Майя Зинченко - Небесный механик [СИ]

— Механик! — она испуганно открыла глаза.

— Так вот, — как ни в чем не бывало, продолжил мужчина нормальным голосом, — переходом я называю тот туннель, в который нам пришлось прыгнуть. Он привел нас сюда. Как? Это неважно. Важно, что я в состоянии им управлять.

Маргарет приказала себе ничему не удивляться. Механик не производил впечатления ненормального, но у гениальных людей нежная психика, поэтому лучше было игнорировать его причуды, чтобы лишний раз не провоцировать.

— Зачем вы все это делаете? Вас перекупил Небрус?

— Чепуха… Ни у Небруса, ни у Островного содружества нет ничего, чтобы предложить мне. Я в них обоих глубоко разочарован. Раз вы завели разговор о политике, значит вам уже лучше. Я прав?

— Нет, — вздохнула Маргарет.

Ей начало казаться, что стоит зажмуриться, как стены расплывутся, растают, словно масло на солнце. Еще немного и она провалится сквозь пол, начнет падать в ледяные глубины космоса лишенная привычных ориентиров и это падение будет вечным. Лучше бы она не знала, что находится за стенами.

— Ваши действия разрушат планету. Облака…

— Побочные явления, — с досадой отмахнулся ученый. — Они безобидны.

— Неправда! Я видела их собственными глазами! Мы с мужем были в самом эпицентре — это не просто побочное явление! Ваш «Небосвод» губителен для всего живого.

— Как же вы, женщины, любите бросаться словами… — покачал головой Механик. — Откуда столько экспрессии? Губителен для всего живого… Как же! Даже на обломках на первый взгляд мертвой планеты, останутся колонии бактерий, так что жизнь продолжится… Это была шутка. А вот взгляд у вас стал недобрый.

— Ваш-то я точно увидеть не могу!

— Раздражает?.. — он прикоснулся указательным пальцем к очкам и медленно провел по ободу. — Это с непривычки. Вначале может быть неприятно, но потом вы привыкните.

— То есть, как привыкну? Вы же сами озвучили срок — сорок восемь часов.

— Я не отказываюсь от своих слов, но сорок восемь часов — это по земным меркам. Именно столько времени пройдет для вашего мужа. Здесь же время течет иначе. Оно то растягивается, то замедляется…

— Время не может растягиваться, это невозможно.

Ее слова вызвали у ученого приступ невеселого смеха. Действительно, дрейфовать где-то во вселенной находясь в маленькой комнате в окружении трупов и в компании безумного ученого, и делать столь безапелляционные заявления — здесь было над чем посмеяться.

— И что со мной произойдет? Я состарюсь?

— Глупости, вы не будете стареть или нуждаться в пище. Никаких потребностей. Дело не в теле, а в сознании.

— Поэтому случился припадок у профессора Дробуша? Он не вынес длительного пребывания в вашем обществе и предпочел смерть?

— Ваш сарказм неуместен, — Механик мгновенно помрачнел. — Госпожа Леманн, теперь здесь райские условия. Вы видите, слышите, осязаете — это чудесно. А вот до того, как мы получили дополнительное питание, каждый из участников проекта был разделен, оставлен один на один с тьмой космоса. Без тела, без чего-то привычного, материального. Голый разум, рассеянный в пространстве, осознающий себя одновременно в тысячах мест. Это самый жуткий кошмар, который мне доводилось испытать. — Он закусил нижнюю губу. — Дробуш этого не вынес. Когда мы аккумулировали достаточно энергии, чтобы вернуть тела, он был уже неадекватен. Остальные вообще не пришли в себя — их мозг не выдержал еще там, — ученый махнул рукой в сторону двери.

— А ваш выдержал, — полуутвердительно сказала она.

— Должно быть оттого, что я с самого начала был немного не в себе, — мрачным тоном сказал Механик.

— Разве все эти жертвы стоили… — Маргарет замолчала, предпочитая не продолжать.

— Их вообще могло не быть. Это не было запланировано. И проблема заключалась не в вычислениях: расчеты многократно перепроверялись лично мной — никаких ошибок. К сожалению, нас предали, испортив одно из передающих реле.

Механик подошел к одному из металлических ящиков, стоявших на столе и снял с него крышку. Внутри оказалось множество плат, обвитых проводами. Некоторые из них были оплавлены.

— Вот, видите? Они неисправны. Реле испортил кто-то из своих. Столько лет работать вместе и получить нож в спину — это так по-человечески… Но довольно, я и так рассказал вам слишком много. Когда мне понадобится ваша помощь, я сообщу.

— Последний вопрос! Можно?

— Я уже понял, что от вас так просто не отделаться. Говорите.

— Что это такое? Оружие? — Она показала рукой на светящийся конус.

— Почему вы решили, что это оружие?

— Оно выглядит угрожающе.

— Если я скажу, что это просто мой ночник, чтобы комфортно засыпать по вечерам, вы мне вряд ли поверите. На самом деле это основной генератор, питающий модуль памяти — источник нашей жизни.

— А что плещется в цистерне? Какое-то новое горючее?

— С ума сошли? Где вы видели горючее таких веселых расцветок?

— Вы не ответили.

— Мой ответ — нет, это не горючее! — отрезал ученый. — Если вы сами не можете догадаться, что и зачем я храню в цистернах, то это ваши проблемы. А теперь оставьте меня в покое.

Он вернулся к приборам. Маргарет некоторое время следила за тем, как он сверяет показания, что-то записывает, переключает, но усталость взяла свое. Чтобы там не утверждал Механик про отсутствие потребностей, ее тело молило об отдыхе.

«Странное дело, — сонно думала она, — в какой бы невероятной ситуации ты не оказался, какие бы сильные эмоции не испытывал, потребность во сне всегда окажется сильнее обстоятельств, и ты уснешь, даже оказавшись в клетке с голодным тигром или балансируя на проволоке над пропастью».

Маленький высохший старик в помятом костюме, держал в тонкой руке покрытой сеткой синих вен письмо, отпечатанное на дорогой гербовой бумаге. Он давно ожидал чего-то подобного. Это письмо служило подтверждением того, что война затянулась и обе стороны, не получив долгожданного перевеса, оправдывающего затраты, расход материальных и человеческих ресурсов, должны сделать первый шаг к миру.

Леймус Конрад был вынужден признать ошибку, он переоценил свои силы. Внезапная атака, на которую возлагали столько надежд, постепенно растеряла всю свою стремительность, наступление захлебнулось. Что они получили? Контроль над пятью маленькими островами, господство в воздухе и количественный перевес в северо-западных морях. Потеснили противника на севере, но уступили ему на юге, понеся при этом множественные потери.

Перед Конрадом лежала ежевечерняя сводка полная печальных новостей: на связь не вышел линкор «Сила Небруса» — гордость их флота. Он был спущен на воду всего два года назад, оснащен самым лучшим оружием и укомплектован опытнейшей командой. Кроме него были потеряны две субмарины, девять самолетов, а судьба еще двух десятков осталась неизвестной. Они были вынуждены лететь через свинцовые тучи, закрывшие небо в квадрате двадцать один, и пропали.