Сергей Григоров - Каждый выбирает [СИ]

От барона веяло такой угодливостью, что Олмир не раздумывая сказал:

— Вы идете с нами. Укажете дорогу в покои, где сейчас находится герцогиня Луонская.

— Рад стараться, Ваше Величество! Их Высочество, наверное, в библиотеке.

— Так, с нами пойдет и Кутузов. Ну, лейтенант, давайте команду пропустить нас.

— Оп па! Мне показалось, что кто-то пробежал внутрь дворца, — сказал лейтенант, тревожно вглядываясь в темноту. — Ваше Величество, Вы ничего не заметили?

— Не заметил, меня ослепляют костры.

— Какая-то тень вроде бы мелькнула, — неуверенно сказал стоящий рядом гвардеец.

Акумов пожал плечами: он был готов согласиться с любым утверждением.

— Ваше Величество, позвольте, я пойду впереди. Барон, не отставайте от меня, — скомандовал лейтенант и заспешил вперед.

Через несколько шагов он перешел на бег, Акумов еле поспевал следом.

Олмир ускорил шаг, но бежать не решился: не к лицу это королю. Краем глаза заметил, что Кутузов в полуприседе обгоняет его сбоку. Сразу виден профессионализм: скользящий шаг журналиста позволял постоянно держать телекамеру на одной и той же высоте, не трясти ее, и качество снимаемого им не вызывало нареканий, вероятно, самого требовательного и нервного зрителя.

В итоге Олмир, соблюдая королевское достоинство, оказался последним у открытых настежь дворцовых ворот. Опутывающие его взгляды исчезли — и он припустил во всю прыть.

Ранее ему не приходилось бывать в Сфинксе, но Зоя достаточно точно описала внутреннее устройство своего родового дворца. Они вошли внутрь через боковые ворота. Здесь было «чрево» Сфинкса, и длинные, плавно изгибающиеся коридоры имитировали кишки. Мощная силовая конструкция дворца была упрятана под многометровым слоем материалов, напоминающих хрусталь. Обычные светильники не горели, но где-то в глубине стен и потолков мелькали разноцветные искорки. Из-за этого временами казалось, что не бежишь, а паришь в бесконечном пространстве.

Олмир быстро потерял ориентировку, и мчался туда, куда сами несли ноги. Когда он миновал огромные залы — «легкие» Сфинкса, — услышал шум, производимый бежавшими впереди Акумовым и Кутузовым. Лейтенант, видимо, передвигался без единого шороха. Олмир начал догонять их, но все равно пропустил главные события.

Георгий Пятнадцатый, молодой герцог Цезийский, всегда поступал правильно. Считал он необходимым оказать посильную поддержку Зое в трудные времена — вот и находился рядом с ней последние дни. Селена Бюлова, конечно, тоже не могла остаться в стороне. Сколько треволнений и бытовых неудобств они претерпели! И сейчас, расположившись в углу читального зала дворцовой библиотеки, они пили чай, разогреваемый на старинной спиртовке. Ее случайно нашла Селена в каком-то чулане. Темноту разгонял блеклый свет нескольких фонариков, не отказавших в хадрайверном поле потому, что в их конструкции не было логических устройств.

Неведомым образом почувствовав опасность, Георгий встал, подошел к выходу. Прислушался, что происходит снаружи. Постоял, потом рывком открыл дверь. Прямо перед собой он увидел темное пятно. Вспыхнул огонек, осветивший мужскую фигуру в черном одеянии. В руках незнакомца был зажат сверток.

Огонек стал ярче. От него с шипением начали разлетаться искорки. Горел бикфордов шнур, обмотанный вокруг таинственного свертка! Самодельной, собранной на скорую руку бомбы! А мужчина уже поднял руку, намереваясь бросить ее в зал!

Не раздумывая, Георгий ринулся ему в ноги.

Потеряв равновесие, незнакомец выпустил бомбу из рук, и она, крутясь, покатилась по полу в сторону девочек. Зоя мгновение смотрела на нее, потом что-то крикнула Селене и бросилась на пол. Запал догорел и жухнул жаркий взрыв. Грохот, треск, противный визг разрушающегося стекла.

Георгий не мог посмотреть, что произошло в зале. Он оказался придавленным телом диверсанта, и сверху на него обрушились тяжелые удары.

Противник молодого герцога в совершенстве владел искусством рукопашного боя, но Георгий тоже был не из простых. Убийственные удары, так и сыпавшиеся на него сверху, или натыкались на блоки, или попадали не в те точки, в которые были нацелены. Однако Георгий сам не мог атаковать противника, а лишь вязал его, глухо обороняясь. Так никогда не одержишь верх.

Когда незнакомец откинул от себя обмякшее тело Георгия, рядом с ним возник лейтенант. С криком «стой» гвардеец выхватил из ножен шпагу и сделал шаг, намереваясь приставить острие к груди диверсанта. Это было ошибкой.

Молниеносный взмах руки — и в переносице лейтенанта затрепетала метательная «звездочка». Однако недаром муштровали королевских гвардейцев. Лейтенант сохранил себе жизнь, чисто инстинктивно уклонив голову — коварный снаряд попал в него чуть под другим углом. Ослепленный, он не мог на равных продолжить борьбу с диверсантом, а потому просто ткнул его шпагой.

Завершил схватку Акумов. Подскочив к диверсанту, он старательно, чтоб мгновенно убить, вонзил ему под подбородок кинжал.

Кутузов метался рядом, жужжа телекамерой.

— Срочно за помощью! — крикнул ему Олмир. — Акумов, отключить хадрайверы!

— Есть, Ваше Величество! — браво воскликнул барон, осчастливленный возможностью выполнить еще одно приказание короля.

Журналист отвечал, что за помощью бежать не надо — у него постоянная видеосвязь с помощником, а тот уже направил сюда гвардейцев. Олмир ничего не слышал, ворвавшись в разгромленный зал.

Наспех сделанная бомба обладала малой мощностью. Непосредственное действие ее взрыва, тем более случившегося почти посреди помещения, не угрожало ничьей жизни. Но не выдержали стилизованные под хрусталь облицовочные материалы. Вероятно, они были сделаны из напряженного гетерогенного стекла и от взрыва лопнули, образовав тысячи острых осколков, с бешеной скоростью и визгом разлетевшихся во все стороны.

Селена, упав за стол, отделалась в общем-то легко, лишь несколько самых мелких и потому вездесущих кусочков стекла порезали ей руки. Зоя же, до взрыва сидевшая по другую, ближнюю к дверям сторону стола, не имела спасительной защиты, и ее тело, обильно нашпигованное осколками, все кровоточило. Олмир подскочил к ней, приподнял.

— Зоя, Зоенька, как ты? Слышишь меня?

От жалости и испуга за нее он готов был расплакаться. Несколько слезинок у него, наверное, все же сбежало. С огромным облегчением он услышал тихий стон. Девочка отняла ладони от лица, потерла глаза.

— Вижу, — с облегчением сказала она, — глаза целы, но как все болит!

— Ты можешь встать? Давай, я помогу.

С невольным стоном Зоя, опираясь на руку Олмира, поднялась, осмотрелась.

— Селена, с тобой все в порядке?

— Какой порядок!? Все руки порезаны. Кровь так и хлещет. Я, наверное, истеку кровью и помру. Страх какой…