Гапарон Гарсаров - Ламбрант и Зодиак сатаны

– Мало того, что сами способы – тот ещё геморрой. Так и использовать их против конкретного люциферита можно лишь один раз. Это как с мутирующими бактериями. Если они привыкли к определённому антибиотику, то надо разрабатывать новый.

– Ну что ты такое говоришь, – заулыбалась Пелевец. – Вот голову отрубить этому твоему люцифериту, явно же умрёт после этого.

– Ну, если встретишь его вновь, можешь попробовать, – парировал Охтин с насмешливой гримасой. – Лично я бы предпочёл спрятаться на первое время, переждать, пока вся эта шумиха со здешними горами не утихнет. А там как-то думать, что делать дальше. В принципе, выследить беса-одиночку гораздо сложнее, чем их группу.

Герда поднялась, поправила на себе грязную майку и влажные джинсы и посмотрела в сторону ущелья.

– Харнаурды-Кей где-то там? – уточнила она, указав на склоны, вокруг которых уже клубились тучи.

– Я туда не пойду, – заявил инспектор, мотнув головой. – Лучше добраться до города и как-то предупредить о сбежавшем люциферите…

– Надо проверить, что случилось с остальными. Там ведь и твой помощник тоже.

– Он больше не помощник, а бес, как и ты. Забудь о них и лучше поторапливайтесь в более надёжное место.

– А куда спешить? Люди для нас не представляют серьёзной опасности, ведь так?

– Вся эта местность – не просто горы. – Валентин посмотрел на ближайшие вершины с какой-то неприязнью. – Здесь шастают разные твари вроде той глазастой птицы, которая чуть нас всех не сожрала. Да и в воде плавает всякий сброд. Они не сами по себе здесь завелись.

– Хочешь сказать, кто-то их сюда намеренно приволок?

– У них вполне очевидные функции. Они должны охранять кого-то. И я догадываюсь, кого. Тот люциферит оказался в бовемцисе и был помещён на высшую точку в горе. Он чей-то пленник. Горы же – это своеобразная тюрьма для подобных опасных существ, которых невозможно убить простым лишением рогов. Я подозреваю, что эта местность обустроена кивернитами. Только им по силам совладать со всей этой нечистью.

– А это ещё что за разновидность бесов? – поморщилась Герда, едва услышав очередное незнакомое для себя слово.

– Это не бесы, это их прямая противоположность. – Голос мужчины дрогнул, будто речь зашла о чём-то гораздо более ужасном, чем освобождённый люциферит. – В любом случае нам лучше никому из них на глаза не попадаться: ни кивернитам, ни их пленникам, которых здесь, как мне кажется, довольно много.

Пелевец тоже посмотрела на горные вершины, чувствуя, что руки у неё заметно похолодели. Это было странным, ведь крови, как объяснил ей Охтин, в них не имелось. Хотя температура тела выше, чем окружающий воздух. Значит, этот самый тёмный «гематит» обладал примерно теми же качествами, что и человеческая кровь.

– То есть ты хочешь сказать, что ради собственной безопасности надо бросить всех на произвол местным чудовищам? – обвинила женщина своего ненавистного коллегу.

– Они и так уже не жильцы, – развёл испачканными руками Валентин. – Но тебе я ничего не запрещаю, конечно же. Иди и спасай любого, кто попадётся на глаза. Я не возражаю…

– А что, если этот Зибуэль знает какой-нибудь способ вернуть всё, как было? – выдвинула Герда новое предположение. – Что, если он сумеет вернуть нам человеческий вид?

– Это невозможно…

– Ты сам сказал, что изменения в наших телах длятся несколько месяцев. Может, при помощи каких-то особых процедур есть вероятность, что мы восстановимся? Ну, знаешь, как ретровирусная терапия.

– Мы мертвы, разве это непонятно?! – возмутился инспектор столь глупому предположению.

– При этом ни я, ни ты не потеряли свою личность. Я вот чувствую себя вполне по-человечески. И помню всё, что было в моей жизни. А если так, значит, процесс ещё можно как-то повернуть вспять…

Мужчина озадачился. Он потёр свою окровавленную бородку, уставившись в землю.

– Прошло же не так много времени? – продолжала Пелевец. – Я не разбираюсь в бесах, но по твоему рассказу они нечто вроде инфекции. И пока не стало слишком поздно, надо попытаться избавиться от всего этого.

– Я никогда не слышал, чтобы обращённые в бесов сумели как-то изменить ситуацию…

– Не слышал или не знаешь? – парировала патологоанатом, вызвав у него ещё больше сомнений. – Лично я думаю, что убежать всегда можно. А вот устроить нечто вроде ретровирусной терапии – вряд ли ещё представится другой шанс.

Охтин тяжело вздохнул, посмотрев на болото, в котором утонул пикап, человек, олень и вертерунт. Повторять их участь совсем не хотелось. Но в словах его вынужденной напарницы прослеживалась какая-то логика.

– Я не собираюсь ввязываться ни в какие сражения, – поставил он условие, продолжая обдумывать аргументы Герды о восстановлении «здоровья». – А по доброй воле этот люциферит ничего не расскажет. Ему вообще не свойственна доброта…

– Он, должно быть, слаб после своего многолетнего заточения?

– Крыльев у него точно не было, – оживился инспектор.

– Значит, надо попытаться его отыскать и потребовать всё вернуть обратно. – Пелевец покрутила сложенной удочкой. – Нас двое, а если найдём ещё кого-нибудь и всё доходчиво им объясним, то сумеем развязать язык и этому поганому люцифериту!..

Юрий Наумович бежал по затопленному ущелью. С гор струилась талая вода вперемешку с дождём. Свинцовые тучи вовсю поливали землю. Поэтому под ногами разрастались ручьи, которые стремительно текли вниз, к болоту, куда упал злосчастный пикап.

Боль в затылке вынуждала мужчину морщиться и озлобленно трогать окровавленную шею. Чёртова баба, что ударила его, заслуживала только одного – смерти. Но разбираться с ней в одиночку да ещё в присутствии уродливого оленя – дело неблагодарное. Поэтому Дорфман предпочёл бегство. Надо пересидеть где-нибудь, а потом уже попробовать вернуться в город. В конце концов, сюда могут понаехать новые спасатели. Прошли уже сутки, как проход в районе Изъяхой завалило камнями из-за упавшего вертолёта. Можно попытаться вернуться туда и притвориться жертвой. Кому больше поверят: рогатой бабище с простреленной грудью или ему, чиновнику из городского УВД?..

Ущелье раскинулось на несколько километров. Оно то расширялось, переходя в жёлто-зелёные поляны с невысокими деревьями, то сужалось, угрожая скинуть на голову со своих вершин какой-нибудь камень. Рожки у Юрия Наумовича были едва заметны. Тем не менее, чтобы случайно не попасться на глаза посторонним, он обвязал лоб оторванным рукавом своей рубашки. Теперь начальник оперативников напоминал спортсмена-альпиниста с грязной банданой. Он даже осмотрел ближайшие вершины, попробовав насладиться пейзажем и определить их высоту. С одной стороны горы были покрыты мелкой зеленоватой порослью. Напротив них раскинулись более крутые скалы кирпично-серого оттенка. И где-то посередине этой гряды Дорфман увидел движение.