Елена Свительская - Песня моей души [СИ]

— И тогда?.. — заинтригованно спросил я.

Помолчав, Мириона призналась:

— Когда вы сделаете меня красивой-красивой, вы начнёте сами сотворять новые миры. Красивые миры. Очень красивые миры…

— И тогда… мы тоже сможем стать Творцами?! — вскричал я, — Тогда мы сами станем творцами новых миров?!

— И тогда… тогда вы сами станете Творцами новых миров… — сказала Мириона мечтательно, потом её голос резко погрустнел, — Дожить бы нам до того дня! Вы же только мусорите, да разрушаете… вот и алхимики эти… и маги с ними заодно… и маги, и алхимики калечат мир… мне больно от них! И от ваших глупые склок, когда вы убиваете друг друга, больно! О, если б вы знали, какая радость, когда меня касаются босые ножки ваших маленьких детей, тех, кто могут одуматься, повзрослев, и пойти украшать меня и жизнь! О, если бы вы знали, какая боль, почувствовать вкус капель вашей крови, которую вы проливаете друг у друга! Крови, которая падает на меня! Мне больно от её вкуса! Она меня обжигает! Она сжигает мою душу! Кровь, которую вы проливаете друг у друга… Вы… те у кого одни предки! Вы… те, кто по сути — дети одного рода, большого рода! Вы идёте не туда, люди! Вы… вы даже можете отравить и меня… совсем… я уже не раз сама с трудом выживала от ваших ядов и от заклинаний ваших магов, от ощущения вашей боли… Но если я погибну — то и вы погибнете! А я… я хотела бы дожить до того дня, когда вы сами станете Творцами, достойными детьми своего отца… Конечно, мне будет грустно расставаться с вами… но как с одного дерева вызревают десятки, а то и сотни плодов, так и вы когда-нибудь созреете — и уйдёте творить жизнь в других местах… Хотя… может быть… может быть, кто-нибудь останется и со мной? Если кто-то очень сильно полюбит меня, именно меня? Или кто-то будет навещать меня потом?.. А я… я буду любоваться вами и радоваться, что вы наконец-то повзрослели и стали так похожи на своего отца!..

— Так… если больно кому-то из нас, разумных и неразумных существ, тебе, наш мир, тоже больно?!

— Вы — часть меня, а люди… то есть, люди те из них, назвавшиеся эльфами и драконами… разумные существа… как вы себя назвали… вы — моё сердце… я не могу прямо повлиять на вас, я не управляю вами… но, когда вам больно — то мне тоже больно. Боль каждого из вас — то и моя боль тоже. Ведь… когда ты ранишь руку, обжигаешь или заморозишь, иль ушибёшь, то тебе становится больно. Твоя рука — это часть тебя. И вы — часть меня. И когда больно вам, то и мне тоже больно. И когда обрывается жизнь одного из вас, раньше срока… вы все уходите раньше срока… то вместе с ушедшим обрывается и выгорает какая-то часть меня, какая-то часть моей души… а вместе с каждым новым родившимся и какая-то часть меня… рождается… мы с вами — одно целое, хотя я не властна над вами. Хотя вы сами вольны выбирать свои пути…

Мир замолчал. И я ещё долго стоял, не шевелясь, под струями дождя… или, может, то были слёзы мира?.. Мира, настрадавшегося из-за нас… потомков Первого народа… забывших всё… увлёкшихся разрушением жизни, самих себя и нашего мира… мира, без которого мы сами не сможем жить…

Потом, вняв её совету, я решился-таки собрать наш отряд в доме, в котором мы с Алиной снимали комнаты. И, оставив их вместе с Алиной обсуждать новости и новые идеи, отправился в школу Цветаны. Станислав, узнав, что от него требуется, пообещал сам составить подробный список всего, что ел, пил, что помнил: как оказалось, он и сам умел читать и писать. После я направился в Черноречье…

Зашёл к Мстиславу — тот что-то обсуждал со своими людьми в тронном зале. Пришлось подождать, пока он закончит два разговора и приметит среди собравшихся меня. Завидев меня, король кивнул двум молодым мужчинам и одному пожилому. Те подошли ко мне, поклонились. Представились. Оказывается, это были новые алхимики для отряда. После мы отправились проведать Вячеслава — отец его за нами не пошёл, только кивнул на прощанье. Видимо, много государственных дел навалилось. Эх, только бы про списки не забыл! По дороге я и мои новые напарники разговорились. Выяснилось, они уже беседовали с Клёном, так что всего его догадки и находки знали, так же и им было известно обо всех видах алхимического оружия, которое Мстислав и его отец использовали против врагов. Да и трудиться плечо к плечу с новодальцами и светопольцами они были согласны. Хотя и только «ради дела». Значит, несмотря на занятость, правитель Черноречья всё-таки позаботился об их подготовке. Спасибо ему на том.

Вячеслав обнаружился в своей спальне. Он грыз яблоко и читал большую старую толстую книгу. Мать его, усталая, бледная, с тёмными кругами под глазами, дремала в кресле. Впрочем, стоило мне только подать голос, приветствуя друга, как она вскочила, потёрла лицо и, узнав меня, оживилась, кинулась за кресло… и вручила мне большую охапку свитков, перевязанных красивой синей лентой с вышивкой.

— Там ещё, у Клёна несколько есть, — тихо сказала женщина, — Дети и наш король ещё что-то собрали. Вот только я пока не смогла понять составы духов у дам, которые в эти дни перебрались к себе, в дальние поместья. И одних духов Смеяны, сделанных в Жёлтом краю. Но мы всё найдём, непременно!

Значит, она ночью расспрашивала служанок и дам. Так хотела сделать что-то полезное для сына.

В соседних покоях, заваленных книгами и свитками, превратившихся в логово молодого алхимика, мы обнаружили его, сонного, зевающего, корпевшего над другими расчётами. А так же сестёр и младшего брата принца, спавших на свитках. Я кашлянул, Клён подскочил. И достал мне из-под стола две огромных охапки из свитков — один перевязанный простой верёвкой, другой — вышитыми лентами. Ого, столько всего выяснить и записать всего за одну ночь! Кажется, этой ночью весь дворец, заодно и всю столицу, а также ближайшие поместья поставили на уши, чтобы выполнить приказы королевы, рьяно старавшейся потрудиться ради спасения сына. Вернувшись в спальню принца, я выгрузил все охапки свитков на новых помощников. Осмотрел друга и с радостью обнаружил, что он вполне себе в порядке.

— Как он? Как мой мальчик? — робко и встревожено спросила мать.

— Намного лучше. Вероятно, поправится совсем.

Совсем уж её радовать не стал, мало ли чего… скосив взгляд, с ужасом обнаружил, что принц читает какую-то книгу с непонятными знаками, видимо, опять про «магию камней».

— Отец позволил мне заняться теоретическими расчётами для нейтрализатора, — объяснил трудолюбивый отрок, — А практическая — на Клёне и других.

— Иначе бы он не успокоился! — вздохнула королева, неодобрительно смотря на сына, — А так хоть просто сидит, читает книжки, что-то в бумажках своих пишет…

— Учёные… они такие… — сочувственно улыбаюсь, — Хлебом не корми, а дай чего-нибудь такое… Пером по бумаге и в правду самое безопасное, — собирался было потянуться к волосам, но вдруг ощутил что-то в левом рукаве, лишнее.