Уна Харт - Дикая Охота [litres]

Анвен нажал кнопку переговорного устройства, и его голос, звучавший искаженно, словно механический, проник в лабораторию:

– У Грейс есть важные новости. Вы не могли бы прерваться?

Один из людей в защитных костюмах обернулся и посмотрел на незваную гостью. Даже через очки и стекло она заметила его недовольный взгляд – так смотрит человек, которого отвлекли от серьезного дела или разбудили посреди ночи. В конце концов Диан Кехт кивнул.

Видимо, он тоже чувствовал, что Грейс пришла неспроста.

Они сидели в зале отдыха на скрипучем белоснежном диване рядом с аквариумом. Точнее, на нем сидела Грейс, а Диан Кехт и Анвен устроились в креслах напротив. Айнар расположился у ног брата, и тот рассеянно перебирал волосы близнеца.

В голубоватой воде аквариума грустно шевелили плавниками рыбки. Мерно побулькивал фильтр, выпуская цепочку пузырей. Вокруг все было бело-синее, от предметов шел резкий химический запах, и Грейс казалось, что она нырнула в пакет стирального порошка с вкраплениями голубых гранул. Еще и диван оказался неудобным – прямо как разговор, который им предстоял.

Диан Кехт был в светло-зеленом медицинском костюме. На нем не было шапочки, но длинные волосы были тщательно убраны. Сейчас охотник смотрел как всегда открыто и доброжелательно – ни следа того недавнего раздражения, которое было заметно даже сквозь маску и пластиковый щиток.

Стараясь говорить кратко, Грейс объяснила свою задумку. Диан Кехт выслушал ее с ободряющей улыбкой. Будь он учителем, старшеклассницы бы просто с ума по нему сходили.

– Даже если вы ошиблись, то все равно проделали отличную работу, – похвалил он, почти повторив слова Анвена. – Никто из нас не додумался до такого. Позволите мне взглянуть?

Грейс поспешно отдала ему телефон. Однако собеседник почему-то медлил. Он так и сидел, держа аппарат в вытянутой руке, но не глядя на экран. На лице Диана Кехта застыло неуместно приветливое выражение, и только что-то в самой глубине зрачков выдавало тревогу.

Анвен хмыкнул, поглаживая голову Айнара, который прижался щекой к колену брата.

– А ведь девочка может оказаться права.

«Диан Кехт напуган, – вдруг поняла она. – Он боится смотреть».

Грейс попыталась представить себя на его месте. Что чувствовала бы она, если бы спустя многие годы пришлось взглянуть в лицо Лоры? Наверное, ей было бы радостно и страшно одновременно. А что, если бы в их последнюю встречу она сделала матери очень больно? Должно быть, чувство вины просто сожрало бы ее изнутри.

Наконец Диан Кехт медленно развернул телефон к себе. В теплых карих глазах отразилось свечение экрана. Мгновение лицо не выражало совсем ничего, как будто он просто взял и вышел из собственной головы, оставив пустую оболочку. Грейс уже подумала, что ошиблась.

– Это она, – сказал наконец лекарь так спокойно, словно из голоса вытравили все эмоции. – Это моя дочь.

Близнецы поднялись. Встав за спиной у Диана Кехта, они заглянули ему через плечо.

– Тут кто-то отмечен на фотографии, – заметил Анвен и кликнул по экрану, переключаясь по ссылке. – Вдруг это твой сын?

– Это он, – сказал Диан Кехт, не глядя на экран. – Это Миах.

Он даже не стал проверять. Смотрел только на Грейс, прямо ей в глаза.

Так, как будто собирался ее поблагодарить.

Так, будто хотел прикончить.

Сборы не затянулись, переговоры тоже прошли очень быстро. И без долгих объяснений было ясно, что кто-то должен отправиться во Фьёльби, чтобы побеседовать с Миахом и убедить его помочь Александру. Никто из охотников не сомневался, что это будет сам Диан Кехт.

Грейс тоже напросилась в компанию. В конце концов, она знала городок и его окрестности лучше, чем прочие. Спорить никто не стал, а если Диан Кехт и был недоволен своей спутницей, то вида не подал. Еще они решили захватить с собой Голода. Раньше собакам не удавалось взять след Миаха, но ведь тогда никто не знал, где его искать. Возможно, теперь, когда район поисков сузился, псу удастся отыскать цель.

Нужно было предупредить Александра, и это, как ни странно, оказалось самым сложным. Всегда неуютно находиться рядом с человеком, которому ты только что подарил надежду. С одной стороны, чувство собственной значимости взлетает до небес, с другой – ты всегда помнишь, что дело может сорваться. Поэтому Грейс испытала огромное облегчение, когда разговор закончился, и она отнесла голову Александра к Тыковке, чтобы тот заботился о приятеле в ее отсутствие.

Оставалось только переодеться. Сердце колотилось как бешеное, когда она доставала из шкафа и бросала на кровать вещи: теплую кофту, штаны, зимнюю куртку и шапку с ярким помпоном. Макдар еще не включил день, и за окном царила непроглядная тьма. Грейс спешила, потому что боялась: Диан Кехт нарушит обещание и уйдет без нее. Она путалась в штанинах, надела кофту задом наперед, а обнаружила это, только когда уже застегнула куртку. «Тут нет времени, потому и торопиться некуда», – некстати вспомнила она слова Александра.

Но Диан Кехт никуда не исчез. Он ждал Грейс на площадке перед отелем, сидя за рулем внедорожника. Лошади, превращенные в автомобили, выглядели точь-в‐точь как обычные машины, только сохраняли запах животного тела и тепло. Когда девушка устроилась на пассажирском сиденье, ей послышалось, что машина тяжело вздохнула, – так кони дают понять, что застоялись и скучают.

Салон внутри был покрыт как будто легким пушком, под обивкой дверцы ходили напряженные мышцы. Казалось, лошадь вывернули наизнанку и внешняя часть стала внутренней. На месте, где обычно болтается ароматизатор, висела метелочка из конского волоса и легко покачивалась, даже когда машина стояла.

– Удачи! – услышала она снаружи. В окошко заглядывала улыбающаяся голова Александра, зажатая в руках Тыковки. Значит, все-таки решил ее проводить…

Это было приятно, но на сердце у Грейс стало только тяжелее. Ужасно, должно быть, когда твое будущее целиком зависит от кого-то другого! Она заставила себя проглотить обещание, которое уже кололо ей язык: мол, мы найдем его, уговорим, все будет хорошо… Незачем разбрасываться посулами, которые рискуешь не исполнить. Из-за этого прощание вышло неловким и скомканным.

Наконец они тронулись с места. Диан Кехт вел машину именно так, как Грейс себе и представляла: аккуратно, медленно, как будто немного неуверенно. Он был одет в мягкие штаны с туникой и светлое пальто – слишком тонкое для зимы во Фьёльби. Охотник внимательно смотрел перед собой, хотя снаружи не было ничего, кроме густого тумана цвета молока. Со спутницей он тоже не заговаривал, только попросил пристегнуться.

Грейс же не терпелось расспросить собеседника о тысяче вещей: о том, почему его комната выглядит, как лаборатория или больница, о теле в пластиковом контейнере и о волке под капельницей. Но неловко было начинать разговор первой после того враждебного, пускай и мимолетного взгляда, которым Диан Кехт окинул Грейс ночью.