Анна Никода - Ведьма

Скулеж Гришки донесся словно из тумана. Открыв глаза, я не сразу поняла, где нахожусь, а когда поняла, со вздохом села.

— Все уже, угомонись…

— Ты… Ты… — он лепетал еще что-то, тыкая пальцем мне в руку и я с некоторым удивлением опознала ее как относительно целую. Кусок и правда вырезала, но это заживет…Замотать бы только чем. Простыню взяла, а о бинтах не позаботилась…

Хотя надо это чудо сначала зашить…

— Ложись на живот, посмотрю что там… — усталость накатила неимоверная, так что я как была на корточках, так к нему и подползла. Взгляд парня уставился мне за спину. Ясно.

— Ложись.

Он лег, я заставила его отвернуться, притащила из кухни нитку с иголкой и, плеснув спирта на рану, молча зашила. Понятия не имею, орал он или нет. Все для меня было как в тумане, в голове шумело. Видимо, потом я и вовсе отключилась, потому что очнулась от мерного покачивания. Недоуменно открыла глаза. Передо мной было небо. Серое. На лице оседали капли дождя.

— Очнулась… — вздох облегчения рядом заставил меня дернуться. Неловко извернувшись, я увидела Гришку. Тот смотрел ясными серыми глазами, в которых не было больше и намека на его привычное состояние. Заросшая пропитая морда, но глаза впервые осмысленные. — Слава богу, я уж думал, померла…

— Не дождешься, — с некоторым удивлением ответила я и попыталась сесть, но он не дал.

— Лежи. Лежи…

Окей…

— Куда едем? — уставившись в небо, равнодушно осведомилась.

— К тетке моей, она медичкой в селе подрабатывает… Заштопает тебя, — парень тоже откинулся на бортик телеги. Я скосила глаза, заметила, что везет нас какой-то сгорбленный дедок и снова перевела взгляд на Гришку. — Он глухой как пень. Только и сумел, что объяснить куда надо.

— Зажило бы и само… — вздохнув, ответила я.

— Я думал, ты помирать собралась, — с некоторой обидой ответил парень. Пришлось признать, что поступил он соответственно ситуации. А мог бы бросить там и сбежать.

Руку он мне замотал какой-то тряпкой, но она уже намокла от крови — что мне эта гадина впрыснула, интересно знать?

В ушах по-прежнему шумело, так что я смирилась с ситуацией и расслабилась. Пока я человек — никто из людей во мне оборотня не распознает. Даже серебро я могу вытерпеть, не говоря уже о крестах. Современные кресты — одно название. Освещены из рук вон плохо, сделаны еще хуже… Давно я не видела ни настоящих крестов, ни настоящих священников.

Мы въехали на мост — колеса заскрипели по железным листам, копыта зацокали особенно громко.

— А ты и правда ведьма.

Я закрыла глаза. Спасла на свою голову.

— Ты не думай, я никому… — Гришка растолковал мое молчание по-своему, даже подполз поближе. — Ты мне жизнь спасла, я теперь за тебя ее сам отдам, ежели понадобится…

Все вы так говорите. А как до дела дойдет, так своя шкура всегда ближе…

— Теть Глаш! — вопль Гришки наверное все село слышало, не говоря уже о пресловутой тете Глаше. Я открыла глаза и села. Мы были у того самого медпункта из которого как раз выбегала та самая тетя Глаша — женщина, с которой я разговаривала вчера. При виде перепуганного Гришки и окровавленной меня она охнула, кинулась к телеге. Гришка протянул было ко мне свои лапищи, но я слезла сама, лишь позволила держать себя под локоть.

— Ножом случайно промахнулась… — пояснила я вскинувшей брови женщине. Она, не говоря ни слова, потащила нас внутрь. В небольшой комнате, насквозь пропахшей лекарствами, стояли только стол, два стула да кушетка за ширмой.

— Теть Глаш, ее бы зашить… — Гришка провел меня к кушетке, заставил лечь, словно заботливый братец.

— Без тебя знаю, оболтус! — гаркнула она, отпирая одну из двух дверей и вытаскивая оттуда столик на колесах с кучей содержимого. Я не рассматривала, я старалась не дышать, задыхаясь в этом аду. Нюх оборотня для больниц совсем не приспособлен…

Когда размотали тряпку, кровь закапала часто-часто, падая на кафельный пол, и я отвернулась, позволяя им делать все, что заблагорассудится. Тем более, что сил сопротивляться уже не было. Что-то эта тварь мне впрыснула… Как бы не сдохнуть, что ли?

— Допился, урод? — слова долетали словно издалека. — Говорила я, что когда-нибудь тебе это боком выйдет?

— Да теть Глаш, я ни капли сегодня… — растерянные отбрыкивания Гришки, который явно не понимал как все объяснить, не раскрывая правды. — Я ж ее на улице только увидел — выбежала, глаза дикие, помоги, говорит… И в обморок — хлоп!

— Вот тебе и «хлоп»! — передразнила Глаша. — Дохлопался? Вот как Лешку вызову!

— Да не я это!!! — уже почти истерично.

Пара минут тишины.

— Правда, что ли не пил? — недоверчивое. Видимо, уже успела понять, что перегаром от него не пахнет.

— Правда… — угрюмое.

Дальше даже захотела бы — не дослушала. Сознание померкло и наступила темнота.

Пробуждение выдалось на редкость паскудным. Дышать было нечем, голова раскалывалась, руку я и вовсе не чувствовала, а когда открыла глаза так и вовсе поплохело.

Видимо услышав мое шевеление, женщина подошла ближе. У нее оказались короткие белые волосы, голубые глаза на полном лице и крупные, склонные к улыбке губы.

— Очнулась? Ну и слава богам, я уж думала он тебя траванул пойлом своим…

— Да не я это, теть Глаш! — вопль Гришки заставил меня вздрогнуть.

— А ежели не ты, то кто? — не отстала тетка. — Что я тебя, дурака, знаю плохо?

Ладно, надо бы вступиться за парня…

— Это не он, — голос прозвучал на удивление твердо, хотя мне казалось, и слова не смогу произнести. Они оба тут же замолчали, уставились на меня и я слабо улыбнулась. — Сама виновата… Бочку пыталась выправить да нож соскочил…

Бледный Гришка начал принимать нормальный цвет лица.

— Ох уж мне эти ваши бочки… — не поверив ни слову, вдохнула женщина, но вопросы прекратились и на том спасибо. — Я Глафира Алексеевна, если что. Теперь что ни бочка — всегда ко мне, ясно?

Я молча кивнула. Как бы не отплатить злом за добро да не вывернуть желудок прямо здесь.

— Идти можешь? — в наблюдательности ей не откажешь.

— Я донесу! — подскочил Гришка, но тут уж я отказалась наотрез. Еще чего не хватало. И так слухи пойдут. Кое-как встав на ноги, я по стенке добралась до выхода, с удивлением узнав, что погода совершенно переменилась — в легкой утренней дымке вставало солнце.

Взгляд упал на лужи вдоль дороги.

— Сколько я в отключке была? — спросила у Гришки, робко жавшегося рядом. Здоровый лоб, а как теленок…

— Да почти сутки, если считать… — пробормотал он, почесывая затылок. — Ты не думай, я за скотиной твоей присмотрел! Все чин по чину…

— Спасибо, — это уже искренне, сам догадался, не поленился. А мог и деньгами отделаться — я бы, конечно, не приняла, но все же…