Аркадий Никитин - Мельников

– Конечно сами, кто же спорит! Да только чудо, что дошли – такие трещины вам эти… скоты (Баграт Александрович, судя по его лицу, выразился намного мягче, чем хотел сперва) в костях организовали!.. Нет, в третий раз я повторю – это невероятная удача, что вы попали к нам, мы здесь…

– А вообще, где я? – Родион перебил сверхэмоционального врача.

– Я не сказал вам? Ай-яй-яй… Вы в послеоперационном отделении клиники СМТ – Современные Медицинские Технологии! – врач произнес это с гордостью, как официальное название страны.

– СМТ? – Родион закрыл глаза и снова, но уже совсем тихо вздохнул.

– Да, да именно в СМТ! Больше не позволю себе подобной невнимательности! Вы переживаете насчет учебы? – Баграт Александрович с виноватым видом снова взял в руки пакетик с картой памяти и слегка тряхнул им – вот это ведь не любопытства ради. Это ведь преступление было бы не посмотреть, чего там такого особенного, что вы в нее мертвой хваткой вцепились, а там у вас задания разные персональные по учебе на университетских бланках оказались. Наш секретарь, Алиночка, позвонила в деканат вашего факультета, объяснила все. Вопрос улажен. Насчет мамы тоже не переживайте, деликатность мы соблюдаем. Вашу сим-карту мы восстановили, она у Алиночки в телефоне. Если позвонит, она ответит, мол, так и так – Родион Викторович после учебы в футбол играли, ногу подвернули, теперь лечиться в нашем заведении изволят.

Родион снова перебил врача:

– Но я не играю в футбол!

– Какие глупости! Ну в баскетбол скажем или в волейбол, да хоть в бильярд! Все равно никто вам пока не звонил. – после этих слов Родион почувствовал облегчение, – и насчет экзаменов не беспокойтесь. У них против такого бойца шансов нет. – он снова потряс пакетиком, – и ведь какова ирония, а! Вы жизнью рисковали ради этих ваших заданий и конспектов, по мне так к черту такой риск, а с другой стороны, не вцепись вы в эту финтифлюшку – три дня думали бы и гадали, что вы за субъект. – он подкатил кресло от компьютерного столика к кровати и с удовольствием разместился на нем.

Баграт Александрович давно был немолод и не любил долго стоять на месте без веской на то причины. Родион тем временем все же хмурился.

– Доктор, вы мне скажите, честно, я у вас надолго? И еще… – он застонал, – ммм, голова… как будто бомбу внутри взорвали… Вы скажите сразу, сколько это все стоит… Мои родители – не бедные люди, но я про вашу клинику слышал… Что тут у вас бизнесмены лечатся… Депутаты… Ммм… – он снова застонал, – дайте мне что-нибудь от головы…

Врач среагировал молниеносно, щелкнув по «вызову медсестры» так, что вздрогнула вся кровать. Через десять секунд та уже стояла в дверях.

– Голова болит у дорогого гостя, принесите скорее обезболивающее!.. – как только дверь за сестрой плавно затворилась, Баграт Александрович заспешил – вы мысли эти свои отбросьте куда подальше! Вы у нас проходите по экспериментальной программе, так что ни копеечки с вас не возьмем, еще гостинцев дадим на дорожку! И я повторяю вам! Ни слова больше насчет ваших экзаменов, считайте их… – на долю секунды он замешкался, подбирая слова, – считайте их формальностью!.. Артиллерия в голове – это временное явление! Все, я вас оставляю, но, слово врача, прилечу по первому зову, на пульте есть кнопка! – и выскользнул было из палаты, но развернулся и выпалил, – а про ноги-то я вам и не сказал! Неужели старею!.. – он с досадой махнул рукой, – это Мобильный регенеративный модуль, МРМ-1, модификация для нижних конечностей, недельку в них побудете – и как только что с конвейера! – собравшись было уйти окончательно, врач повернулся спиной к Родину, но, снова остановившись, хлопнул себя по лбу, – ведь действительно старею!.. – он искренне расстроился, –ваш второй вопрос. Вы будете нашим гостем еще неделю, седьмого числа мы вас выпишем. Выпустим из нашего уютного аквариума в житейское море. Думайте только о хорошем и поправляйтесь! – Баграт Александрович, довольный своей метафорой лихо развернулся, и, чуть не сбив с ног подоспевшую медсестру, наконец удалился.

Как оказалось, Родиону предстояло провести эту неделю скорее в курортной, чем больничной атмосфере. Спустя три дня его освободили из плена проводов и разрешили вставать с кровати. Перевели в другую палату, больше похожую на гостиничный номер-люкс: со спутниковым ТВ, ванной, душевой кабиной и унитазом с подогревом – венцом науки и техники, с которым Родиону раньше встречаться не доводилось. Но что казалось ему самым невероятным в новой палате – это игровая консоль с двумя десятками игр на различную тематику и современный компьютер. Если консолью он по понятным причинам не пользовался, то компьютер использовал для того, чтобы по вечерам репостить котиков, собачек, мемы про студентов и прочую мишуру или отвечать на редкие сообщения, чтобы хоть как-то убить время.

Секретарь, та самая Алиночка, (Родион был уверен, что ее выбирали посредством придирчивого кастинга с участием модельных агентств) оказалась точной копией Мэй Ширануи из файтинг-игр, разве что форма одежды у нее была куда более официальная. Она должна была следить за всеми входящими звонками на родионов номер. Но эта обязанность не слишком утомляла ее ввиду полного отсутствия таковых. Родиону выдали восстановленную сим-карту с дорогущим смартфоном на время пребывания в клинике в придачу, насчет которого он сразу поинтересовался у принесшей его миленькой медсестрички, с чем лучше сделать селфи – с уткой или клизмой. Тем не менее, повод для фото все же нашелся. После того, как с ног Родиона сняли чудесные поножи, ему разрешили прогулки по больничным коридорам и во внутреннем дворе. Фасад клиники произвел на него сильное впечатление – резко контрастируя с тем, что скрывалось за ним, он напоминал если не замок Шенонсо, то, как минимум усадьбу какого-нибудь зажиточного французского рантье. С другой стороны, как еще выглядеть клинике с пятизначной цифрой напротив строчки «первичный прием специалиста» в прайсе? Потому и переспрашивал Родион у всех, кого только мог, во сколько это удовольствие ему обойдется несмотря на то, что каждый раз получал один ответ – «экспериментальный курс лечения и все связанные с ним дополнительные расходы – за счет клиники». Поводом для беспокойства был и тот факт, что раз в день его навещал в палате лично главврач, Конюков Артур Аркадьевич, человек небольшого роста, не выше метра семьдесят, черноволосый, чуть-чуть сутулящийся, с недремлющими, ежесекундно, казалось, сканирующими обстановку маленькими черными глазами, сразу показавшийся Родиону для своей должности уж очень молодым, – но как выяснилось, здесь это в порядке вещей, «старую школу» представлял один Баграт Александрович. Очевидных минусов было, пожалуй, два. Первый – выпадение из реальности, которая так и норовила припугнуть близкими экзаменами, а второй – за гранью этой самой реальности царила уж больно тихая скука. Но одному происшествию все же удалось Родиона взбодрить.