Елена Свительская - Песня моей души [СИ]

Надо же, как иногда отзываются наши слова! Те, которые бросала для переубеждения Романа и короля своей родной страны, растаяли как снежинка под напором дыханья от обстоятельств и их гордости, а эти, сказанные другу, запали ему в душу и изменили его жизнь. Значит, можно менять что-либо без оружия и магии, только сказав такие, особые слова! И не оружие, не магия, не власть — то, что меняет нашу жизнь. Точнее, они не самое важное, порой достаточно только нескольких слов. О, если бы я могла! Если бы я нашла те слова, которые заставят людей задуматься!

«Попробуй!» — промурлыкала Мириона.

«Ты думаешь, у меня может получиться?»

«Ты же человек» — был ответ.

Опять она за старое! Ну, и что же с того, что я человек? Я ведь не человек Первого народа, так что очень мало могу!

«У тебя есть сила, с которой можно поменять жизнь без магии и оружия!» — она рассердилась.

Шутит, должно быть. А впрочем, даже если она мне не друг, а только издевается, не важно. Иногда слова могут менять судьбу. Даже я могу что-либо изменить. И эти мысли вселяют в меня надежду! Что ж, я ещё поборюсь! Я не сдамся просто так! Даже если моя мечта наивная и глупая, я постараюсь придумать что-нибудь ещё. Пока жива, могу что-либо изменить.

А над Черноречьем медленно распускалась заря… Как и в моей душе: сейчас состояние мира и моей души совпали, рождая причудливую мелодию надежды. И я больше не боялась этого волнующего сладкого чувства.

— Алина, ты куда? Нам же лучше никуда не выходить! — всполошилась моя юная подруга, когда я закончила укладывать волосы и уверенно устремилась к двери, ведущей в коридор.

Во дворцовом саду царило оживление: там прогуливались около десятка придворных дам, довольно-таки цветущих, не смотря на недавний переворот. Я подошла к ним и, прикидываясь равной по статусу, небрежно завела разговор. Моя персона, им незнакомая, заинтересовала скучающих аристократок. На вопрос о себе я ответила многозначительной улыбкой, чем ещё больше разогрела их интерес. Они решили, что моё дружелюбие вызвано равным положением, поэтому охотно — или то была ловушка — начали болтать о всяких пустяках. Разумеется, я попробовала навести разговор на интересующую меня тему. После разговора со вторым принцем и приоткрывшегося кусочка моих способностей, я была восторженна и полна сил для продолжения борьбы за перемирие. Одна баронесса неожиданно поддалась на мою уловку и призналась:

— Было бы хорошо, не устраивай мужчины эту глупую вражду!

— И мы бы не познали этих ужасов войны! — грустно поддакнула я.

— Ах, какие ужасы! Что вы! — возмутилась женщина, — К счастью, мужчины куда более увлечены перерезанием глоток друг другу, чем нанесением вреда нам. Мне досаждает другое: мы в состоянии войны с Новодальем, а у них делают такие изумительные серебряные вещицы! Мне досталась одна подвеска с цепочкой от бабушки… Вы не поверите, это чудо! Самое настоящее чудо! Лучше и изящней бывают только эльфийские украшения! Если бы их ещё было так легко достать… — она вздохнула так тяжело, словно потеряла из-за войны всех своих родственников, — И вот теперь по глупости этих мужчин у меня нет возможности приобрести что-нибудь из новодальских украшений! Разумеется, существуют купцы, они с радостью привезут мне что-нибудь милое, за большие деньги, но ведь мой муж воспримет новодальскую обновку как измену родине! Ах, как это всё печально, право слово!

От такого хода мыслей половина моего энтузиазма улетучилась. Добило меня восклицание самой юной из аристократок:

— А по мне: так и не надо никаких вещей от этих мерзавцев! Да подари мне хоть целый воз прелестных новодальских украшений — я бы их выкинула в сточную канаву! Из-за того что новодальцы враждуют с чернореченцами, мои муж, отец, дед и братья все деньги стремятся потратить на вооружение, так что мне приходится довольствоваться только одним новым нарядом в неделю!

Из шквала последующих комментариев я поняла, что часть аристократок люто ненавидит новодальцев и светопольцев, из патриотизма или за гибель родственников, или испытывает «тяжёлые лишения» вроде необходимости наряжаться менее пышно. О бедах простого народа эти дурочки не задумывались. Те, кто овдовел или разорился из-за войн сидели по домам, а у этих ещё хватало средств на развлеченье, так что им до бед простого народа дела нет.

Ещё с четверть часа в компании этих дурочек меня вывела из себя. Моё вдохновение резко умерилось. Я уже начала подумывать, как бы от них сбежать и как больше с ними не пересекаться, а они вцепились в меня, таинственную незнакомку в скромном наряде, и никак не желали отпускать. Потом одна из них со скуки — это было основное мучение для большинства из этих разряженных аристократок — затеяла кормить голубей. На оживление других птиц прилетел ещё один голубь, белоснежный и прекрасный. Он сидел на одной из верхних веток старого дуба, намного выше других голубей, и посматривал вниз с необычайным достоинством, словно был самым настоящим голубиным королём.

— Ой, вот бы такой у меня жил в клетке! — ахнула совсем ещё молодая девица.

— А я бы из него пирог сделала для моего мужа. У меня муж — особенный, так что и еда у него должна быть лучше обычной, — надменно заявила миловидная дама лет тридцати.

Меня от такого кощунства — засадить эту чистую, невинную красоту в клетку или убить ради одного пирога — передёрнуло. Стало жаль, что красивое не вызывает у местных никаких иных чувств кроме как уничтожить ради своей прихоти или подчинить себе, что тоже, в общем-то, равно его гибели.

Птица изящно взмыла в воздух, долго витала над аристократками, не решаясь спуститься к угощению. Может, разглядела острую заколку, которую молоденькая дама вытащила из причёски — теперь жестокая женщина с холодным интересом смотрела на птицу.

Не лети сюда! Не надо!

Умоляюще подняла к нему руку, будто он мог меня понять.

Неожиданно голубь опустился на моё плечо. Белоснежный, тёплый… Задел своим нежным хвостом мою шею, слегка оцарапал когтями плечо. Он меня не боялся, ничуть. Осторожно подняла руку, легко погладила его по белому крылу. Какой красавец… Поглаживаю его — и на душе становится спокойно и хорошо. Как будто это моя надежда материализовалась и спустилась ко мне, чтобы утешить меня.

Трудно будет мне среди этих бесчувственных и жестоких людей, но если уж я ввязалась в это, значит, у меня есть какие-то крохи силы, чтобы со всем справится. Впрочем, какое дело, как всё закончится? Я сейчас жива, значит, я могу что-то изменить. Уж хотя бы попытаться. И я попробую. Всё равно с моим неугомонным характером просто так не успокоюсь. Да и лучше что-то сделать, только бы не возвращаться к безнадёжности. Тем более, на кону не только моя жизнь, а будущее моих детей. Они должны жить намного лучше, чем я. Если они появятся, мои дети. Спутника у меня нет, такого, который бы разделил мою мечту, ну, хотя бы чуточку помог мне, хотя бы попытался. Впрочем, не стоит расстраиваться. Вслед за зимой всегда следует весна. Рассвет для этих трёх стран однажды придёт, я верю в это. И я попробую его приблизить.