Аркадий Никитин - Мельников

***

В машине заиграла хорошо знакомая песня: …miss you like the deserts miss the rain… – «Переключите, пожалуйста.» – Илья Александрович вел роскошный BMW сам и удивился холодному тону пассажирки – «Зачем? Хорошая же песня. – Но дожидаться повторной просьбы не стал. – Да. Чуть не забыл. Там на сидении пакет. Открой. – Шурша бумагой, Маша извлекла из пакета грязную, с черными кольцами на стенках кружку с надписью «Music matters» – Это – его.»

Маша была спокойна только с виду, пряча кружку в сумочку, на самом деле, внутри себя, она отчаянно пыталась собрать в охапку разбегающиеся во все стороны чувства. – «Сейчас разрыдаешься опять. Дура тупая. Он же сказал: не теряй меня! Как я вообще могу потерять то, что всегда со мной?..» Вера Родионовна тем временем смотрела на экране планшета мультфильм и беззаботно смеялась.

По пыльной пешеходной дорожке вдоль улицы Автомобилистов, опираясь на трость, медленно шагал парень лет двадцати. Для человека с ограниченной мобильностью он как будто чересчур торопился: пытался прибавить шаг, морщился от боли, матерился шепотом, но не останавливался. Кончиком трости парень, кряхтя, отшвыривал со своего пути мусор: ветки, пластиковые бутылки со стершимися этикетками, пустые пачки из-под сигарет.

Сколько-нибудь наблюдательный и достаточно любопытный пешеход подметил бы, что этот молодой человек не так прост и, едва ли, его увечья суть результат криминальной разборки или командировки в горячую точку. Пиджак на нем был дорогой и совсем новый. Трость точно не из аптеки – с белым шафтом и рукоятью в виде бирюзового звериного глаза, заключенного в сферу цвета грязного льда. Но была суббота, часы на автомойке через дорогу показывали 6-25, и понаблюдать за обладателем пижонистой трости было некому.

Дважды он останавливался. Отчетливо произнеся – «Б***ь!» – он пошарил за пазухой и принялся стаскивать с себя пиджак. Срезав виновато выскользнувший из-за ворота ценник непонятно откуда появившимся в свободной от трости руке складным ножом, он рассеянно сунул бумажку в карман. Нож отправился следом. Накинув пиджак, он с облегчением выдохнул. Внутренний карман пиджака застегивался на крохотную пуговичку. Оттуда парень извлек телефон. Провел по экрану пальцем, нахмурился, спрятал обратно.

Второй раз он притормозил около заведения под названием Бар-кальянная «Бабута» с детально прорисованным бабуином со счастливой мордой и струйками дыма из ушей на эмблеме. Вход в заведение, уютно расположившееся в подвале одной из многоэтажек, был исписан режущими глазами граффити на соответствующую тематику и цитатами из растаманской библии. Какое-то время он стоял неподвижно, вдыхая исходящий из приоткрытых дверей приятный легкий аромат, издавать который, как ему показалось, мог бы разве что плод запретной любви свежеиспеченного штруделя и клубничной жвачки. Ранний мотоциклист ревом двигателя покромсал утренний воздух на части и оборвал парня посреди рассматривания двух блох, волей железных нервов неизвестного художника, раскуривающих кальян прямо на хвосте у бабуина – «Вжух б***ь!.. Нормальная контора, надо как-нибудь зайти…» – Парень рассеянно пробурчал себе под нос еще что-то, совсем невнятное и похромал дальше.

С облегчением опустившись на скамейку, он отложил трость и достал из кармана брюк пожеванный электронный билет. Поезд ожидался в 8-30, а на вокзальных часах горело лишь 7-11. Однако, парень не выглядел, ни скучающим, ни раздосадованным.

«Субстрат, с**а, е**ий субстрат, ну фуфло же, да, но… – Он бормотал почти неслышно, нервно теребя рукоятку трости. – …Но, хотя, да! Чеба тогда так и сказал – любой опыт продолжительных отношений, в том числе стереотипно неудачных… …С какой-то там точки зрения… – Он слегка нахмурился. – …И сопровождающий их эмоциональный фон при рациональном осмыслении… Мощнейший, с**а, субстрат!.. Как для… – Парень резко повернулся лицом к почтенной бабуле в розовом берете, делившей с ним скамейку, и сделал совсем серьезное лицо. – Как для более успешного построения межличностных отношений в дальнейшем, так и, в частности, для осознания превосходства собственного мировоззрения над навязываемой моделью поведения, во! А если Чеба за жизнь сказал, мне проще себе не поверить, чем Чебе!» – Он завершил непродолжительную речь торжественным поднятием указательного пальца – Наркоман! Милицию щас позову! – Бабуля, кряхтя и хватаясь за поясницу поднялась со скамейки и покатилась вместе со своей тележкой в сторону здания вокзала, изредка оглядываясь. Парень негромко рассмеялся. Какое-то время улыбка еще гостила на его лице, но, когда он в очередной раз взглянул на телефон, от нее не осталось и следа. Он хотел, было нажать на иконку WhatsApp, но передумал и принялся рыться в новостях. Страницы известных новостных ресурсов пестрели трэшем на любой вкус: «Он умолял меня расписаться: профессор Восточно-Сибирского Государственного университета покончил с собой из-за безответной любви к студентке. Неожиданные подробности громкого самобийства». – Парень поморщился и пролистнул – «Молчание ИГнят: ответственность за неудавшиеся теракты в Восточносибирске по-прежнему не взяла на себя ни одна террористическая группировка». – Парень равнодушно хмыкнул и снова не стал читать – «Загадочная вспышка в Черном море – испытания новейшего секретного оружия русских?» – Тут он не удержался и перешел по ссылке – «Запад бьется в истерике: представляем Вам подборку заголовков европейской и американской прессы…» – Но ознакомиться с, несомненно, стоящей подборкой было не суждено, WhatsApp сыграл на опережение: 1 новое сообщение от… Оперативно оценить обстановку не получилось, и большой палец приземлился точно на окошко с оповещением. Парень тяжело задышал – мало-мальски важные месседжи он привык открывать не сразу, а хотя бы секунд через тридцать после сигнала, а сейчас он оставил себе максимум секунду…. – Я буду ждать тебя на вокзале. – Он не успел прочесть и эту строчку, как выскочило следующее сообщение – Только не говори, что сомневался – По лицу молодого человека расплылась идиотская улыбка. Ему сразу стало как-то наплевать на «секретное оружие», на то, позовет старушка полицейского или нет, да вообще на все, кроме самого главного. Наверное, так и должно быть, когда душа чувствует свет твоей собственной путеводной звезды. Даже если и зовется она просто «Лампой».