Джанет Эдвардс - Ураган

Должно быть, в улье узнали, что Мортон виновен в смерти Селандины, но телепаты так редки, так драгоценны, так незаменимы, что ему не пришлось отвечать за свои действия. Напротив, улей защитил его от всех последствий. Кого-то отправили на ферму, чтобы уничтожить все следы существования Селандины. Забыли лишь о листе подозреваемых в записях отряда Мортона.

Я еще обдумывала свое открытие, когда в квартиру вошел Лукас. Я увидела, как он выключил передатчик в ухе и указал на мой.

Я последовала его примеру.

— Зачем мы отключаем передатчики?

— Чтобы я мог поговорить с тобой, пока переодеваюсь. Ты не забыла оружие?

— Я ношу его под курткой.

Лукас стянул с себя одежду, открыл контейнер и достал уличные вещи.

— Я тоже возьму оружие, — хмуро сказал он. — Мы вступаем в непредсказуемую ситуацию. В случае насилия ты должна первым делом натянуть капюшон бронекостюма, чтобы защитить голову.

Я потянулась правой рукой через плечо, чтобы найти полоску ткани — капюшон боевой брони.

— Моя тактическая группа разработала детальный план эвакуации, — продолжал Лукас. — Участие в эфире на молле поставит меня в центр любого проявления массового насилия, и возможно, мне придется участвовать в схватке. Прежде, когда я попал в беду, ты отказалась эвакуироваться из опасного места, но сейчас не должна так поступать.

Я с неохотой скривилась.

— Эмбер, ты должна понять, что всякая твоя задержка лишь увеличит опасность для меня и подвергнет риску жизни других членов нашего отряда, — убеждал Лукас. — Во время этого рейда самолеты будут ждать на пляже. В кризисной ситуации первой задачей ударной группы станет твоя защита и доставка на борт одного из самолетов. И лишь когда ты окажешься там в безопасности, они смогут переключить усилия на эвакуацию остальных. Мы оставим здесь снаряжение, поэтому для вывоза всех понадобятся лишь три самолета.

Итак, любая задержка с моей стороны может привести к его смерти или смерти кого-то из членов отряда, например, Базз, Николь или Ханны. Но я знала, что ставки гораздо выше.

Если я промедлю с выполнением приказов и буду убита, если наш улей потеряет и Мортона, и меня, то Мелизенде, возможно, придется пожертвовать четырьмя зонами, а не двумя. За запертыми перемычками окажутся не только Багровая и Фиолетовая зоны в южном конце улья, но и Синяя с Ультрамариновой. Я выросла в Синей зоне, так что в числе сорока миллионов человек за закрытыми дверьми будут мои родители и брат.

— Если ситуация обернется насилием, я немедленно последую приказу об эвакуации, — сказала я. — Но в твоем плане есть изъян. Ты и я приучены к выходам во Внешку, как и ударная группа. Но большинство членов отряда побоятся выйти на пляж. Тебе понадобятся несколько самолетов в ангаре Убежища.

Лукас покачал головой.

— В случае массового насилия ударная группа не сможет безопасно провести множество гражданских по длинному внутреннему пути до ангара. Всем придется эвакуироваться с пляжа.

— Но, возможно, это не сработает, — яростно возразила я. — Вероятно, Базз сумеет добраться до самолета, поскольку она неделями боролась со страхом Внешки, но все остальные не справятся.

Лукас уже надевал тяжелую боевую броню, превращаясь в потрясающего воина, наподобие ударников.

— Тактикам и связистам пришлось научиться просматривать изображения Внешки, когда мы были в походе. Есть шанс, что некоторые из них сделают следующий шаг, выйдя наружу и без помощи достигнув самолетов. Тех, кто не пойдет во Внешку добровольно и не позволит ударной группе донести их без сопротивления, придется оглушить выстрелами.

Я представила Рофэна, стреляющего в свою девушку, Эмили, и бегущего к самолету с ее бессознательным телом.

— Должен быть лучший способ.

— Лучший способ — убедить население морской фермы довериться нам. Мы сделаем все, чтобы этого добиться. — Лукас натянул куртку поверх брони и кивнул. — Теперь можно включить передатчики.

Моя рука дрожала, регулируя настройки аппарата. Я не знала, как именно умерла Селандина — в результате преднамеренного убийства или случайно, — но точно знала, что ответственен за это Мортон. Почему же я рискую жизнями всех в моем подразделении, чтобы его спасти?

Но, по правде говоря, я делаю это не для спасения Мортона. Я спасаю двадцать миллионов человек в Багровой и Фиолетовой зонах улья. Я телепат, видящий тайные мысли людей, разделяющий их мечты и ощущающий их эмоции так же сильно, как свои собственные. Теперь я думала об одном разуме, который прочитала всего несколько дней назад, об одной жизни, на мгновение пересекшейся с моей, об одном человеке из двадцати миллионов, находящихся в опасности.

Это дело началось, когда мы с ударной группой отправились на пляж шестьдесят седьмого уровня, чтобы помочь Мортону с целью. Мы спасли смелую десятилетнюю девочку и видели, как она радостно убежала по песку. Гленна, должно быть, наслаждалась остатком дня, а затем вернулась домой, к родным. Ее дом и семья находились в Багровой зоне.

Мы защитили Гленну однажды и должны сделать это вновь.

Табличка на пожарной двери, которая вела в пятый коридор, кричала яркими заглавными красными буквами: «Опасность! Внешний мир!». За дверью располагался до обидного обычный коридор с ровной стеной слева и дверями апартаментов справа.

Пока мы с Лукасом шли по коридору, я прочувствовала неудобство движения в боевой броне и громоздкой верхней одежде. Отправляясь в поход, наша группа надевала специальную форму, созданную для условий Внешки. Те же вещи мы взяли в Футуру, но обнаружили, что во Внешнем мире гораздо холоднее из-за того, что называется зимой.

С тех пор Рофэн заказал для нас совершенно новые комплекты одежды, по его словам, лучше подходящие для зимних условий. Сегодня я впервые надела этот комплект и подумала, что в нем слишком много набивки. Температура в коридорах базы была ниже, чем в улье, я расстегнула куртку и сняла капюшон, но все равно чувствовала неудобство от жары.

В конце коридора мы встретили Адику, Рофэна и альфа-группу. Рядом с ними стоял носач в сером балахоне, сверкая из-под маски багровыми глазами. В детстве я каменела при виде носачей, меня отталкивали их серые маски, намекавшие на нечеловеческую форму головы, и пугали мысли о чтении моего разума. После лотереи я заметно продвинулась в преодолении прежнего отвращения, даже сама надевала костюм носача, но все еще подавляла инстинктивную дрожь.

Я строго напомнила себе, что именно этот носач — мой старый друг Форж, и заставила себя взглянуть прямо на него. Слои тонкой ткани его серого балахона висели странновато.

— Форж, ты надел под костюм боевую броню? — спросила я.