Уна Харт - Дикая Охота [litres]

– Научился собирать чемодан, когда ездил в колледж, – заметил Томас мимоходом. – В первый раз по неопытности тоже взял с собой кучу ненужного барахла.

Когда он закончил упаковывать вещи, Салли хотела предложить ему чай, но вспомнила, что в раковине гора грязной посуды. Лучше всего было бы выйти отсюда, запереть дверь и взорвать чертов дом, чтобы он летел до самой Луны и никогда-никогда не вернулся обратно…

– Так вот, значит, о чем ты мечтаешь?

Томас улыбался. Салли дотронулась до рта, чтобы проверить, не произнесла ли она это вслух. Губы не шевелились. Парень протянул руку и тоже коснулся их. Наверное, хотел убедиться, что они не сшиты невидимыми нитями, которые мешают ей говорить.

«Сшиты, – хотела бы сказать она. – И рот мой нем, и ребра тонки, как рыбьи косточки. В моем теле нет плоти».

Он скривился, как будто испытывал боль. Салли стояла, не шевелясь, и смотрела, как между темными бровями Томаса углубляются морщинки: одна, две, три… Что его так обеспокоило? Но она не успела спросить, потому что дверь открылась и вместе со снежным вихрем в дом ворвался Гидеон, распространяя запах сырого мяса.

– Эй, почему вы такие невеселые? Смотрите, я все купил! Еще пытался выиграть нам автомобиль, но там сплошное надувательство. Я открутил все крышечки в магазине, но машины так и не нашел. Зато на кассе было целое море чупа-чупсов, и даже со вкусом кофе! Вдобавок я встретил прекрасную даму, которая любезно согласилась меня подвезти, иначе пришлось бы ждать вас целую вечность. А еще мне теперь все известно о крупнейшем мировом бренде кондиционеров! Вы знали, что каждый второй кондиционер на планете производится…

Томас рыкнул неразборчиво и, оттолкнув отца в сторону, встал в проеме входной двери. С парнем творилось что-то странное: он раскачивался и тряс головой, вцепившись обеими руками за косяк так, словно боялся улететь. Салли подошла к нему и потрогала лоб.

– Голова болит, – пожаловался Томас, и это прозвучало так по-детски беззащитно, что девушка встала на цыпочки, обхватила его голову руками и прижала его к себе. Он весь горел, будто внутри у него была топка и кто-то постоянно подкидывал туда уголь.

– Ты простудился?

– Нет. Меня тянет куда-то, – простонал он сквозь сжатые зубы. – Нужно выйти на воздух… Съездить, тут недалеко…

– О, я знаю это чувство, – мурлыкнул Гидеон. – Прямо кости выкручивает, да? Но, когда так зовут, идти нельзя! Поверь, у этих людей точно нет для тебя ничего со скидкой. Они просто посадят тебя в зачарованный сосуд и будут требовать, требовать, требовать. Одни захотят, чтобы ты принес им мешок с золотом, другие – чтобы украл у соседей корову… Не поддавайся!

Он открутил пару крышечек с бутылок виски и заглянул под них. Наверное, надеялся найти там машину, которая увезет их далеко-далеко.

Салли не знала, кто эти люди, которые хотели выманить Томаса из дома и посадить его в какой-то сосуд. Вдобавок музыка вернулась и кружила в ее голове, как хищник, готовый кинуться на добычу. Нет, только не сейчас!

– Может, это те странные типы, о которых ты рассказывал? – предположил Гидеон. Он сходил на кухню, смочил водой тряпку, которой вытирают стол, и попытался положить ее сыну на лоб как компресс. Томас оттолкнул его.

– Зачем я им сдался? Как это прекратить?!

Гидеон погладил его по голове, и на этот раз Томас даже не отстранился.

– Боюсь, сынок, только перетерпеть, – неожиданно ласково произнес мужчина.

– Давай я поеду, – предложила Салли.

Она хотела сказать «Поеду вместо тебя». Хотела пообещать, что сядет за него под замок и будет выполнять чужие желания, лишь бы вместе с ней в тюрьму не проникла эта проклятая музыка.

Томас взял девушку за руку – так же осторожно, как до того прикасался к губам.

– Да, – сказал он, напряженно морщась. – Давай. Тебе нужно добраться до перекрестка перед супермаркетом. Ничего не делай, ни с кем не заговаривай, просто проезжай мимо и посмотри, кто там ждет, а потом сразу набери меня.

Салли не нужно было даже слушать до конца. Она ловила его пожелания на лету, еще до того, как они обретали форму и звучали вслух.

Стоило сесть в машину, как напев загремел со всех сторон, но Салли решительно отогнала его. Теперь у нее были направление и цель, и это помогало. Она представляла, будто полотно трассы наклоняется, а ее машинка, как игрушечная, катится сама по себе, набирая скорость.

Разогнавшись, она едва не проскочила супермаркет, но успела притормозить и перекресток проехала медленно. У обочины стояли два автомобиля с выключенными фарами, а рядом – несколько людей. Это засада, поняла Салли. Они ждут, чтобы наброситься на нее! Но они еще не знают, что у нее есть тайное оружие, о котором она никому не говорила: громы и барабаны под черепом. Нужно только разобраться, как открыть собственную голову, чтобы музыка вырвалась на свободу…

Когда машина остановилась на обочине, тонкий наст под колесами затрещал. Салли представила себе, как разбегаются трещины, как корочка льда рвется и автомобиль проваливается в жидкий темный асфальт, как в воду. Распахнув дверцу, она вышла на улицу, подставляя лицо холодному ветру. Мелодия вихрем кружилась вокруг, но впервые в жизни не раздражала и не утомляла.

Первым она узнала смуглого серьезного парня, Криса, который в лесу так внимательно рассматривал ее запястье. Салли помнила, что он приехал на выручку потерявшейся девочке. Рыжую парочку ребят она тоже видела в поисковом отряде.

Чуть дальше стояла Клэр, а рядом с ней – высокая женщина с одним зрячим и одним слепым глазом, которая так крепко держалась за кисть, будто боялась, что та отцепится и убежит прочь. Салли знала, что они встречались раньше, но не могла вспомнить, при каких обстоятельствах. С этой женщиной они обменялись взглядами, насколько это было возможно в темноте, и застыли друг напротив друга.

А потом…

Салли не сразу поняла, что изменилось. Ее тело никуда не девалось, руки и ноги двигались как обычно, нос и рот прятались под теплым шарфом. Все оставалось по-прежнему, кроме одного.

Она больше не слышала музыки.

Только ветер. Звук незаглушенного мотора. Голоса.

В голове внезапно стало так пусто и чисто, словно пришли невидимые дворники и вымели оттуда все до единой соринки. Потрясенная девушка потрогала лицо – казалось, что навязчивая мелодия должна вытечь из пор и остаться на кончиках пальцев. Но кожа на ощупь была обычной, а подбородок – мокрым от дыхания, льдинками намерзшего на шарф.

Тем временем одноглазая женщина медленно разжала руку, и Салли увидела блеск золотого кольца. Как странно, что она рассмотрела его в темноте! Украшение завораживало, притягивало взгляд.