Галина Гончарова - От стажера до ведьмы [= День и ночь] [litres]

Ирина согласно кивнула.

– Повезло, одним словом.

– Так что смотри дальше в оба, – напутствовали Ирину и повесили трубку.

Так Ирина и собиралась сделать.

Вечером ее сменили. И домой она решила отправиться по набережной.

Если пройти метров триста, потом подняться по старой, еще дореволюционной лестнице, а потом еще метров пятьсот уже по улице – вот оно и будет общежитие. Почему бы и не пройтись?

Гулять и участвовать в развлечениях Ирине решительно не хотелось, но размять ноги, купить себе мороженое и сгрызть, сидя на скамеечке и глядя на реку… Такие невинные радости.

Несколько минут, в которые можно никуда не торопиться, ни о чем не думать, не волноваться, не гнаться ни за кем и ни за чем. Минуты, в которые можно побыть счастливой.

Это не то счастье? Не деньги, не власть, не слава?

Ну и что. Пять минут – но ее.

Так Ирина и поступила.

По случаю праздника мороженое было даже вкусным. Ирина прикупила порцию мягкого мороженого, к которому была неравнодушна с детства, и направилась к лестнице, медленно слизывая языком вкусняшку.

Форма успешно превращала ее в невидимку. Парни не стремились знакомиться с девушкой при исполнении, и ее это устраивало.

Доносилась издалека музыка, шелестел ветер, тянуло с реки таким привычным запахом… Река-то одно название, но все равно приятно.

По дороге, переваливаясь, прошел наглый откормленный селезень. Ирина слизнула остатки мороженого из рожка и бросила ему вафлю. Птиц подумал минуту, а потом ухватил подношение в клюв, и с таким видом, словно делает женщине громадное одолжение, удалился к реке.

Вот и лестница.

Старая, из желтых каменных плит, она была построена еще при царе, и потому успешно сопротивлялась времени. Но популярностью это место все равно не пользовалось. Неподалеку проходил канализационный коллектор, пахло в воздухе далеко не розами, и пары здесь уединяться не стремились. Неромантично.

Ирина повернула от реки к лестнице.

Звук был… странным.

С таким звуком челюсти громадной собаки перемалывают кость. Только Ирина поняла это не сразу, не ожидала она ничего подобного, вот и не идентифицировала его сразу.

А потом обругала себя дурой и сделала шаг за лестницу.

Набережная туда уже не продолжалась. Там начиналась трава, тропинки, кусты, и днем там легко можно было подвернуть ногу. А уж в сумерках…

На Ирину блеснула пара алых глаз. Она застыла на месте.

Оно было не слишком крупным… где-то по пояс ей, в холке.

Серая шерсть, алые глаза, алая пасть… Пасть просто в крови…

И трава. И тело на траве…

Ирина не завизжала. Рефлексы оказались сильнее истерики, пальцы судорожно рванули кобуру, но прежде чем она успела что-то сделать, тварь прыгнула.

Как показалось Ирине – злорадно оскалившись и метя прямо ей в лицо.

Ирина даже закричать не успела – над ней пролетело второе серое тело, врезалось в тварь, и два комка шерсти покатились по траве.

Застежка кобуры наконец поддалась, но в кого тут стрелять? Две твари сцепились так, что поди, разберись… Лязгающий клыками, рычащий и, кажется даже, зло шипящий клубок прокатился по набережной – и рухнул в реку.

– Твою мать!

Ирина выразилась чуть покрепче, но…

Пистолет уютно лежал в ладони, даруя хоть какую-то уверенность в себе. Девушка бросилась к воде, но опоздала. Одна из тварей уплывала по течению, а вторая ее преследовать не собиралась. Выбиралась на берег, светя на Ирину желтыми глазами.

Встряхнулась, и… стала меняться.

– Мать твою!

А что тут можно было еще сказать, если на глазах у Ирины происходило преображение?

Расплывалась серым туманом шерсть, менялись очертания тела, искажалась морда… И вот уже перед ней стоит на четвереньках старый знакомый. Только без рясы. Даже без трусов и резинки на хвосте.

Кирилл поднял голову, посмотрел ей прямо в глаза.

– Понравилось?

– Видела я мужчин и посимпатичнее, – рассеянно отозвалась Ирина.

Посмотреть там было на что. Сухощавое подтянутое тело с четко прорисованными мышцами, может, и не выглядело так красиво, как в журналах для культуристов, но Ирина понимала – любого культуриста он завяжет в узел, даже не вспотев.

Теперь покраснел Кирилл.

– Я имел в виду вурдалака.

– А, этого, красноглазого? – сообразила Ирина.

– Да.

– Он жив?

– Живее всех живых.

– Это плохо. А почему вы его не загрызли?

Ниже пояса Ирина старалась не смотреть. Хотя и там было что показать. Кирилл тряхнул волосами каким-то вовсе уж собачьим жестом и встал на ноги.

– Ох уж мне эти женщины! Спасаешь – и еще не так им что-то!

– Спасали вы меня, как же, – огрызнулась Ирина, которая уже начала соображать. – Скажите честно, следили. А на эту тварь я случайно наткнулась. Что это за зверушка такая, кстати?

– Я же сказал, вурдалак!

– Так это вы тоже…

– Я – не такой.

– А что с ним не так?

– Это долгий разговор. Хотелось бы одеться, а уж потом…

Ирина вздохнула.

– Ладно. А я пока наряд вызову.

Лежащему перед ними бедолаге было уже не помочь. Но не оставлять же его до завтра? Наткнется еще кто, и получится дикая паника. Еще и в газете какую-нибудь дрянь пропечатают.

Ирина достала сотовый и принялась искать нужный номер.

Отпустили ее достаточно быстро.

Ирина честно рассказала, что шла домой, проходила мимо, а над мужчиной стояла какая-то здоровущая шавка. Серая вроде как.

Может, она его и загрызла? Людей тут не было, это факт. При ней – не было.

Пострадавший был бомжем. Судя по одежде, запаху, по всему виду, по отсутствию любых документов… Да, из тех бедолаг, по которым прокатились перестройка, гласность и демократия, стальными колесами разрушая людские жизни.

Установить личность пока не представлялось возможным. Может, со временем?

Ирину тоже задерживать не стали, отнеслись с пониманием. Да и вообще – все свои.

Придет завтра и с протоколами поможет, никуда не денется.

Ирина тоже не возражала. Ей очень хотелось добраться до кровати. Но – увы… Она не видела серый силуэт в сгустившихся сумерках, она просто знала, где именно ее ждет Кирилл. Туда и пошла.

Он действительно ждал ее, сидя на скамейке неподалеку от лестницы.

– Будешь?

В руках у него был брикет мороженого.

Ирина подумала минуту, а потом махнула рукой. Авось, не слипнется.

– Давай.

Сам мужчина тоже уничтожал мороженое.

– Жрать потом хочется, хоть удавись. А тут приличного шашлыка днем с огнем не найдешь, – поделился он.

Рядом на скамейке лежали три обертки от мороженого, подтверждая его слова.

– Спасибо, – поблагодарила Ирина, присаживаясь с другой стороны. – Так что там за вурдалак был? И в чем между вами разница, кроме цвета глаз?

Кирилл тряхнул волосами.