Гапарон Гарсаров - Ламбрант и Зодиак сатаны

Рогатый проводник отодвинул какую-то шторку в правой стороне помещения. Там показалось массивное чёрное копыто. Оно поблёскивало на неярком свету, словно замороженное. Герде было трудно разобрать с такого ракурса, кому принадлежала эта конечность, но выглядела та неправдоподобно большой. Вскоре Степан упростил задачу патологоанатома, выкатив тело животного на каком-то постаменте при помощи скрипящего золотистого рычага.

– Ох, Зибуэль, Зибуэль, – приговаривал коми-зырянин, – знал бы ты, что нам тут пришлось устроить, чтобы вытащить тебя. Надеюсь, ты оценишь по достоинству все мои старания…

Задние копыта замороженного животного были прикреплены к горизонтальному каменному столбу. По мере того, как Богданчиков выкатывал странное сооружение поближе к лежащим «жертвам», Пелевец могла получше рассмотреть тело загадочного Зибуэля. Вернее, его тушу, потому что на постаменте лежали огромные ноги с чёрной шерстью. Та переливалась на отблесках света, покрытая инеем. Затем показался длинный хвост, и вскоре Герда поняла – это гигантский бык.

Замороженная туша не была похожа на обычную скотину. Во всяком случае, женщина никогда не встречала подобные крупные экземпляры в российских деревнях, тем более здесь, на севере, где даже собаки-то – большая редкость. Бык лежал в странной изогнутой позе. Его задние копыта оказались пригвождены к постаменту, а передние – растянуты в разные стороны. Кажется, он находился на массивном каменном кресте, пародируя распятие.

– Телец, – прошептала Герда, вспомнив один из знаков зодиака.

Дребезжание постамента резко сменилось грохотом и треском.

– Воркулевы сопли! – выругался Степан, пытаясь что-то быстро починить.

Видимо, выезжающий крест с тяжёлым грузом застрял. То ли механизм отказывался работать в холодных условиях, то ли бык был слишком громоздким для него. Так или иначе, но проводник начал толкать постамент руками.

Пелевец замерзала. Она не чувствовала ног, зато отлично ощущала, как холод колет пальцы и спину. Значит, из-за травмы перестала работать только нижняя часть тела. В следующие минуты, пока Богданчиков пыхтел вокруг замороженного быка, патологоанатом пробовала пошевелить руками. Краем глаза она заметила, как то же самое пытаются делать и две другие жертвы заговорщиков. Кому принадлежали их тела, пока трудно было определить. Но если учесть, что Дорфману удалось смертельно ранить только Тимофеева и подставить под пули Сапуренко, остальные вполне могли вернуться в сознание.

– Вы же обещали… – донёсся слезливый голосок Ирины, которая лежала почти напротив своей начальницы. – Обещали же…

– Что ты там бормочешь? – недовольно переспросил Степан, уже запыхавшись от усилий над крестом.

– Вы обещали меня не убивать, – проревела Снегирёва, которая то ли недавно очнулась, то ли наконец-то осознала, что станет мясом для какого-то кровавого ритуала.

Коми-зырянин не поленился обойти распятие с животным и посмотреть на истеричную девушку.

– Так я и не убиваю, – развёл руками мужчина.

– Отпустите меня… – запричитала в ответ ассистентка Герды. – Я же ничего вам не сделала…

– Ты дура, да? – усмехнулся Богданчиков и указал на быка. – Как я тебя отпущу, когда всё уже готово?

Тут решила вмешаться в их беседу Пелевец, понимая, что так можно хотя бы отсрочить свою гибель.

– У вас нет подходящего носителя рыб, – сказала она и закашляла, почувствовав в горле какой-то ком. Её как будто чем-то напоили за время обморока. – Поэтому ритуал не состоится…

Степан перешагнул через плачущую Ирину и двинулся к патологоанатому. Герде стоило бы и дальше хранить молчание. А что, если этот рогатый сейчас возьмёт и застрелит болтливую жертву? С другой стороны, они с Дорфманом могли бы это сделать и раньше. Если учесть, что Мирон с Ксюшей уже были мертвы, то увеличивать число дохлых тел для непонятного обряда жертвоприношения, судя по всему, не входило в планы «сектантов».

– Я никого не буду убивать, ты разве не поняла, глупая баба? – обратился Богданчиков к Пелевец, оттряхивая руки от пыли. – Моя работа маленькая: проследить, чтобы все правильно себя вели, и всё.

– Кто ты такой? – Герда увидела над собой рогатого проводника и поняла, что никакого оружия при нём нет.

– Я – бес. – Он приложил ладонь к своей простреленной груди.

– Как и те пропавшие туристы? – поинтересовалась женщина, хотя голоса у неё почти не осталось (сказывались травма и окружающий холод).

– Там ошибочка вышла, – охотно поведал Степан, поглядывая на испачканную тёмной кровью руку. – Нас было двенадцать, а нужно-то тринадцать…

Снегирёва разразилась очередным рёвом из-за этого разговора.

– Зибуэль же толком не сказал, как и что делать, – продолжил жаловаться коми-зырянин, кивнув рогатой головой в сторону огромного быка. – Он же только во сне может разговаривать.

– И вы заманили тех туристов сюда? – уточнила Пелевец, теперь понемногу понимая расклад случившегося.

– Не я, а немчура! – возмутился Богданчиков, махнув руками.

Капля его чёрной крови упала на лежащую Герду. Видимо, пули в выносливом теле «беса» давали о себе знать.

– Это они нас сюда затащили, – пояснил проводник, вновь прижав рану ладонью. – И неправильно людей подобрали, всего двенадцать…

– Но ведь и среди нас уже несколько мёртвых, – возразила патологоанатом, повернув голову к Сапуренко. – Вон Ксюша уже не дышит… И у водителя Виталия голова отрублена.

– Главное, чтобы башка целая была, – с маниакальной ухмылкой оспорил её доводы коми-зырянин. – Зибуэль так сказал в последний раз. Нужно сделать зодиак Сатаны, а не солнечный зодиак. Мёртвый ли, живой ли – уже не важно.

– И что должно случиться, Степан? – потребовала Герда. – Что это вам с Дорфманом даст?

– О, Зибуэль обещал повысить меня, – пришёл Богданчиков в непонятный восторг. – Я стану ротмистром нового экзархата, а Юра займёт моё место.

– А что достанется третьему?

– А? – насторожился проводник.

– Ну, третий ваш сообщник, который с зелёными очками, – пояснила Пелевец, чувствуя, что страх притупился от общения с рогатым предателем.

– Он не с нами, – отмахнулся Степан и принялся поправлять лежащего рядом Сако.

– Он же помог вам с Дорфманом убить водителя и утащить его труп.

– Нет, Юра сам его прибил. Этот Витя услышал сеанс радиосвязи и начал орать. Пришлось его стукнуть. А чтобы голова не протухла, мы её отрубили топором и спрятали в рюкзаке. Тело ночью Юра выбросил в лесу. Если бы он этого не сделал, пришлось бы кого-то оставлять с ним на охрану. А нужно было, чтобы все дошли хотя бы до Харнаурды-Кеу. Не тащить же каждого оттуда по отдельности, и так сил нету.