Сергей Григоров - Каждый выбирает [СИ]

Когда он просматривал гадкие рисунки Аполлона, помимо негодования в нем росла и злость: вот предала его Зойка, получила сполна, а ему опять придется исправлять случившееся, чтобы избежать общего позора… Сейчас Олмир проклинал в душе себя и свою глупость.

— Хорошо, но почему Зоя ничего не рассказала мне перед заседанием Коронного Совета?

— Ее заверили, что после этого все члены делегации Луонского герцогства во главе с Благовым немедленно зарежут сами себя прямо у зала заседаний Совета.

— Насколько реальна была эта угроза? Я полагал, что существующая система безопасности надежно устраняет подобные эксцессы.

— Наши психоаналитики уверяют, что Благов блефовал. Но она-то ни в чем не была уверена, — сухо ответил Ламарк.

Ну почему я не расспросил ее раньше, каялся про себя Олмир… но нельзя расклеиваться, показывать свои слабости придворным. Он король и обязан всюду держать себя в руках.

— Ваше Величество, — медленно произнес канцлер, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя. Впрочем, так оно, видимо, и было: аппаратура, в изобилии навешанная на нем, позволяла незаметно для окружающих принимать доклады из многих источников и давать детальные указания подчиненным. — Только что прошло сообщение, что общественная дискуссия в Луонском герцогстве завершена. Закончилось голосование по последнему вопросу. Подведены предварительные итоги.

— Спасибо большое. Уважили. Очень рад их подарку, — с сарказмом сказал Олмир, по тону Краева догадываясь, что все в порядке.

— Не возникло неожиданностей под занавес? — счел все же нужным уточнить Жан Мерсье.

— Никаких. Возможность объявления герцогством независимости не исключает около одного процента луонцев, да и то в чисто теоретическом плане. Таким образом, они готовы принять любой вердикт центральной власти в отношении Дома Дракона. Поздравляю Вас, Ваше Величество. Ваше мудрое решение на Коронном Совете сыграло свою положительную роль. Луонцы сделали правильный выбор не по принуждению, а по собственному разумению. Высший политический пилотаж!

— Почему подведены только предварительные итоги? — спросил Олмир, чувствуя облегчение. Не понятно, почему. В глубине души он полагал, что разобраться с Аполлоном и его хамскими рисунками важнее, чем решить теряющуюся в тумане будущего судьбу Зоиного герцогства.

— Окончательно результаты дискуссии оформляются в виде объемистого тома и передаются в государственный архив. На его редакцию дается неделя. Но уже сейчас герцогиня Луонская свободна от данного слова и может в любой момент покинуть родовой дворец.

— Ладно, с Благовым и луонцами все ясно. Как я понял, они снимают свои лозунги объявления независимости и готовы, поджав хвост, следовать нашим предписаниям. Будем считать, что этот вопрос рассосался сам по себе. Ну а что произошло с родиниловской обителью?

— Чертовщина какая-то, Ваше Величество! — воскликнул канцлер. — Самый прозаичный пожар.

— При первоначальном осмотре в верхней части Храма оказались невыявленными большие полости, занятые электронной аппаратурой неясного функционального назначения, — с суровостью в голосе сказал Ламарк. — Там и возник очаг возгорания. Уместно даже квалифицировать начало пожара как термический взрыв, в результате которого были уничтожены штатные противопожарные средства. Пока наша команда по сигналу тревоги прибыла на место, пока проникла внутрь, приступила к тушению — выгорело все, что могло и не могло гореть. Достаточно сказать, что пострадали даже Решатели Уренара, хранящиеся в специальных сейфах. Один из них — всего их два — точно не подлежит восстановлению. Непоправимый материальный ущерб.

Ламарк умолчал о многом. О том, почему первый осмотр родиниловской обители был проведен невнимательно, и какое наказание понесли виновные. О том, что предположительно представляло собой взорвавшееся оборудование, и так далее. Вероятно, все это было недостойно слуха короля, и Олмир не стал расспрашивать. Руководитель обязан верить своим ближайшим соратникам и не подозревать их в утаивании важной информации.

— По дороге сюда вы обмолвились, что общественность не воспринимает вашу версию возникновения пожара, — сказал он.

— Ха, я бы тоже не поверил! — вставил канцлер.

— Действительно, трудно представить, что мы ни при чем. Консервация обители была проведена по всем правилам. Оборудование отключили, все ходы и малейшие лазейки между помещениями надежно перекрыли, установили технические средства охраны и наблюдения, автоматические средства пожаротушения. Окна и двери дополнительно прикрыли силовыми замками. Выставили наружные посты. Одним словом, полнейшая тишь да гладь внутри и гарантия непроникновения даже комара снаружи. Тем самым мы взяли на себя полную ответственность за сохранность обители.

— Да, но те полости, как я понимаю, не попали в поле вашего зрения.

— Совершенно верно, Ваше Величество! Их существование и послужило камнем преткновения. С одной стороны, мы заверяем, что не обнаружили их при наложении ареста на обитель. С другой стороны, Род с Нилом и все рядовые служащие обители вполне искренне утверждают, что тоже ничего про них не знали. Не было никаких полостей, и все тут! Данное противоречие неустранимо. Мы говорим о досадном недоразумении, ошибке, халатности. А с их точки зрения единственное разумное объяснение произошедшего — в том, что мы подложили термические бомбы.

— Зачем? С какой целью?

— Высказывается много версий. Одну из них, например, связывают с Вашей личной неприязнью к Роду.

— Чушь какая-то! Род с Нилом и их техники ничего не знали, не ведали. Хорошо, пусть будет так. Но тогда следует заподозрить Шамона, занимающегося там своими темными делами — составлением психопортретов всех посетителей. Он тоже ничего не знал про эти полости?

— Нам не известно, что он знал или не знал. Он отказывается разговаривать со всеми, кроме Вас, Ваше Величество.

— Но все же я не все понимаю. Вроде бы после каждого происшествия — пожара, производственной аварии, стихийного бедствия — соответствующие службы обязаны определить его причины и установленным порядком опубликовать свои выводы.

— Техническая экспертиза здания транслировалась в реальном времени сразу после пожара. Но те полости мы обнаружили позже, когда установили тяжелое оборудование и просветили стены.

— И, конечно, не довели ваше открытие до общественности.

— А какой смысл? Чтобы получить в ответ заявления о том, что мы сами их выдолбили? И так уже отовсюду несутся обвинения в наш адрес.

— На мой взгляд, — сказал Жан Мерсье, — это было неверное решение. Надо было сразу показать находку по телевидению. Недомолвки — всегда главные причины недоверия к властным структурам. Если что-то недоговорено, то додумывается, как правило, в неблагоприятную сторону.