигрывать в учительской. Как-то сказал, что на вид ей восемь лет и если бы носила макияж, выглядела бы на все девять.

– О боже, отвратительно, – сказала я.

– Ага. Но мы сами провели тщательное расследование и не обнаружили ничего неприличного между Тоффом и Самантой. – Она прикрыла свой сощуренный глаз – я вдруг поняла, что с закрытыми глазами мне легче на нее смотреть. Крошечные капельки дождя оседали на ее ресницах и тонких волосках бровей. – Однако слухов было достаточно. Прошлый год очень истощил Саманту эмоционально. В этом семестре она практически не появлялась. По словам ее родителей, она до сих пор не пришла в себя. Сильвия приглядывала за ней. Думаю… с ней все будет в порядке, – добавила она, – но, скорее всего, только после окончания школы. Вся эта история серьезно травмировала ее. – Она с силой ткнула меня указательным пальцем. – Ты только не думай, мы не знали, откуда пошли эти слухи.

Табита замолчала – мне даже показалось, что она отключилась. Потягивая воду, я подумала про Александрию.

– Граффити? – спросила я.

– Ага, – не открывая глаз, ответила сестра. – У меня нет доказательств, да и сама она не признается, но эту надпись сделала Александрия.

– И никто не сумел определить, какое заклинание она использовала?

– Никто, – подтвердила она, ее голос перешел в тихое бормотание, обычно предшествующее сну. – Я изучила некоторые теоретические возможности, но это выходит за рамки даже моего понимания. Так что… теперь тебе ясны мои слова по поводу нее?

Я кивнула.

– Могущественная. – Я снова пнула ботинок Табиты. – Эй, малышка. Не пора ли отвести тебя домой?

Она резко схватила меня за руку, ее глаза распахнулись. Пальцы на ощупь были холодными и влажными.

– Давай побудем здесь еще, Айви. Всего… пару минут. Я н-не х-хочу возвращаться. – От алкоголя и сонливости у нее заплетался язык. Моя сестра держала меня за руку. Мне не хотелось говорить ей «нет». Я пыталась отыскать в себе злость и обиду, испытываемые по отношению к ней всего пару часов назад. Но эта ладонь в моей руке и покоящаяся на моем плече голова – я не могла пока разрушить эти чары.

– Ладно. – Еще несколько минут мы сидели молча. Мой мозг обрабатывал все, сказанное ею. Возможно, у этой загадки простое решение. Быть может, я выберусь из Осторна уже через пару дней с остатками гонорара и воспоминанием о сестре, сжимающей мою руку. Тогда бы я сделала это – раскрыла убийство. Может ли быть все так просто?