Галина Гончарова - От стажера до ведьмы [= День и ночь] [litres]

– Это не вампиров?

– Их тоже. Но там лучше осиной.

– Ясно…

Ирина представила себя с топором и развеселилась. Или с серебряной пулей… Интересно, как ее сделать? На кухне серебро поплавить, что ли? Ага, на электроплитке и в формочки разлить. Неубедительно выглядит.

– Значит, там проводился ритуал. И как – меня нашли?

– Скоро найдут. Ты же не думаешь, что колдовские ритуалы это вроде паспортных данных? Фамилия, имя отчество, адрес?

– Хм…

– Это – две дороги, которые сходятся.

Ирина передернулась. Да, ее дорога сегодня и сошлась…

– Эта тварь меня запомнила?

– Полагаю, что да. Вид, запах… дальше будет легче.

– Ладно. Буду настороже. Спасибо за объяснения.

– Пожалуйста. Тебя проводить?

Ирина покачала головой, но кто б ее слушал?

– А я все равно провожу. Потрепал я этого гада хорошо, пару дней проваляется, но потом поберегись.

– Поберегусь. А правда, тебе-то что от меня надо? Вместе со всем остальным христианством?

– А ты подумай?

– Работы на благо церкви?

– Почему нет? Что в этом плохого? Знаешь, в нашем мире столько идиотов, которые норовят поиграть с потусторонними силами, ничего толком не зная, не умея и считая себя бессмертными…

– Кто б сомневался.

– А кто должен их останавливать?

– Останавливать-то зачем? Сами себя угробят – воздух чище будет.

– Взрослый человек, а такую чушь несешь, – покачал головой оборотень. – Ты сама подумай, ведь могут и демона призвать, и порчу наслать, и что угодно сотворить. От дурости и незнания, от самонадеянности и жадности. Кто-то их должен останавливать. К примеру, наслали на семью порчу.

– И что?

– Порчу – снять, колдуна… Разъяснить. Кстати, куда люди часто с этой бедой идут, догадываешься?

Ирина догадывалась, что в церковь. Но сильно подозревала, что часто дело не в порче, а в обычной человеческой дурости. Ее с лихвой достанет попортить жизнь и себе, и окружающим.

Оборотень с ней согласился, но заметил, что на сто идиотов один-то и правда того-с… А есть еще проклятые места, вещи, есть целые семьи… да много чего.

Раньше с этим было проще, до революции. А потом, когда коммунизм пришел, по церкви таким катком прошлись…

Многое было утрачено, еще больше разрушено. Поди, восстанови.

– Святая инквизиция форевер? [8] В смысле – навсегда.

– Да, что-то вроде есть и у нас. И я считаю, что это полезная работа.

Ирина вздохнула.

– Может, и так. Но я себе работу уже нашла – по душе и по сердцу. И менять ее не хочу.

– А если ненадолго объединим усилия? Найдем этого гада, а потом делай, что хочешь?

– Я подумаю, – кивнула Ирина. Честно говоря, больше, чтобы отвязаться. Ей хотелось как следует обдумать всю информацию, а потом уснуть. И проснуться часов через шестнадцать…

Не будет ей такого счастья. Факт.

Оборотень кивнул.

– Подумай.

– А с вами еще ведьмы или колдуны работают?

– Работают.

– А познакомиться или поговорить с ними можно?

– Я спрошу, – честно ответил оборотень. – Сама понимаешь, это не так легко и просто.

– Засекреченные работники?

– Ты тоже объявления на дверь не вешаешь.

– И не стану.

– И даже близким рассказывать не станешь.

Ирина зло поглядела на оборотня.

– Справки наводили?

– Не без того. А ты бы не навела?

– Навела бы. Но это не значит, что я вас одобряю.

Оборотень пожал плечами. Не я такой, работа такая…

– Ты пока еще ничего плохого не сделала.

– И могу перейти на сторону света?

– Как-то так.

– А печеньки у вас есть?

– А что ты хочешь?

Ирина задумалась.

А правда – что? Этого она не знала.

– Квартиру, машину, хорошую зарплату… запросто. Специалисты везде нужны, тем более такие редкие. Ты же не по приворотам работаешь, верно?

– Я сама еще не поняла.

– Я вижу. Ты ищейка, вроде меня.

Ирина хмыкнула.

Может, и ищейка, может, и вроде тебя, но ходить на сворке тем более не хочется.

– Не знаю. Не хочу я к вам.

– А если гражданским консультантом?

– Даже мимо проходить не хочу. Уж прости. За помощь – спасибо, но…

– Я завтра заеду.

– Зачем? – ощетинилась Ирина.

– Серебряные патроны тебе завезу. Так, на всякий случай.

– Обойдусь, спасибо.

– Выбросишь, если не нужны будут.

Ирина пожала плечами.

Выбросит, конечно. Так и сделает, и даже в руки не возьмет. Оборотень это понял и схватился за голову.

– Ну почему эти ведьмы такие упертые? Хоть кол вам на голове теши!

– Ну почему эти хвостатые такие тупые? – в тон ему отозвалась Ирина. – Раз послали, два послали, а он все дорогу не найдет…

– Ведьма!

– Сам дурак.

Оборотень развернулся и зашагал в темноту, всем видом показывая, что покусал бы, да травиться неохота.

Ирина сделала ему вслед ручкой и направилась в общагу.

Оборотни, колдуны, ведьмы… А у нее завтра очередное дежурство. Плевать и на ужин и на душ.

Спаааааать! Хоть бы…

Да, часов восемь у нее еще есть.

СПАТЬ!!!

И видит бог, если этот вурдалак ей не даст выспаться, она без всяких серебряных пуль обойдется. Шкуру спустит и на коврик пустит.

Спать!

Что самое страшное в работе полицейского? Уголовники, хулиганы, тунеядцы?

Если бы!

Бумаги!

В частности, за вчерашнее Ирина одним рапортом не отделалась и из-за стола встала глубоко к обеду. А что делать?

– Ириш, сходишь в столовку? – спросил Сеня.

Столовкой сотрудники называли самую обычную столовую рядом. Не новомодную забегаловку, а самую обычную столовку, чудом сохранившуюся с советских времен. Правда, одну современную услугу они оказывали – обед с собой. Упаковывали в контейнеры, и топай, друг…

Сотрудники этим регулярно пользовались. Нельзя сказать, что молочная каша или гороховый суп – это продукт восхитительных вкусовых качеств, но, во-первых, не отравишься, а во-вторых, дешево.

Ирина кивнула, собрала заказы и отправилась за хлебом насущным.

Далеко ей уйти не удалось. Посигналила машина, остановилась рядом, и стекло этак барственно опустилось.

– Садитесь, Ирина Петровна.

Ирина даже шага не замедлила.

Машина двинулась следом, наплевав на все знаки и правила. Потом владелец понял, что все бесполезно, не докричишься, и изменил ситуацию.

Машина остановилась, из нее вышел человек лет сорока и направился к Ирине.

– Ирина Петровна, невежливо это с вашей стороны.

Ирина пожала плечами.

– Вы учитель хороших манер? Тогда здравствуйте, для начала.

Подколка вышла едкой, мужчина поморщился.

Ирина разглядывала его очень внимательно.

Такие – мечта всех баб от пятнадцати до шестидесяти. Именно баб, женщины, как правило, умнее.

Вот представьте: картинно красивое лицо, точеные черты без малейшей слащавости, большие голубые глаза, именно голубые, а не серые с оттенком, волосы черные, но с легкой проседью, спортивная фигура – и добивающим, без которого лицо стало бы просто слащавой картинкой, – шрам.